Все дело в папе. Работа с фигурой отца в психотерапии. Исследования, открытия, практики - Юлия Зотова

У нас есть надежда, что этот текст поможет и мужчинам, и женщинам получить новый ресурс в отношениях с отцом, а также передать его своим детям из родительской роли. Каждая такая история о «хорошем папе» в жизни человека приближает для всех нас мир, в котором для каждого есть место. Где мы можем быть приняты разными. Где с одной стороны достаточно безопасности, и границы ясны, а с другой – есть простор для экспериментов и иного. Мир, наполненный смыслом и любовью.

Приложение 1

Работа с фигурой отца: отрывок сессии

Только в реальном терапевтическом процессе можно наблюдать все нюансы практической работы с фигурой отца. Тем более ценно, когда клиент разрешает использовать запись сессии для публикации.

Клиент В., 22 года, студент, приехал в Москву из другого города, учится и работает. Родительская семья благополучная, отношения в семье хорошие. Судя по специфике заявленных клиентом проблем, терапевт предполагает, что отношения с фигурой отца являются их причиной. Вопрос о папе вызывает очень живой эмоциональный отклик у клиента.

* * *

Клиент (К.): Как быть, если чувствуешь, что отец тобой гордится, но тебе как-то ровно? Если честно, меня это как-то пугает.

(Для клиента это явно важная тема, он оживленно включается в беседу.)

Терапевт (Т.): «Ровно» – оно ведь тоже бывает разное… Может быть ровно-спокойная уверенность. Например: «Я просто знаю, что это так». Ну и тогда что по этому поводу восторгаться? Есть – и хорошо. Может быть «ровно» с оттенком отвержения. Например, в какой-то момент принято было решение: «Мне от тебя ничего не надо. Ни плохого, ни хорошего». Почему такое решение было принято? У каждого свои причины…

(Информирование, нормализация переживаний клиента, выдвижение рабочей гипотезы.)

К.: Честно, я никогда не забуду того момента, когда я играл на чемпионате, и на трибуне сидела моя мама, в тот момент у меня был очень резкий подъем в спорте, до травмы. И я прямо чувствовал, как она мной гордилась в тот момент, и я до сих пор желаю вернуть этот момент, чтобы она мной опять так же гордилась. Папы тогда на той игре, увы, не было, как и на многих…

(Клиент рассказывает яркую, эмоционально окрашенную историю. В ней можно проследить типичную для нашей страны ситуацию – несмотря на то что семья полная и благополучная, мы видим дистанцирование отца, исключение им себя из отношений с сыном, объединение сына с матерью, что влечет за собой целый комплекс следствий, которые и проявились в заявленной проблематике клиента. Показательно также, что он выбирает терапевта-женщину, а не мужчину, охотно идет на контакт, ищет поддержки и одобрения, воспроизводя свой сценарий отношений с мамой.)

Т.: Хотелось, чтобы папа так же гордился?

(Прояснение запроса клиента.)

К.: Он, конечно, гордится… Наверное, где-то в душе.

(Сомнение, недоверие, горечь, обида… По моей гипотезе, все это препятствует установлению контакта не только с отцом, но и с собственным ощущением силы, уверенности, «мужского» у клиента.)

Т.: Что изменится, если ты как-то по-другому будешь ощущать его гордость? Не «ровно», а как-то… Как тебе этого хочется?

(Дальнейшее прояснение запроса, переход к контракту, создание образа желаемого результата.)

К.: С радостью и гордостью, что это мой папа. У нас уже давно контакта нет, каждый сам по себе. Даже поговорить не получается из-за этого.

(У клиента противоречивые импульсы: с одной стороны – дистанцирование, обида на отца, с другой – острая потребность в его присутствии, одобрении.)

Т.: Предлагаю тебе небольшой эксперимент. Мне кажется, если удастся наладить внутреннюю связь с папой, вам будет легче наладить контакт и начать разговаривать в жизни. Так это работает. Ну что, готов?

К.: Да!

(Клиент с большим энтузиазмом включается в процесс психотерапии, необходимый уровень сотрудничества для такой работы достигнут.)

Т.: Предлагаю взять ту ситуацию на чемпионате. (Продолжает с паузами.) Представь ее ярко-ярко… Игра, трибуна… Ты весь в ударе… А теперь помести на трибуну маму… И папу…

Сделал?

(Терапевт погружает клиента глубже в его переживания. Для коррекционной работы выбран эпизод, предъявленный клиентом как актуальный, значимый, эмоционально заряженный и ресурсный. Кроме того, терапевт идет за клиентом, работая в удобной для него модальности – с возникшим ярким образом. И мне еще раз хочется подчеркнуть, что мы имеем дело не с реальной ситуацией, которая была когда-то, а с образами внутренней реальности, которые подвержены изменениям. Некоторые исследователи утверждают, что, припоминая прошлое, мы каждый раз переписываем вспоминаемые ситуации заново, меняя порой их до неузнаваемости. Следовательно, если взять и переписать значимое событие, перепрожить его в измененном виде ярко и эмоционально – внутренняя реальность изменится. Именно на этом предположении построена последующая терапевтическая работа.)

К.: Тяжело выходит… Папа постоянно исчезает оттуда. Он был только на пяти-шести моих играх, не больше, и то не в самые лучшие моменты.

(На мой взгляд, сложность с конструированием образа папы рядом с мамой связана не столько с его отсутствием во вспоминаемом эпизоде, сколько в нарушении системной иерархии: объединении мамы с сыном в диаду и выведении отца за пределы этой подсистемы, что, собственно, и предполагается скорректировать.)

Т.: Вот! Тогда твоя задача – волевым усилием сделать образ папы таким же четким, как образ мамы. Чтоб прямо равные они были по величине и яркости. И еще, пожалуйста, добавь такие переживания туда: мама тобой любуется и восхищается, а папа очень гордится и хвалит. Понимаю, что непросто.

К.: Помещаю, но все равно выделяю больше взгляд мамы.

(Сопротивление директивному влиянию терапевта. Возможно, более корректно было бы сначала спросить, отличается ли отцовская поддержка от материнской и как именно, а затем уже вводить названные терапевтом «параметры» в конструируемый образ.)

Т.: Попробуй направить на папу луч света. Приблизить его.

(Терапевт, несмотря на сопротивление, пытается усилить образ отца. Таким образом, я полагаю, терапевт неосознанно включается в контрперенос – роль заботливой, но директивной мамы, которая «лучше знает, как надо».)

К.: Представляешь, она тогда с таким завороженным видом следила за игрой, даже не шелохнувшись, затаив дыхание… Такого я никогда не ощущал. Пытаюсь представить папу в таком виде – и не выходит.

(Клиент по-прежнему сосредоточен на маме.)

Т.: Вот и славно. Это восхищение, восторг и любование. А папа гордится по-другому. Более сдержанно. Но ты прямо чувствуешь, что он очень горд и рад…

Представь это как ниточку контакта, которая вас соединяет, тебя и папу…

И по этому проводу ты чувствуешь, как к тебе устремляется его радость и гордость…

И