Прекрасная катастрофа - Джейми Макгвайр

Трэвис кивнул в сторону ступенек, и я пошла за ним. Он открыл дверь с ноги и поставил сумки на пол, вначале посмотрев на кровать, а затем поворачиваясь ко мне.

Комната была отделана в коричневом цвете, пол укрыт потрепанным ковром. Стены были грязно-белыми, с потрескавшейся краской в некоторых местах. Я заметила только одну рамку на стене, с фотографией Джима и матери Трэва. Фон был голубого цвета, типичным для портретной съемки в студии, выделявшим взлохмаченные волосы и юные улыбающиеся лица. Должно быть, она была снята до рождения мальчиков, оба выглядели не старше двадцати.

— Прости, Голубка. Я буду спать на полу.

— Естественно будешь, черт возьми, — сказала я, собирая волосы в хвостик. — Не могу поверить, что ты уговорил меня пойти на это.

Он сел на кровать и потер лицо в отчаянии.

— Это будет полная фигня. Не знаю, о чем я думал.

— Зато я знаю о чем. Я не тупая, Трэвис.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Но ты все равно пришла.

— Мне надо все приготовить на завтра, — сказала я, открывая дверь. Трэвис встал.

— Я помогу.

Мы почистили горы картофеля, порезали овощи, поставили размораживаться индейку и начали готовить слои для пирога. Первый час прошел в более чем неудобной обстановке, но затем приехали близнецы и все собрались на кухне. Джим поведал веселые истории о каждом из мальчиков, и мы смеялись над его рассказами о прошлых Днях Благодарения, которые были настоящей катастрофой, когда они пытались что-то приготовить, а не просто заказать пиццу.

— Диана была великолепным поваром, — задумчиво сказал Джим. — Трэв не помнит, но нам даже не стоило пытаться, после того, как она умерла.

— Никакого давления, Эбби, — усмехнулся Трентон, доставая пиво из холодильника. — Давайте достанем карты. Я хочу попробовать вернуть хоть малую часть тех денег, что забрала Эбби.

Джим покачал пальцем перед сыном.

— Никакого покера на этих выходных, Трент. Я достал домино, пойди и принеси. Никаких пари, черт возьми. Я все сказал.

Трентон покачал головой.

— Ладно, старик, ладно.

Братья Трэвиса выбежали из кухни, Трентон пошел за ними, останавливаясь, чтобы оглянуться:

— Пошли, Трэв.

— Я помогаю Голубке.

— Мы почти все сделали, малыш, — сказала я. — Иди.

Его глаза смягчились от моих слов, и он слегка приобнял меня за талию.

— Ты уверена?

Я кивнула, и он наклонился, чтобы поцеловать в щеку, чуть сжав меня перед тем, как последовать за Трентоном в игральную комнату. Джим смотрел, как его сыновья уходят, покачивая головой и улыбаясь.

— То, что ты делаешь — невероятно, Эбби. Не думаю, что ты понимаешь, насколько мы это ценим.

— Это была идея Трэвиса. Рада помочь.

Прислонившись к кухонной стойке и попивая пиво, он обдумывал свои следующие слова:

— Вы с Трэвисом особо не разговаривали. У вас какие-то проблемы?

Я сжала в руке жидкость для мытья посуды, пока раковина наполнялась горячей водой, и пыталась придумать, что сказать, что не было бы явной ложью.

— Думаю, все немного изменилось.

— Так я и думал. Ты должна быть терпелива с ним. Трэвис многого не помнит, но он был близок с матерью, а после того, как ее не стало, он уже никогда не был прежним. Я думал, что он перерастет это, знаешь, пока молодой. Это было тяжело для всех, но Трэв… после этого он перестал любить людей. И я был удивлен, когда он привел тебя сюда. Из того, как он ведет себя с тобой, как смотрит на тебя, я понял, что ты какая-то особенная.

Я улыбнулась, но не отрывала взгляда от тарелок, которые терла.

— Трэвису будет трудно. Он наделает кучу ошибок. Он вырос среди парней, лишенных матери, и одинокого ворчливого старика в качестве отца. После смерти Дианы мы все были немного растеряны, и, думаю, что я не смог помочь мальчикам справиться с этим, как должен был. Я знаю, что трудно не обвинять его, но ты в любом случае должна любить его, Эбби. Ты — единственная женщина, которую он полюбил, кроме матери. Не знаю, что с ним будет, если ты тоже оставишь его. — Я сдержала слезы и кивнула не в силах ответить. Джим положил мне на плечо руку и сжал его. — Я никогда не видел у него такой улыбки, как когда он с тобой рядом. Надеюсь, что однажды все мои мальчики найдут себе такую же Эбби.

Как только его шаги утихли в конце коридора, я схватилась за край раковины, пытаясь восстановить дыхание. Я знала, что праздник с Трэвисом и его семьей будет трудным испытанием, но не ожидала, что это вновь разобьет мое сердце. Я вымыла, высушила и положила на места все тарелки под аккомпанемент шуток и смеха парней из соседней комнаты. Затем, я убрала кухню, помыла руки и пошла наверх, чтобы приготовиться ко сну.

Трэвис схватил меня за руку.

— Еще рано, Голубка. Ты же не собираешься ложиться спать, да?

— Сегодня был тяжелый день. Я устала.

— Мы хотели посмотреть кино. Почему бы тебе не спуститься и не присоединиться к нам?

Я посмотрела вверх на ступеньки и обратно на полную надежды улыбку

— Ладно.

Он повел меня за руку к дивану, и мы сели рядом, когда пошли титры.

— Выключи свет, Тейлор, — приказал Джим.

Рука Трэвиса собственнически легла позади меня на спинку дивана. Он осторожничал, пытаясь не воспользоваться ситуацией, и я поймала себя на смешанном чувстве благодарности и разочарования. Сидя так близко к нему, ощущая смешанный запах табака и его одеколона, мне было очень тяжело сохранять дистанцию, как физическую, так и эмоциональную. Как я и боялась, мое решение перестало казаться мне правильным, и я старалась забыть все то, что сказал мне Джим на кухне.

Уже прошло полфильма, как передняя дверь распахнулась, и Томас завернул за угол, с сумкой в руках.

— Счастливого Дня Благодарения! — сказал он, положив свой багаж на пол.

Джим встал и обнял старшего сына, и каждый, за исключением Трэвиса, пошли поприветствовать его.

— Ты не поздороваешься с Томасом? — прошептала я.

Он не смотрел на меня, когда отвечал, все его внимание было приковано к обнимающейся и смеющейся семье.

— У меня есть один вечер с тобой. И я не собираюсь напрасно тратить его.

— Привет, Эбби. Рад снова видеть тебя, — улыбнулся Томас.

Трэвис положил руку мне на колено, и я посмотрела вниз, а затем на него. Заметив выражение моего лица, тот убрал свою руку и сцепил пальцы в замок.

— Ой-ой. Неприятности в раю? — спросил Томас.

— Заткнись, Томми, — заворчал Трэвис.

Настроение в комнате изменилось; я почувствовала, что глаза всех присутствующих прикованы ко мне, в ожидании объяснений. Я нервно улыбнулась и обеими руками взяла руку Трэвиса.