Во имя Господа Кто убил Папу Римского? - Дэвид Яллоп

В течение того же дня 29 сентября из папских апартаментов были вынесено все, что принадлежало Альбино Лучани, в том числе его письма, книги, личные вещи, немногие памятные мелочи, как, например, фотография родителей Лучани с маленькой Пиа. Коллеги Вийо из государственного секретариата изъяли все конфиденциальные бумаги. Прошло совсем немного времени, и из папских апартаментов исчезли все материальные свидетельства того, что здесь вообще жил и работал Альбино Лучани. Все было сложено в коробки и унесено на хранение. К 18:00 папские покои, состоящие из 19 комнат, лишились малейших следов, которые хоть отдаленно связывали их с понтификатом Иоанна-Павла I, — его как будто никогда здесь не было, не существовало. И кардинал Вийо опечатал опустевшие покои. Вскроют двери только после того, как будет избран преемник папы.

Не привлекая внимания, исчезли и монахини, и оба секретаря покойного папы. На память о Лучани Маджи взял магнитофонные кассеты, с помощью которых папа совершенствовал знание английского языка. Лоренци унес с собой лишь воспоминания и образ папы в душе. Тщательно избегая поджидавших репортеров, монахини и оба секретари обрели пристанище в доме, принадлежавшем женскому монашескому ордену сестер Марии Бамбина.

Волей судьбы Джону Маджи выпала уникальная и примечательная возможность быть секретарем сразу трех римских пап. Диего Лоренци, впечатлительный молодой итальянец, был полностью опустошен смертью человека, которого он искренне любил. Он вернется на родину, в северную Италию, и будет преподавать в маленькой школе. Винченцу отослали еще дальше на север, в отдаленный монастырь. Ватиканская машина для собственного спокойствия постаралась сделать так, чтобы отыскать кого-то из них, оказавшихся фактически в ссылке, было бы не так-то просто.

После того как в пятницу 29 сентября в 18:00 закрылись двери Сала Клементина, наверняка никто в Ватикане не испытывал большего облегчения, чем Вийо. Наконец-то бальзамировщики смогли приступить к работе. После бальзамирования тела никакое вскрытие не сумеет ни обнаружить яд, ни определить его. Если папа действительно умер вследствие обширного инфаркта миокарда, то бальзамирующие составы не разрушат поврежденных в результате естественных причин кровеносных сосудов.

По какой-то злой иронии судьбы именно в этот день римская Ассоциация владельцев аптек выпустила пресс-релиз, в котором говорилось, что в продаже отсутствует целый ряд препаратов, играющих важную роль при лечении определенных случаев отравлений и сердечно-сосудистых заболеваний. Вероятно, более уместно привести заявление, которое в конце концов сумели выжать из кардинала Вийо итальянские журналисты: «Когда вчера вечером я видел его святейшество, он был в очень добром здравии, в ясном уме и прекрасном расположении духа. Он оставил мне всеобъемлющие распоряжения на следующий день».

За закрытыми дверями Сала Клементина на протяжении трех часов продолжался процесс бальзамирования. Ответственность за обработку и сохранность тела нес профессор Чезаре Герин, но непосредственно работу по бальзамированию выполняли профессор Маррачино и братья Синьораччи. Перед тем как тело покойного папы перенесли в Сала Клементина, его осмотрели братья Синьораччи и пришли к выводу, что отсутствие трупного окоченения и температура тела указывают на то, что смерть имела место не в 11 часов вечера 28 сентября, а между 4 и 5 часами утра 29 сентября. Независимое подтверждение своему заключению они получили от монсеньора Ноэ, сообщившего им, что папа скончался незадолго до 5 часов утра. Мне довелось трижды и подолгу беседовать с обоими братьями. Они непоколебимо уверены, что смерть наступила между 4 и 5 часами утра 29 сентября и что тело папы обнаружили не позже, чем через час после смерти. Если они правы, то когда сестра Винченца вошла в спальню, папа еще был жив либо он только-только скончался. Все противоречия могло бы разрешить только вскрытие, дав ответ о времени смерти.

По настоянию Ватикана кровь из тела не была выпущена, ни один внутренний орган не был удален. Через бедренные артерии и вены были сделаны инъекции формалина и других химикатов-презервантов. Весь процесс занял более трех часов. Длительность процедуры была обусловлена отступлением от обычной практики, когда кровь выпускается из тела либо очищается соленой водой, а в данном случае она продолжала циркулировать в теле. Но Ватикан настаивал на своем требовании относительно крови. А ведь даже самого малого количества крови для судебно-медицинского эксперта с лихвой хватило бы, чтобы определить наличие каких-либо ядовитых веществ.

Благодаря косметической обработке удалось избавиться от гримасы агонии на лице папы. В пальцы, сжимавшие в последний миг листки с записями, вложили четки. Незадолго до полуночи кардинал Вийо наконец получил возможность отправиться спать.

Тело папы Павла VI, в полном соответствии с итальянскими законами, не подвергалось бальзамированию до истечения 24 часов после смерти. Хотя после его кончины и высказывались заявления о некомпетентном лечении папы, никаких подозрений, что смерть была неестественной, не возникало. Теперь же, когда не только раздавались отдельные голоса о необходимости вскрытия, но его требовали и радио, и телевидение, и пресса, тело Альбино Лучани поспешно забальзамировали, причем не прошло и двенадцати часов с того момента, как была обнаружена его смерть.

К субботе 30 сентября все с большей настойчивостью раздавался один вопрос: почему не было произведено вскрытие? Средства массовой информации принялись искать объяснение для столь внезапной и загадочной смерти. Курия поторопилась напомнить любопытствующим журналистам о словах, сказанных папой экспромтом во время последней общей аудиенции в среду 27 сентября. Обратившись в зале Нерви к группе больных и увечных, Альбино Лучани заметил: «Помните, что ваш папа восемь раз попадал в больницу и перенес четыре операции».

Ватиканское пресс-бюро начало отвечать на все запросы о том, в каком состоянии было здоровье Иоанна-Павла I, повторяя именно эту фразу. Она звучала так часто, что уподобилась монотонно повторяющейся записи в телефонном автоответчике, которая никак не может удовлетворить слушателя.

В различных газетах отмечали, что за весь свой короткий понтификат Иоанн-Павел I не производил впечатления болезненного человека и на плохое здоровье не жаловался. Наоборот, все указывали на то, что, судя по его здоровому виду, он был полон жизни и бодрости. Представители прессы начали искать тех, кто давно и близко знал Лучани, чтобы порасспросить их о здоровье папы.

Когда монсеньор Сенигалья, личный секретарь Лучани на протяжении шести лет, когда тот был венецианским патриархом, рассказал, что перед отъездом из Венеции на конклав покойный папа прошел полный медицинский осмотр и результаты оказались «во всех отношениях благоприятны», требования о вскрытии стали еще громче.

Когда же и видные итальянские медики решительно заговорили о необходимости вскрытия, чтобы выяснить точную причину смерти папы римского, то паника в Ватикане достигла предела. Было совершенно очевидно, что, хотя врачи и готовы выдвинуть целый ряд причин, ставших возможными способствующими факторами (особенной популярностью пользовался неожиданный стресс, вызванный избранием папой), без результатов вскрытия никто не поверит уверениям Ватикана, что папа скончался от инфаркта миокарда.

Всем этим требованиям Ватикан противопоставил заявление о том, что вскрытие якобы не разрешено ватиканскими нормами. Так мировой прессе была подброшена еще одна ложь. Дальнейшие расспросы итальянских журналистов позволили выяснить, что Ватикан ссылается на Апостолическую конституцию, провозглашенную Павлом VI в 1975 году. Этот документ определял процедуру избрания наследника папы, требования к безопасности при проведении конклава, в том числе и инструкции, касающиеся поисков подслушивающих устройств в помещениях и размеров карточек-бюллетеней для голосования. После внимательного прочтения документа был очевиден вывод — папе Павлу VI и в голову не могло придти, что возможно возникновение каких-либо противоречий относительно причин его смерти. В Апостолической конституции вскрытие не разрешалось, но и не запрещалось. Оно просто не упоминалось вовсе.

Впрочем, смерть папы Павла VI в то время все же вызвала дебаты в обществе, поскольку было ясно, что его жизнь можно было продлить. По мнению многих специалистов-медиков, курс лечения, которому папа подвергался в последние дни жизни, был не самым оптимальным. В частности, когда известному доктору Кристиану Барнарду из Кейптауна сообщили, что папу Павла VI даже не поместили в отделение интенсивной терапии, то он заметил: «Случись подобное в Южной Африке, наша медицинская ассоциация наверняка осудила бы лечащих врачей за пренебрежение своими обязанностями».