Мэлис Крэш и философствующие камни - Malice Crash

— В общем ты права, но нам и не нужно причинять тебе боль. Достаточно спровоцировать реакцию, нужную нам.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась я. — Чего вам от меня надо?

— Возвращения наших хозяев, разумеется, — Коллд по-прежнему не выказывал никаких интонаций в своем голосе, словно разговаривал с микробом. Меня такое обращение сильно задевало, но я пока что сдерживалась. — Паренек, который охотно поделился с нами информацией, не знал кое-каких фактов. Вернее, не смог их верно истолковать.

— Скажете, что имеете в виду, или я буду тут загадки разгадывать? — раздражение медленно подбиралось к высшей точке. — Мне, в отличие от вас, мозги упражнять необязательно.

— Ну что ж, — Коллд пожал плечами. — Это ничего не изменит. Пока есть еще на этом свете вещи неизменные, каковых останется после удачи нашей авантюры немного. Непредельщики кое-что просмотрели. А именно — тот немаловажный факт, что в состоянии крайнего раздражения даже их первое творение приобретало прежде недоступные способности. Да, она уже смогла нарушить один из глобальных законов. Как-нибудь спросишь у своей матери, если ее найдешь, что случилось с твоим папочкой. Если она будет в состоянии членораздельно изъясняться.

— Может, хватит здесь поливать грязью моих предков? — встала в позу я. — У вас их вообще не было, так что по сравнению с вами мне капитально повезло.

— Ну что ж, — похоже, Коллда заклинило на этой фразе. Признак бедности фантазии, кстати говоря. — На это у нас еще будет время. А пока уясни себе, что стоит тебе дойти до белого каления, как абсолютно все глобальные законы перестанут иметь для тебя значение. Даже мешающий тебе в данный момент барьер исчезнет. Только вот вначале в мир вернутся призвавшие нас демоны. Твое рождение было ими предсказано, и твое деяние также.

— А если я буду хранить спокойствие? — спросила я. Действительно, сами же и подсказали вариант, как нарушить все их планы. Кто будет спорить, что они тупые?

— Это невозможно, — Коллд словно читал по бумажке. Ну противно же так общаться! — Ты генетически запрограммирована на неуравновешенность. Просто не сможешь удержаться. Тем более что мы будем тебя провоцировать. Так что даже не пытайся сдерживаться.

— Вы не выведете меня из себя, можете не стараться, — с некоторым злорадством сказала я. — Есть только одно существо, способное на это.

— И кто, если не секрет? — спросил Коллд.

— Ник Лара, — с той же интонацией ответила я. С моей точки зрения, не слишком опрометчиво. Действительно, Ник учился на курсах для светлых, и находился в полной недосягаемости… Но тут мои мысли сбились.

— Ввести сюда Ника Лару, — спокойно ответил истинный. Один из парней не двигаясь с места приоткрыл незамеченную мной дверь в стене. Оттуда вышел мой первый друг после Контера. Малость помятый, но все же узнаваемый, несмотря на то, что успел отрастить волосы (кстати, темные. А по бритой голове сказать было сложно) и несколько изменился с возрастом. Выражение лица, впрочем, осталось точно таким же, как и было. Тупое и скучающее.

— Как они тебя достали? — решила узнать я. — У вас же вроде бы система охраны лучше, чем нужно? Или ты ее разрегулировал, чтобы меня по ночам доставать?

— Я тебя не доставал, — пряча тусклые глаза, буркнул Ник. Конечно, врет, как сивый мерин. Что неудивительно для сивого мерина.

— Верю, как в непорочность шефини, — ответила я. Сразу же были забыты все побочные неурядицы, в том числе все, что от меня зависело. У меня появилась в поле зрения самая желанная цель! — Сколько можно выводить меня из себя? Единственное, что ты умеешь делать — это портить все, что хотя бы раз увидишь! В том числе чужие жизни!

— А ты как будто не такая! — в голос заорал Ник. Похоже, ему тоже было что высказать. — Просто человек какой-то! Если уж вспоминать, кто кому первый жизнь испортил!

Не буду дословно передавать вам, до каких вершин сквернословия и изобретательности в этой области дошла беседа. А равно — как именно звучали наши с Ником голоса. Главное — это то, что на пятерку истинных мы оба не обращали ни малейшего внимания, да и так ожидаемой ими реакции все не происходило. Мое состояние можно было описать словами «радость и облегчение». Я так давно хотела увидеть в лицо Ника Лару и вслух сказать, что я о нем думаю, что была просто счастлива. Как, похоже, и он. Нику уже было безразлично, какими словами я его называю, и вообще ситуация больше всего напоминала полулегальный конкурс «Кто лучше ругается». Наконец мы выговорились, что заняло по моим часам минут сорок пять — сорок шесть. Пятерка истинных пребывала в культурном шоке высокой степени. Наконец Коллд, отошедший первым (что неудивительно, если учесть, что от его песен передохли бы даже фанаты белорусской попсы, каковые водились среди моих шапочных зубастых знакомых), отправил нас в другое место. Этим местом оказалась знакомая мне по тщательно заглушаемым мной снам камера. Правда, решетка там была вполне нормальная, а не фигурная. В мою душу закрались смутные подозрения:

— Ник, так ты отвечаешь, что не насылал на меня кошмары? — спокойно спросила я. Просто потому, что уже охрипла, да и настроение орать прошло.

— Отвечаю, — Ник оперся на разделявшую нас решетку. Очень разумно со стороны истинных, так как за невозникновение у меня желания придушить Ника через некоторое время его вынужденного лицезрения я не отвечала. — И охранную систему я не портил, меня на нейтральной территории взяли. А что, ты действительно думаешь, что я — то самое, чем ты меня назвала? Повторять не буду.

— А не так разве? — я даже нашла в себе силы рассмеяться. — Как будто не твои друзья мне с завидной регулярностью устраивали веселенькую жизнь. Только не надо говорить, что ты не в курсе был. Да когда ты в Дельту ушел, у нас такой праздник был — закачаешься! Всем же плешь успел проесть на почве своей мании совершенства. Тоже скажешь — не знал, что она у тебя есть?

— Есть, конечно, только я лечиться пробую, в отличие от некоторых, — Ник хмыкнул. — Не буду показывать пальцами.

— Узнаю Ника Лару, — я скрипнула зубами. — Опять начинаешь?

— Я еще не начинал, — чего у Ника было с избытком, так это честности.

— И не стоит, — я решила рассказать то, чего Ник мог не слышать. — Если не хочешь воочию увидеть возвращение первых. Прикол получится — сынок борца за права полукровок возвращает диктатуру истинных. Уржаться можно.

— В каком смысле? — до Ника не дошло. — Каким это образом наши дрязги повлияют на успех их заговора? Так и не понял, зачем мы им понадобились, кстати.

— Чтобы завершить цикл, — я решила просветить врага по несчастью. — Потому что, если ты меня доведешь до ультрафиолетового каления, что ты умеешь делать лучше всего, я буду в состоянии вернуть первых из Хаоса, чтобы они и дальше нами правили. Еще двадцать пять миллиардов лет.