Возвращение к истоку - Сергей Зайцев

«Лайнус!»

Приказ излишен, Лайнус и так ждал этого момента. Мгновенный ментальный удар вырубает человека напрочь. А Зайда уже подхватывает его на руки, как куклу, и швыряет во второго солдата, уже почти поднявшегося на ноги. Вес боевого скафандра вместе с телом человека около трехсот килограмм, поэтому такой «снаряд» снова сбивает пехотинца с ног, вминая его спиной в стену. Оглушенный, он неуклюже замирает, а Зайда, тяжело дыша, уже прыгает к нему, с рычанием бьет башмаком в голову, замки шлема лопаются…

―…черта ты делаешь?! ― только сейчас доносится до ушей Лайнуса пронзительный вопль насмерть перепуганного капитана Семика. ― Что ты вытворяешь, бикаэлка, что за войну вы затеяли?!

Внимание Лайнуса раздваивается.

― Вниз, Семик, ― он показывает пальцем в сторону зияющего отверстия в полу кабинета, голос тавеллианца ― словно змеиный шепот. Поперхнувшись, капитан умолкает на полуслове. Лифтовой подъемник после бегства прима-майора так и остался заблокированным внизу, но капитан, не рассуждая и не колеблясь, подхлестнутый мысленным приказом тавеллианца, бежит и прыгает с высоты более чем двух с половиной метров. Лайнус помогает ему сгруппироваться и приземлиться без переломов, затем его внимание полностью возвращается к Зайде. Вовремя ― шлем пехотинца с треском отлетает в сторону, его лицо, разбитое о шлем изнутри, в крови. Боль ― источник вдохновения, источник жизни для тавеллианца, как и многие другие яркие чувства и ощущения. Он впитывает чужую боль, как мощный насос воду, лишая мгновенно обессилевшего солдата сознания.

Драгоценные секунды продолжают утекать сквозь пальцы.

Он знает, чего хочет от него Зайда, лично он поступил бы иначе, бросив здесь всех этих людей ради собственного спасения, но у бикаэлки другая система ценностей, и Лайнус даже не думает протестовать. Он понимает, что бикаэлка не может оставить этих людей здесь, когда их еще можно спасти. Поэтому помогает молча.

Он спрыгивает в люк вслед за капитаном Семиком, подхватывает тяжелое тело сержанта Редсамы, которого бикаэлка скидывает ему на руки первым. По силе ему с Зайдой не сравниться, он и не пробует с ней соревноваться, просто аккуратно укладывает человека на бетонированный пол, освещенный светом дежурных фонарей подземного ангара, и принимает следующего ― капитана Старфокса. Эти парни отчаянно тяжелы для него. А когда бикаэлка сбрасывает бесчувственных пехотинцев в скафандрах, он благоразумно отступает в сторону, позволяя им приземлиться самостоятельно, с изрядным грохотом.

Наконец Зайда спрыгивает сама.

Выпрямляется, покачнувшись, и Лайнус подхватывает ее под локоть, чувствуя, насколько она выдохлась. Маска едкого пота обтягивает ее смуглое лицо, дыхание со свистом вырывается сквозь зубы, оскаленные в напряженной гримасе, с пальцев правой руки, разодранных вдрызг о броню пехотинцев, на каменный пол капают алые капли крови. Кровь Лайнуса, напротив, бурлит от избытка чужой энергии, и он делится ею с бикаэлкой, сразу ощущая, как к ней возвращаются силы.

Возле ведущего вглубь гор тоннеля их уже ждут два разбуженных грузовоза ― механические шестипалые создания. Их двигатели ровно урчат. Это очень странно, но Лайнус ощущает их как живые существа, чувствует, как им хочется сорваться с места и показать всю прыть, на которую они способны. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного, такие способности были только у Сомахи ― оживлять технику. Но разбираться в этих странностях нет времени, он просто принимает это, как должное.

Уже вдвоем с Зайдой они подтаскивают людей к «жукам», усаживают их на сиденьях, пристегивают ремнями безопасности. Каждый «жук» рассчитан на четырех человек, места хватает всем, одно даже остается свободным. Их неведомый спаситель заранее позаботился и об этом.

Зайда уводит «жука» в тоннель первой, с ней Старфокс и пришибленный, молчаливый капитан Семик, все еще пребывающий под влиянием Лайнуса, и сержант Редсама. Лайнусу достались два пехотинца. Он уже трогает второй грузовоз, когда чувствует позади знакомую ауру, и, притормозив, оборачивается.

На площадке подъемника выпрямляется только что спрыгнувший вниз старший лейтенант Старик. Его испуганный взгляд находит тавеллианца.

― Мне показалось, что нужна помощь, ― растерянно говорит эскулап. ― Я слышал выстрелы…

― Садись рядом, быстро. ― Лайнус коротко показывает на последнее свободное место позади себя. По его губам скользит и бесследно исчезает едва заметная улыбка. У доктора отличный инстинкт самосохранения. Он исключительно вовремя успел очухаться и принять верное решение. Зайду это тоже порадует.

Секунды тают, их остается совсем немного, когда «жук» врывается в тоннель и выбирает всю скорость, на которую способен. Тьма широкого жерла, тая под мощным напором света фар, несется навстречу. Воздух рычит вокруг, завиваясь в тугие вихри, настырно огибает прозрачные ветровые щитки, бьет в разгоряченное лицо, забивает дыхание. Тавеллианец напряжен до предела, все его тело ― сплошной комок нервов, он окаменел на своем сиденье, управляя «жуком».

А сзади в тоннеле уже разгорается пламя, и чудовищная ударная волна, всколыхнув, казалось, всю толщу гор, уже несется по их пятам.

ГЛАВА 31

Сомаха

Я вижу, как энергоны несутся к базе, выстроившись в идеально четкую горизонтальную дугу ― словно лук с натянутой тетивой, и за каждым тянется длинный мерцающий шлейф ионизированного воздуха, и кажется, что небо раздвигается в стороны под напором их наполненных безумной энергией тел.

Без излюбленного приема не обошлось и сейчас.

Стремительно приближаясь, энергоны за два километра до периметра выпустили впереди себя заряды ― словно стрелы, спущенные с невидимой тетивы. Время ускоряется еще больше, сжимая события в тугой клубок, а вечернее небо над базой в одно мгновение превращается в непроницаемое полотнище тьмы, которое накрывает ущелье, словно чудовищный саван…

Удар обрушен на территорию всей базы целиком, но первыми страдают патрульные гравилеты. Плотное излучение черного облака сжигает управляющие схемы, уничтожает всю электронику на борту легких машин. Даже я ничем не могу помочь Сурешу. Гравилет больше не управляем, он падает камнем, беспорядочно вращаясь вокруг оси. Я знаю, что сейчас чувствует его пилот ― ничего, кроме слепящей боли, я уже через это прошел.

Он падает без меня, я остаюсь в небе.

Возможности энергонов более чем впечатляющи. Концы дуги из сверкающих мини-светил сходятся, замыкаясь и формируя идеально ровное кольцо. Ослепительная вспышка света отражается от поверхности черного покрывала и обрушивается на базу мощными потоками жара и проникающего излучения. Экранирующая маскировочная сеть над базой вспыхивает по всей площади, словно гигантское огненное одеяло. Гравилеты Суреша и его напарника огненными кометами падают прямо в его пылающие объятия, исчезая в яростном пекле. Скручиваются от жара и горят кусты на вершинах холмов, пламя охватывает постройки.

Время несется с сумасшедшей скоростью, уплотняя события до предела. Словно кто-то пустил ускоренную перемотку кадров.

Первыми на вторжение успевают отреагировать «кроты» ― трассирующие потоки управляемых реактивных снарядов, изрыгаемые из всех стволов заградительных боевых установок, несутся в сторону Роя стремительными красными росчерками. Злые металлические осы еще не успевают впиться в сверкающие тела энергонов, как следует ответный выпад. Толстые извивающие плазменные жгуты вытягиваются на сотни метров бело-фиолетовыми щупальцами, перекрывая ширину долины в обе стороны, впиваются в броневые башни «кротов», и огненное марево взрывов затягивает склоны гор…

Расправившись с «кротами», соцветие плазменных щупальцев снова стягивается к центру кольца энергонов и тут же обрушивается вниз одним мощным столбом, наметив для уничтожения следующую цель ― «Шершня», которого я разбудил на его же беду. Заторможенный после электромагнитного удара и бури проникающего излучения, отчасти повредившего его внутренние узлы и схемы, «Шершень» все же пытается огрызаться ― задрав все стволы, он бьет малыми лазерными орудиями в одного из энергонов, выпускает рой ракет. Но сила разрушения объединенных энергонов чудовищна ― почти сразу жгучее прикосновение плазменного щупальца заставляет «Шершня» вспыхнуть ярким факелом, а затем взорваться. Плазменный столб проворно скользит дальше ― словно воронка смерча, вторым прикосновением уничтожает «Паука», затем испепеляет маскировочный щит и ныряет в бункер, где находится «Мститель». Взрывная струя пламени и осколков возносится в небо могильной вехой, а когда опадает, плазменное щупальце уже беснуется по территории базы. Горит, разваливаясь на чадящие обломки, ангар вместе со всей боевой техникой, оказавшейся внутри, гибнут люди на боевых постах. Система связи парализована. Каждый теперь вынужден действовать сам по себе, ориентируясь лишь на визуальную оценку ситуации, и хуже нет проклятья, чем оказаться разобщенными, отрезанными друг от друга в боевой обстановке, лишиться согласованной поддержки товарища. Вряд ли они даже успели хоть что-то понять, так стремительно все происходит…