Навуходоносор II, царь Вавилонский - Даниель Арно

Хотя Набонид находился вдали от Вавилона, все десять лет он продолжал так же энергично руководить проведением необходимых для страны реформ. Государственная власть восстановила правосудие, были исправлены другие, менее значительные неполадки в управлении, К слову, эти проекты были тесно связаны между собой. Вавилонский царь понял это и соответственно поступал. Он не мог что-либо менять в экономической жизни простых подданных; нельзя было даже представить себе, чтобы кто-то взялся ее контролировать. Зато государь мог воздействовать на крупных владельцев земли — на храмы.

Набонид непрестанно ссылался на политику Навуходоносора, прикрываясь авторитетом высокочтимого предшественника, чтобы обезоружить потенциальное сопротивление. Он реорганизовал управление храмами. Место «писца» занял «царский посланник, эконом». При нем был «царский посланник, ведающий его казной», который заботился только о финансовых интересах владыки и следил, чтобы жрецы отсылали ему все, что должны. Теперь у Набонида были свои люди в администрации всех важных храмов страны.

Все вавилоняне, включая Валтасара, правившего в столице в отсутствие отца, по-прежнему платили «десятину». Храмы же выплачивали дополнительный налог в пользу светской власти, часть жертвенных продуктов полагалась царю и его семье, храмовые рабы должны были работать на государство. На «Блистательный дом» в Сиппаре в 541/40 году было возложено попечение о царских конях. Как правило, государь и, в подражание ему, сановники не проявляли особых симпатий к жрецам, управлявшим храмами; Набонид же решительно считал их изначально неправыми. Когда «Небесный дом» в Уруке пожаловался царю на неплательщика, тот ответил: «Никто да не тревожит его: берите у него только то, что он принесет и даст вам впредь». Достаточно было пригрозить обращением к «царскому сыну», чтобы утихомирить храмовую администрацию.

Навуходоносора заботили главным образом демографические проблемы. В крайнем случае он мог заняться мерами по защите от разливов Евфрата земель между столицей и Кишем. Восточный берег реки он оградил земляной дамбой — так, чтобы река могла обильно наполнять рвы вокруг Киша, которые были заново обложены обожженным кирпичом. У этого проекта были и военные резоны, что, впрочем, отмечал сам государь. Нериглиссар же интересовался развитием земледелия. Но при нем эта политика была только намечена, а при Набониде и Валтасаре продолжена. На юге снова взялись за рытье каналов: если водные пути оставались без обслуживания, это не только рано или поздно наносило ущерб крестьянам, но также затрудняло и замедляло передвижение людей и товаров.

Хозяйство, ведшееся на храмовых землях, страдало от трех бед: делянки (любого юридического статуса) были крохотными, пустоши слишком большими, а площади под финиковыми пальмами — слишком малыми по отношению к полям, занятым посевами ячменя. Но хороший урожай могли давать только финики, к тому же в тени пальм росли сады. Поэтому с первого по одиннадцатый год правления Набонида вышла серия указов. Появились «генеральные откупа»; откупщики выбирались царем и подписывали контракт с ним, а не с храмом. Их задачей было объединить управление малыми хозяйствами в одну административную систему и, не уничтожая их, усовершенствовать управление. Кроме того, откупщики были в состоянии вкладывать деньги в обработку залежных земель. В равной мере эта реформа давала облегчение и храмовым экономам. Даже без улучшения сельскохозяйственной техники результаты были превосходны: пустоши уступали место ячменю, а ячмень — пальмам. Прибыли выросли с 20 до 40 процентов.

Жрецам эта система не понравилась, поскольку они тем самым вынужденно уступали часть власти в пользу царя. У них родилась идея обратить ситуацию к своей выгоде: они устроили так, чтобы управляющие выбирались из числа храмовых рабов. После свержения Набонида они добились отмены «генеральных откупов», и дела опять стали вестись тем же образом, как в начале VI века.

Достижение при Набониде изобилия неоспоримо доказывается таким фактом: нам известно 10 700 экономических и юридических текстов за 17 лет его царствования — на тысячу больше, чем за 43 три года правления Навуходоносора. Нет никаких сомнений, что Набонид воспользовался благоприятным климатическим периодом; он, естественно, приписал эту славу себе, а еще больше — своему богу-покровителю Сину. Но успехи были налицо, и все жители Вавилонии, вслед за царем, могли констатировать: «Бог грозы по[сл]ал дождь, и Эа отворил источники. Он создал в моей стране изобилие и процветание». Пока Набонид жил в Аравии, «вавилоняне и сирийцы собирали <на весенней и осенней жатвах> плоды страны, и плоды моря, и даже в жаркое время <…> все эти годы без перерыва, по велению Сина, из хлябей небесных и земных воды дождевые их орошали».

Набонид повелел высечь на камне официальный рыночный прейскурант (по ассирийскому обычаю, после VII века вышедшему из употребления). Сейчас этот документ сильно испорчен, и использовать его исследователям затруднительно. И все же, согласно ему, в течение царствования Набонида ячмень стоил на треть дешевле, чем прежде, финики — наполовину, цена шерсти понизилась чуть ли не в десять раз. Даже импортные продукты — вино и «горное масло» — стали дешевы. Эти декларируемые заверения были доступны современникам (хотя бы тем, кто умел читать), поэтому нет никаких оснований считать их лживыми. Но хотя в целом экономика процветала, на несколько недель перед весенней жатвой могла случаться серьезная нехватка продуктов, и тогда малообеспеченным грозил голод. Об этом говорила пословица: «Прошлый год чеснок ели (он считался изысканной приправой. — Д. А.), а в этот год брюхо жжет».

Для поддержания экономической активности нужно было перестраивать старые здания. Набонид, следуя в этом отношении политике своих предшественников, подобно им, считал это дело, богоугодным. Правда, после реализации планов Навуходоносора стало значительно меньше сооружений, требовавших восстановления. И все же, как заметил царь, за полвека кирпичная кладка сильно попортилась.

В действительности конкретные строительные программы царей различались, и это объясняется не только объективными обстоятельствами. Навуходоносор занимался всеми стольными городами Нижнего Междуречья — как на юге, так и на севере. Набонид официально также не проявлял каких-либо географических предпочтений; но его интересовали прежде всего храмы, в которых жили бог-луна (в Харране и Уре), его сын бог-солнце (в Сиппаре и Ларсе) и дочь Иштар (в Вавилоне и Аккаде). Кроме того, он починил внутренние стены Вавилона и фортификационные сооружения Куты, завершив постройки, начатые Навуходоносором. В Кише под его смотрением были заново отстроены «Дом Нового года» и ограда главного храма; уделял он внимание и возведению святилища «бога — господина Марада» в одноименном городе. Таким образом, он не забывал о долге вавилонского владыки.