Дети Дюны - Фрэнк Герберт

— Ну, — Фарадин обратился к Джессике, — что у вас имеются мне сказать?

— Я бы осведомилась, почему мы связаны таким образом? — Джессика жестом указала на шигавир.

— Мы только что получили донесения из Арракиса, объясняющие ваше присутствие здесь, — сказал Фарадин. — Возможно, мне вскоре придется вас освободить, — он улыбнулся. — Если вы… — он осекся, потому что через парадную дверь позади пленников вошла его мать.

Вэнсика торопливо прошла мимо Джессики и Айдахо, даже на них не взглянув, и, вручив Фарадину кубик послания, включила его. Фарадин посмотрел на засветившуюся сторону, бросил мимоходом взгляд на Джессику, опять перевел глаза на кубик. Изображение померкло, и он вернул кубик матери, знаком показав ей, чтобы она передала послание Тайканику. Пока она передавала, он хмуро посмотрел на Джессику.

Вскоре Вэнсика уже стояла справа от Фарадина, погасший кубик в ее руке частично был скрыт в складке ее белого платья.

— Бене Джессерит недоволен мной, — сказал Фарадин. — Они считают меня ответственным за смерть вашего внука.

Лицо Джессики не выразило никаких эмоций. Она подумала: «Значит, рассказу Ганимы нужно доверять, если только не…» Она не любила подозревать неизвестное.

Айдахо закрыл глаза и, открыв их, взглянул на Джессику. Та продолжала смотреть на Фарадина неотрывным взором. Айдахо рассказал ей о своем видении Рхаджии, но она, вроде бы, не обеспокоилась. Он не знал, к чему отнести ее отсутствие переживаний. Хотя, она явно знает что-то, чего не открывает.

— Такова ситуация, — сказал Фарадин, и принялся рассказывать обо всем, что он знал о событиях на Арракисе, ничего не упуская. — Ваша внучка выжила, но она, судя по всему, под опекой леди Алии. Это должно вас радовать, — закончил он.

— Моего внука убил ты? — спросила Джессика.

Фарадин ответил правду:

— Нет. Недавно я узнал о заговоре, но затеян он был не мной.

Джессика взглянула на Вэнсику, увидела злорадство на ее лице сердечном и подумала: «Ее работа! Козы и львицы ради своего львенка. Из тех игр, о которых львица может еще сильно пожалеть».

Вновь перенеся внимание на Фарадина, Джессика сказала:

— Но Сестры убеждены, что убил его ты.

Фарадин повернулся к матери:

— Покажи ей послание.

Поскольку Вэнсика заколебалась, он заговорил, едва сдерживая гнев, что Джессика немедленно отметила, чтобы воспользоваться в будущем:

— Я сказал — покажи ей!

С бледным лицом, Вэнсика поднесла рабочую поверхность кубика к глазам Джессики, включила его. По экранчику поплыли слова, скорость их прохождения соразмерялась с движением глаз Джессики: «Совет Бене Джессерит на Валлах Девятой выдвинул официальный протест против Дома Коррино за убийство Лито Атридеса II. Доводы и наличествующие улики направляются во Внутренний Комитет Безопасности Ландсраада. Будет выбрана нейтральная территория, имена судей будут представлены на одобрение всем сторонам. Требуем вашего незамедлительного ответа. От Ландсраада, Сабит Рекуш». Вэнсика вернулась и встала рядом с сыном.

— Как вы собираетесь ответить? — спросила Джессика.

Ответила Вэнсика:

— Поскольку мой сын не введен еще официально в ранг главы дома Коррино, я буду… Куда ты уходишь? — последние адресовалось Фарадину, повернувшемуся и направившемуся к боковой двери возле бдительного немого. Фарадин сделал паузу, затем полуобернулся:

— Назад к моим книгам и другим занятиям, которые для меня намного интересней.

— Как ты смеешь? — вопросила Вэнсика, на лицо ее набежала мгновенная тень.

— Я очень немногое смею ради себя самого, — ответил Фарадин. — Ты от моего имени принимаешь решения — решения, которые я нахожу крайне противными. Либо с этого момента я сам буду принимать за себя решения либо поищи Дому Коррино другого наследника!

Джессика, быстро переводившая взгляд с одного на другого участников стычки, увидела на лице Фарадина неподдельный гнев. Башар стоял, застыв по стойке «смирно», всем своим видом стараясь показать, что он ничего не слышал. Вэнсика заколебалась — на грани необузданный вспышки ярости. Фарадин, вроде бы, был совершенно не прочь против любого исхода своего хода ва-банк. Джессика даже восхитилась его позицией — улавливая в этой стычке многое, что могло оказаться для нее ценным. Похоже было, решение наслать на ее внуков тигров-убийц было принято без ведома Фарадина. Немного оставалось сомнений в правдивости его слов, что он узнал о заговоре только когда тот был уже запущен. Нельзя было ошибиться в истинности гнева в его глазах, пока он стоял, ожидая любого решения. Вэнсика сделала глубокий дрожащий вздох. Затем:

— Очень хорошо. Официальное введение в должность состоится завтра. Можешь заранее действовать сейчас как наделенный всей полнотой власти, она взглянула на Тайканика, спрятавшего от нее глаза.

«Между матерью и сыном будет яростная схватка, как только они выйдут отсюда, — подумала Джессика. — Но я верю, что победит он». Она вернулась мыслями к посланию Ландсраада. Бене Джессерит рассылал свои весточки с тонкостью, делавшей честь их продуманной расчетливости. Под оболочкой официального протеста скрывалось послание для глаз Джессики. Сам факт послания говорил, что шпионы Сестер знают о положении Джессики — и что Бене Джессерит сверхточно оценивает Фарадина в своем предположении, что он покажет это послание своей пленнице.

— Я бы хотела получить ответ на свой вопрос, — обратилась Джессика к Фарадину, когда тот вернулся и вновь оказался лицом к лицу с ней.

— Я сообщу Ландсрааду, что не имею ничего общего с убийством, ответил Фарадин. — Я добавлю, что разделяю глубокое отвращение Сестер к тому, как это было сделано, хотя и не могу быть от всей души огорчен исходом. Приношу мои извинения за всю скорбь, которого это, может быть, вам причиняет. От судьбы не уйдешь.

«От судьбы не уйдешь!» — это было любимой присказкой ее Герцога, и что-то в интонации Фарадина показывало, что это было ему известно. Она заставила себя исключить вероятность того, что Лито действительно убит. Она должна считать страхи Ганимы за Лито полностью обнажившимся замыслом близнецов. А тогда, контрабандисты обеспечат встречу Гурни и Лито, и в ход будут пущены механизмы Бене Джессерит. Лито должен будет пройти испытание. Должен. Без испытания он обречен, как Алия. А Ганима… Что ж, это можно рассмотреть потом. Нет способа направить предрожденных к Преподобной Матери Ганус Хэлен Моахим.

Джессика глубоко вздохнула.

— Раньше ли, позже, — сказала она, — кому-нибудь придет в голову, что ты и моя внучка могли бы объединить два Дома и залечить старые раны.

— Это было мне уже упомянуто, в одной из вероятностей, — Фарадин быстро глянул на мать. — Я ответил, что предпочту подождать исхода последних событий на Арракисе. Нет надобности в поспешных решениях.