Дети Дюны - Фрэнк Герберт

— Алия рассчитывает, что ты нас тихо убьешь и скроешь все концы в воду, — сказал Айдахо. — Избавя ее от леди Джессики, я бы перестал быть ей полезен. А леди Джессика, отслужив целям Сестер, бесполезна для них. Алия призовет к ответу Бене Джессерит, но она проиграет.

Джессика, сосредоточиваясь, закрыла глаза. Он прав! Она слышала в его голосе твердость ментата, глубокую убежденность в каждом делаемом заявлении. Все сходилось тютелька в тютельку, без зазора. Она два раза глубоко вздохнула, вошла в мнемонический транс, прокрутила все данные в своем мозгу, вышла из транса, открыла глаза. Все это она проделала, пока Фарадин переходил от нее к Данкану и остановился в полушаге перед ним расстояние не более трех шагов. — Не говори больше ничего, Данкан, — сказала Джессика, горестно припомнив, как Лито предостерегал ее против методики Бене Джессерит. Готовый заговорить Айдахо закрыл рот.

— Здесь распоряжаюсь я, — сказал Фарадин. — Продолжай, ментат.

Айдахо безмолвствовал.

Фарадин полуобернулся и изучающе посмотрел на Джессику.

Она смотрела застывшим взглядом на точку на дальней стене, обдумывая то, что сложилось в цельную конструкцию благодаря Айдахо и трансу. Бене Джессерит, конечно же, не отверг род Атридес. Но Бене Джессерит хотел контролировать Квизац Хадераха, и слишком много они вложили в длительную программу развития. Они хотели открытого столкновения между Атридесами и Коррино — ситуации, в которой они могли бы выступить арбитрами. Они бы взяли под свой контроль и Ганиму, и Фарадина. Это был единственный вероятный компромисс. Удивительно, что Алия этого не разглядела. Джессика сглотнула, снимая напряженность в горле. Алия… Богомерзость! Ганима права, ее жалея. Но кто пожалеет Ганиму?

— Бене Джессерит пообещал возвести тебя на трон, и Ганиму тебе в супруги, — сказала Джессика.

Фарадин сделал шаг назад. Эта ведьма что, мысли читает?

— Они действовали в тайне и не через твою мать, — продолжила Джессика. — Они сообщили тебе, что я не посвящена в их план.

Лицо Фарадина выдало все без утайки. До чего же он открыт. Но, значит, вся конструкция — правда. Айдахо продемонстрировал великолепное владение своим ментатным сознанием, и с помощью доступных ему ограниченных данных насквозь видел всю подоплеку.

— Значит, они вели двойную игру и рассказали тебе, — сказал Фарадин. — Они мне ничего этого не рассказали, — ответила Джессика. — Данкан прав — они меня надули, — и кивнула самой себе. Классическая акция замедленного действия по традиционному образцу Сестер — правдоподобная история, легко проглатываемая, поскольку соответствует тому, во что можешь поверить относительно их мотивов. Но они хотели убрать Джессику с дороги подпорченную Сестру, которая однажды их подвела.

Тайканик подошел к Фарадину:

— Милорд, эти двое слишком опасны, чтобы…

— Погоди немного, Тайк, — ответил Фарадин. — Здесь есть планы внутри планов, — он повернулся лицом к Джессике. — У нас есть основания полагать, что Алия может предложить себя мне в невесты.

Айдахо непроизвольно дернулся, сдержал себя. Из его левого запястья, рассеченного шигавиром, закапала кровь.

Джессика позволила себе лишь широко открыть глаза в качестве короткого ответа. Она, знавшая первого Лито как любовника, отца ее детей, наперсника и друга, видела теперь, как присущий ему холодный расчет просачивается сквозь метания Богомерзости.

— Ты примешь это предложение? — спросил Айдахо.

— Оно рассматривается.

— Данкан, я велела тебе молчать, — сказала Джессика. И обратилась к Фарадину. — Ценой ее будут две незначительные смерти — нас двоих.

— Мы подозревали предательство, — сказал Фарадин. — Разве не твой сын сказал, что «предательство взращивает предательство??

— Бене Джессерит рвется взять под контроль и Атридесов и Коррино, сказала Джессика. — Разве это не ясно?

— Мы играем теперь с идеей принять ваше предложение, леди Джессика, но Данкана Айдахо следует отослать назад, к любящей жене.

«Боль — это функция нервов», — напомнил себе Айдахо. «Боль приходит, как в глаза входит свет. Усилие происходит из мускулов, а не из нервов». Это было то, что зазубривали ментаты при выучке, и Айдахо произнес это от начала до конца на одном дыхании, изогнул правое запястье и рассек его шигавиром.

Тайканик кинулся к креслу, разомкнул замок, убирая путы, призывая во весь голос врачебную помощь. И сразу же — из дверей, скрытых в панелях стен, — густой толпой сбежались помощники.

?Всегда Данкан был немножко с придурью», — подумала Джессика.

Фарадин с секунду внимательно смотрел на Джессику, пока врачи занимались Данканом.

— Я не сказал, что собираюсь принять его Алию.

— Он не поэтому разрезал себе запястье, — сказала Джессика.

— Да? Я думал, он просто пошевельнулся.

— Ты не настолько глуп, — возразила Джессика. — Перестань со мной притворяться.

Фарадин улыбнулся.

— Я отлично понимаю, что Алия меня уничтожит. Никто, даже Бене Джессерит, не вправе рассчитывать, что я приму ее предложение.

Джессика смерила Фарадина пристальным взглядом. Каков он из себя, молодой отпрыск Дома Коррино? Дурака он изображает не слишком хорошо. И опять она припомнила слова Лито, что она получит интересного ученика. И, по словам Айдахо, этого же хотел и Проповедник. Хотелось бы ей встретиться с этим Проповедником.

— Ты вышлешь Вэнсику в изгнание? — спросила Джессика.

— Вроде бы разумная сделка, — ответил Фарадин.

Джессика взглянула на Айдахо. Врачи с ним закончили. Теперь в обтекаемом кресле его удерживали менее опасные путы.

— Ментатам следует остерегаться абсолютностей, — сказала она.

— Я устал, — ответил Айдахо. — Ты даже не представляешь, как я устал.

— Даже верность в конце концов изнашивается, если ее чересчур эксплуатируют, — сказал Фарадин.

И опять Джессика кинула на него взвешивающий взгляд.

Фарадин, заметив это, подумал: «Со временем она узнает меня наверняка, и это может быть ценным. Моя собственная отступница Бене Джессерит! Единственное, что имел ее сын из того, чего не имею я. Пусть только мельком увидит меня сейчас. Остальное она сможет увидеть потом».

— Честный обмен, — сказал Фарадин. — Я принимаю ваше предложение на ваших условиях, — он сделал знак немому у стены, щелкнув пальцами. Немой кивнул. Фарадин наклонился к системе управления креслом и освободил Джессику.

— Милорд, вы уверены? — спросил Тайканик.

— Разве это не то, что мы обсуждали? — вопросом на вопрос ответил Фарадин.

— Да, но…

Фарадин хмыкнул и обратился к Джессике:

— Тайканик не доверяет моим источникам. Но из книг и катушек учишься лишь тому, что то-то и то-то может быть сделано. Действительное обучение требует, чтобы ты сделал это на деле.