Ошибка Марии Стюарт - Маргарет Джордж

Он вытер губы салфеткой. Еда была замечательной: сливочный суп с устрицами, нежная рыба из озера Линлитгоу, которую начала разводить Мария де Гиз и которую нельзя было найти больше нигде в Шотландии, самые нежные листья одуванчика и кресс-салата и, наконец, заварной крем с изюмом и орехами. Легкое рейнское вино хорошо дополняло ужин, и Босуэлл налил себе очередной бокал, хотя меланхолично покрутил его в руке, прежде чем выпить. Наконец он встал и отложил салфетку.

– Собери одежду и драгоценности, которые у тебя остались, – неожиданно сказал он. – Мы должны покинуть Эдинбург. Они собираются застать нас врасплох. О да, они ответят на твой призыв, но не так, как ты ожидаешь. Уже сейчас они выступили в поход, я чувствую это.

– Тогда давай отступим в Эдинбургский замок. Бальфур удерживает его для нас.

– Нет. Нам нужно отправиться на границу, собрать армию и вернуться только после этого. Нет смысла торчать в Эдинбургском замке без армии: они просто будут держать нас в ловушке. Сначала нужно отправиться в замок Бортвик, а потом в Эрмитаж.

Шестого июня королева и Босуэлл покинули Эдинбург, но в упорядоченной, почти неторопливой манере. К перевозке было подготовлено двенадцать сундуков с вещами Марии, включая серебряную ванну и котел для воды. Перед отъездом из Холируда они вызвали Мейтленда и велели ему следовать за ними. Он стал возражать, сославшись на то, что присоединится к ним позже.

– Он присоединится к нам в аду, – сказал Босуэлл, когда они уехали. – Еще одна потеря.

Он выпрямился в седле.

Бортвик находился лишь в двенадцати милях к югу от Эдинбурга – огромная золотистая крепость с двумя башнями, выраставшими из поросшего травой кургана. Замок Крайтон, где теперь жила Джин, можно было видеть с вершины этих башен. Босуэлл провел Марию по узкой спиральной лестнице, где им приходилось наклонять голову на подъеме, и вышел на плоскую крышу, где они встали рядом в теплых июньских сумерках. Повсюду вокруг них на земле лежали длинные извилистые тени. Поля на севере и западе были зелеными, а заходящее солнце делало борозды похожими на зубья гребенки. На востоке и юге тянулись болота коричневато-серого и мшисто-зеленого оттенка, над которыми поднимались выветренные холмы Фаламур и Мурфут.

– За это стоит сражаться, – сказал Босуэлл. – Делай все, что должна, ради защиты своей страны. Если будешь вынуждена выбирать, выбери Шотландию, а не меня.

– До этого не дойдет.

Лучи заходящего солнца четко высветили его любимый профиль, а за ним проступали поля и луга. Ни о каком выборе не могло быть и речи.

– Может и дойти, – он повернулся и взял ее за руки. – Я буду сражаться, насколько хватит сил, но всегда случаются неожиданности. Богам нравится удивлять нас.

Наблюдая за выражением ее лица, он добавил:

– С тех пор как я стал изучать римскую военную историю, когда я думаю об их кампаниях, то становлюсь язычником. Я думаю о Юпитере, Аполлоне и Марсе – обо всех трюках, которые они разыгрывали с людьми, – и только потом о поле боя.

– Кто же ты тогда, в твоем воображении? Марк Антоний, Цезарь или Октавиан? – она могла видеть его по праву занимавшим место среди них благодаря храбрости, силе и стратегическому воображению.

– Ни один из них. Смертные в игре меняются, лишь боги остаются неизменными. Я – никто, кроме самого себя.

По сигналу от Мейтленда лорды Конгрегации устремились в Эдинбург: Мортон, Хоум, Атолл, Гленкерн, Линдсей и молодой сын Рутвена. Лорд Эрскин оставил маленького принца в Стирлинге и присоединился к ним. Даже зловещий Керр из Кессфорда, помилованный Марией во время суда, примкнул к мятежным лордам.

Мейтленд связался с Бальфуром в Эдинбургском замке с предложением присоединиться к ним и получить прощение за любое возможное участие в убийстве Дарнли, о котором слишком много говорили, чтобы можно было и дальше скрывать это. Тот согласился. Потом они с Мейтлендом заключили соглашение, представившее ход событий с точки зрения лордов и гласившее:

«Сэр Джеймс Бальфур из Питтиндреха – рыцарь, чиновник Королевского архива и хранитель Эдинбургского замка, уведомленный об опаснейшем состоянии Ее королевского Величества и угрозе, которая может возникнуть для Шотландии, – руководствуясь общими с нами побуждениями, теперь и отныне обязуется помогать и содействовать нам и любым из тех, кто содействует наведению порядка в Эдинбургском замке, способствовать нашим планам и предприятиям. Он готов это сделать при условии, что его честь будет сохранена после нашего вступления в город Эдинбург.

Таким образом, мы заключаем договор о его поддержке и признании его невиновности во всех предыдущих деяниях, о его преимуществах и предпочтениях во всех почестях и званиях, особенно в сохранении и продолжении его обязанностей хранителя Эдинбургского замка».

На следующий день, 20 июня, лорды опубликовали собственную прокламацию и огласили ее у Меркат-Кросс. Они утверждали, что «намерены предпринять освобождение достопочтенной королевы от плена и угнетения, которому она уже долгое время подвергается от рук убийцы своего мужа, узурпировавшего власть в ее королевстве, а также покарать Босуэлла за жестокое убийство покойного короля Генриха, за надругательство над королевой и ее насильственное заключение».

Люди начали стекаться под мрачное знамя лордов – штандарт с изображением Дарнли, распростертого под деревом, и маленького принца Джеймса, умолявшего: «Отомсти за меня, Господи!» К ночи они привлекли на свою сторону более тысячи человек. Лорд Хоум и Мортон решили совершить ночной марш к замку Бортвик и застать Босуэлла врасплох в темноте, прежде чем он достигнет Приграничья. При свете факелов тысяча двести человек устремились прочь из города.

Босуэлл лежал в темноте без сна. Мария лежала рядом с ним на массивной, изъеденной жучками деревянной кровати в верхней комнате башни. По ее ровному дыханию он знал, что она спит, но сам не мог уснуть, хотя снаружи доносились успокаивающие звуки раннего лета: шелест листьев, уханье сов и отдаленные крики фермеров, бузивших в придорожной таверне. Ночь казалась опасной.

Он издалека услышал звук приближающейся армии – безошибочно узнаваемый ровный топот марширующих людей – и быстро встал с кровати. Натянув штаны, он выглянул в окно. Пока ничего не было видно. Тогда Босуэлл вернулся к кровати и разбудил Марию.

– Они идут, – тихо сказал он. Она мгновенно проснулась.

– Где?

– Я слышу их на дороге. Похоже на большой отряд.

Она тоже выбралась из постели и подошла к окну. Теперь вдалеке появились огоньки многочисленных факелов.

– Одевайся, – велел Босуэлл. – Я скажу, что нужно сделать. Они хотят поймать меня в ловушку и скоро окружат башню. Удержи их здесь. Я уйду через задние ворота.

Его голос звучал бодро и спокойно. Хотя разум Марии прояснился от внезапного страха, она с трудом понимала его слова.

– Не давай им понять, что меня нет рядом. Я отправлюсь в Черный замок – он находится лишь в двух милях отсюда, в Кейкмуре. Он совсем небольшой и стоит на болоте, поэтому они вряд ли смогут найти его. Я буду ждать тебя там. Когда они уйдут, ты присоединишься ко мне.

Факелы приближались.

– Что, если они не уйдут? Что, если они возьмут меня в плен?

– Нет, они не смогут штурмовать замок. Лорд Бортвик удержит его. Он неприступен, если не вести обстрел из пушки, а у них нет пушек.

– Откуда ты знаешь?

– Они приближаются слишком быстро, – он накинул плащ. – Мне надо уйти. Постарайся, чтобы они не узнали об этом в течение суток. Потом скажи им, иначе тебе самой не удастся выбраться из замка.

Босуэлл взял Марию за плечи и на мгновение прижал к себе. Потом он отпустил ее и направился к лестнице

Она слышала постепенно затихающий звук его шагов на каменных ступенях, а потом увидела фигуру всадника, галопом скакавшего к южным воротам, по направлению к болоту. Вскоре темнота поглотила его.

«Храни тебя Бог», – подумала она. Во дворе уже поднялся шум, она слышала голоса, когда стражники замка о чем-то заспорили, а потом разошлись. Она поднялась на вершину башни и посмотрела вниз, на море людей в темных плащах, окруживших башню, словно маслянистая вода.

– Вот она! – прокричал один из них, и ему ответили другие. – Спускайся вниз! Отдай мясника, которого ты назвала своим мужем! Пусть свершится справедливый суд!

– Народный суд! – завопил кто-то.

– Кто ваш командир? – крикнула Мария. – Кто смеет тревожить свою королеву?

Конечно, никто не ответит. Это всего лишь толпа.

– Это я, – ответил лорд Хоум. – Я говорю от имени всех лордов Конгрегации. Нам нечего стыдиться. Это вам должно быть стыдно. Вы сделали игрушку из этого грязного извращенца, лорда Босуэлла, который стремится захватить трон. Отдайте его нам. Пусть свершится правосудие!