Воспоминания преданных о Шри Сатья Саи Бабе. Антология - Антология

– Да, мы уже являемся этим.

– Я смеялся, чувствуя, что мое тело стало жидким, как желе. Когда я вышел из Мандира, мистер Лал уже ждал меня. Он посмотрел на меня и спросил: «Почему ты такой счастливый?» А я не мог ответить, потому что счастье не давало мне говорить! Лал спросил: «Что ты делаешь?» Я сказал: «Ничего я не делаю. Я просто пребываю сам с собой!» – и Лал тоже начал смеяться. Потом он взял меня за руку, и мы с ним пошли по Ашраму, размахивая руками, как два идиота. Мы шли вперед без всякой причины. Затем Лал сказал: «Увидимся на сатсанге» – и ушел. Придя в сад, я обнаружил, что людей там собралось больше, чем в прошлый раз. Лал посмотрел на меня и сказал: «Ты осознал свое истинное «Я», но потребуется какое-то время для того, чтобы ты сбалансировался в этом состоянии».

– Естественно.

– Очень много вещей потом начали подниматься во мне, но это уже не было проблемой. Когда ты знаешь, что такое ум, то его игры уже больше не являются для тебя вызовом.

– Конечно.

– Спустя какое-то время я начал давать сатсанги в саду Ашрама. Кроме меня, в тот период было еще несколько человек, проводящих там беседы. Затем я начал проводить сатсанги возле ашрама Рамана Махарши, а потом мне начали приходить предложения из России, Украины, Эстонии, Латвии…

– Из стран СНГ.

– Да. И потом я потерялся, попал в ловушку этого движения. Я понял, что даже если я захочу остановиться, то не смогу… И тогда я снова вернулся в Индию.

– О Рамана Махарши Саи Баба говорил, что он являлся зрелой душой. С твоей точки зрения, что такое зрелая душа?

– Зрелостью называется тот ум, который уже ничего не хочет. При этом существует тело, которое может переживать все что угодно с тем умом, который ничего не хочет. Ты понимаешь, что все приходит и уходит само по себе: удовольствия и боль, отношения и друзья… Все движения, все действия физического тела происходят на автопилоте. Все опыты, которые должно получить физическое тело, произойдут в любом случае, а ты остаешься просто осознанным. Ты осознаешь активность тела, не имея при этом отождествления с ним. В этом состоянии ты уже не можешь оценивать активность и деятельность своего тела и всех других тел как хорошую или плохую. Ум, который достаточно пуст, может понять больше, чем обычный. Тот, у кого в уме существует очень много предубеждений, не сможет понять простую правду, потому что это слишком просто: нет отдельных от других независимых автономных существ, есть только Одно. Существует только одно единство. Нет второго.

– Когда ты попал к Саи Бабе, то просил только Бога. Других желаний у тебя уже не было…

– Да, потому что все действия я перед этим уже сделал: я совершал и ритуалы, и молитвы и делал социальную работу, севу…

– Были ли у тебя в жизни моменты, когда ты обращался к Бабе за какой-либо помощью?

– Я вспоминаю такой момент: во мне была одна тенденция, которая меня беспокоила. Я не мог избавиться от нее самостоятельно. У меня были в Ашраме неприятности из-за этого, и я даже не хотел выходить из своей комнаты, потому что чувствовал стыд. А потом я решил, что должен поговорить об этом со Свами. Я пошел в Мандир, сел там в углу и стал смотреть на дом Саи Бабы.

– Да, все смотрели на дом Бхагавана в ожидании того момента, когда Он оттуда выйдет на даршан.

– Когда Баба вышел из Своего дома, я издалека увидел, что Он смотрит на меня. Баба подошел ко мне и спросил: «Что ты хочешь?» Я ответил: «Я хочу пандамаскар. Я должен притронуться к Твоим стопам, чтобы Ты убрал проблему из меня». И Свами сказал: «Давай» – и отошел назад. Я, конечно, надеялся, что Баба разрешит мне получить у Него паднамаскар, но ожидал, что это будет, как обычно бывало, когда Он подходил к человеку вплотную. Но когда Баба отошел от меня, я был оставлен без выбора: мне пришлось просто полностью лечь на пол для того, чтобы дотянуться до Его стоп. После этого Баба ушел в комнату для интервью и оставался там, пока не закончились баджаны.

– Ты отдал Саи Бабе что-то особо неприятное?

– Я сдался. Я вытянулся и просто лег на пол. То, что Он отошел от меня, означало, что мне нужно полностью сдаться.

– Это называется простирание. Есть такая практика. И что, ты в тот момент полностью сдался Богу?

– Не то чтобы я сдался… Я сдал свою голову. Что ты можешь сдать Богу? В первую очередь, свои идеи.

– Свами приходит к тебе в снах?

– Да. В основном, это случалось в то время, когда мне нужно было в очередной раз ехать в Индию. Свами появлялся в моих снах, и через какое-то короткое время я приезжал в Индию.

– Ты был привязан к форме Свами? Что ты чувствовал, когда Баба оставил тело?

– Привязанность… Нет, в то время я уже не был к Нему привязан. Когда ты не привязан к своим собственным форме и имени, ты точно так же не привязан и к другому имени и форме. Конечно, когда я вспоминаю тот момент, когда Баба оставил тело, во мне поднимаются разные эмоции и чувства. Они есть, и это естественно, потому что почти двадцать лет я провел в Ашраме Саи Бабы возле Него! За это время моя жизнь полностью изменилась. Она полностью трансформировалась и повернулась на триста шестьдесят градусов. Без Саи Бабы я бы стал сумасшедшим или был бы уже просто мертвым.

– Как ты бы оценил свою жизнь до Свами и сейчас?

– Сейчас во мне нет конфликтов. Конфликт, как таковой, перестал существовать. Мне кажется, что сейчас человеческие существа стали еще хуже, чем были, в соответствии со стандартом нормы. Но я понимаю, что у них нет выбора. Когда конфликт в тебе закончился, жизнь все еще остается жизнью и тебе нужно делать то, что нужно делать. Тело продолжает быть здесь, и у него есть какие-то требования. Поэтому действия происходят для того, чтобы удовлетворить эти требования. Это происходит так же, как в обычной человеческой жизни, но в ней уже нет конфликта, нет чувства отдельного существования. Я так же, как и раньше, езжу в Ашрам,