Хитклиф - Лин Хэйр-Серджент

Любезная хозяйка торопливо обратилась к нам в прихожей и с извинениями просила подняться к миссис Дин сразу, ещё до чаю, поскольку престарелая дама ждёт нас с нетерпением и мучить её было бы жестоко.

— Она сильно сдала за последние дни, — прошептала миссис Эрншо на лестнице. — Однако временами сознание у неё проясняется, и тогда она спрашивает о вас. Существует некий манускрипт, или письмо, — она сжала мою руку, — вы знаете, о чём я говорю, — Нелли в последнее время одержима мыслью кому-нибудь его передать и, похоже, выбрала вас. — Миссис Эрншо провела нас по широкому коридору к открытой двери. — Мы положили её в бывшей спальне моей матери. Здесь ей лучше всего. Она хотела поговорить с вами с глазу на глаз. Мы с Чарльзом подождём в соседней комнате.

Она провела нас в спальню, представила лежащей на постели сухонькой старушке и вышла. Мы остались с миссис Дин.

С первого взгляда я не поверила, что сознание ещё живёт в этом иссохшем теле, однако вскоре убедилась в своей ошибке — едва старая экономка нас увидела, глаза её ожили, выдавая живой и деятельный рассудок.

Она завладела моей рукой и на милый сельский манер принялась без всяких предисловий выспрашивать про мою семью, ища какую-нибудь связь с собой или со своими друзьями. На Эмили она не обращала внимания.

Наконец поток вопросов достиг цели; выяснилось, что наша экономка Табита в давние времена частенько сплетничала с миссис Дин. Я приготовилась подробно отвечать, как поживает Табби, когда старушка внезапно промолвила:

— Ладно, мисс! Я многое от вас узнала, и вы терпеливо отвечали на старушечьи расспросы. Постараюсь отплатить вам тем же. О чём бы вы хотели меня спросить?

Вопрос застал меня врасплох. Я открыла рот, да так ничего и не сказала. Миссис Дин решила меня подбодрить:

— Ну, мисс, у вас есть вопросы. Я же вижу, они вертятся у вас на языке. Последние четверть часа вы глядите на Хитклифово письмо, будто хотите его съесть!

Я принуждённо рассмеялась.

— Вы правы, миссис Дин. Я умираю от любопытства и жажду выслушать настоящее окончание истории.

Она вздрогнула и выпустила мою руку.

— Истории Хитклифа? Окончание? Настоящее окончание? — Для человека, который сам предложил задавать вопросы, она выглядела странно напуганной. Глаза её затуманились, пальцы теребили край покрывала. — Окончания нет… только кольца… как вьюнок… вокруг и вокруг…

Я попыталась вернуть её внимание к конкретным событиям.

— Но письмо, миссис Дин, письмо — что было после того, как вы его получили?

— Мистер Локвуд знает; разве он вам не сказал? Я спрятала письмо, мисс Кэти так его и не увидела. Она вышла за мистера Линтона.

— Да, знаю, но ведь мистер Хитклиф снова объявился после того, как вы перехватили письмо, и после свадьбы?

Скрюченные пальцы продолжали мусолить покрывало, но голос окреп:

— Да, он вернулся; этот человек всегда появлялся там, где ему меньше всего следовало быть. «Нелли, — окликнул он меня как-то вечером, — это я. Не признала?» Он стоял, как огромный поджарый волк в лунном свете, полудьявол, получеловек. Я не решилась оставить его в прихожей, потому что с хозяйкой от ожидания сделался бы припадок, поэтому сразу прошла в гостиную, где они с хозяином и мисс Изабеллой мирно попивали чаёк, и объявила, что к ним мистер Хитклиф.

— И что потом?

— Ох, мисс Кэти ополоумела от счастья, но ради мистера Эдгара, который стоял рядом, спокойный и молчаливый, удержалась почти в рамках приличий, только ухватила названого братца за руки, охала, ахала, но не бросилась целовать его, по крайней мере, на глазах у мужа. Хитклиф тоже держался чинно-благородно и за час отколол столько вежливых штучек, что иному лондонскому джентльмену хватило бы на целый день! Но я видела, что он притворяется; поджидает случая.

— Случая для чего?

— Случая остаться с ней наедине и склонить к побегу. Но я разгадала его игру и присутствовала при всех их встречах, хотя пощёчин мне за это перепало! К тому же я боялась, что, дай им поговорить с глазу на глаз, выплыла бы история с письмом.

— Она не выплыла?

— Нет. Они были похожи — зеркальные отражения — глядятся друг в друга, как в зеркало, и видят одно и то же — любовь и ненависть. Ой, какие же они были самовлюблённые, какие гордые и какие своенравные! Они так и не сумели простить обид, которые каждый числил за другим. Так что в разговоре они ходили вокруг да около, никогда напрямик, до дня её смерти, так что правда о письме так и не выяснилась.

— А что мистер Линтон? Он не рассказал жене о встречах с Хитклифом?

— Ох нет, мисс, он никогда о них не упоминал, тем более при миссис Линтон. Она была злая, капризная, она бы только рассмеялась, узнав, как обошёлся Хитклиф с моим бедным хозяином, да ещё и рассердилась бы не на шутку, что мистер Эдгар скрывал от неё местопребывание пропавшего дружка. И хозяин это понимал. Ещё как!

— Наверно, он очень сильно любил её, если прощал такие выходки. И ещё, по-моему, большой смелостью было жениться на ней после жутких угроз Хитклифа.

— Я тоже много думала об этом и гадала, с чего бы он так осмелел и через два года возобновил свои ухаживания. Наверное, узнал от своих тётки и дяди Дэнтов о странных событиях в Торнфилде. Может быть, услышав, что после скандала Хитклиф вместе с опекуном удалились от общества, он счёл себя в безопасности. Да, взвесив всё, я думаю, так оно и было.

— И всё равно он очень её любил. Она отвечала ему взаимностью?

— Не тут-то было. Я уже говорила, мисс Кэти любила только себя и своё отражение в Хитклифе.

— Зачем же она вышла за Линтона?

— После любви к себе её главным грехом было тщеславие. Она хотела быть знатной леди, иметь богатого и красивого мужа. И так она ошиблась, и так за это поплатилась. Она умерла, умерла в этой самой комнате.

Спальня, за минуту до того светлая и радостная вдруг потемнела. Я невольно обвела её глазами, словно ожидая увидеть в кресле под окном труп.

— Да, в этой самой комнате она умерла, дав жизнь моей хозяйке, чей голос вы слышите сейчас в соседней комнате. Я несколько недель дежурила здесь по ночам; сидела на стуле в углу, там, где сидит сейчас ваша сестра. Был такой же погожий мартовский денёк, из окна так же пахло землёю с вересковых пустошей, да, и окно было открыто так же, как сейчас. Она говорила, воздух с пустошей прибавляет ей сил. Хозяин ушёл в церковь, и я пустила его.

— Его?

— Хитклифа. Это была последняя возможность, и поэтому я его пустила. Я знала, что она умрёт. Она очень тяжело носила ребёнка и разрывалась между двумя мужчинами, и теперь оба бросили её в трудную минуту. Хитклиф назло женился на мисс Изабелле, а мистер Эдгар заперся со своими книжками. На её лице была печать смерти.