Где властвует любовь - Джулия Куин

И потому, сидя однажды утром за завтраком и дружески беседуя, пока каждый из них просматривал утреннюю газету, Пенелопа попыталась найти нейтральную тему.

– Как ты думаешь, может, нам отправиться в свадебное путешествие? – спросила она, щедро намазывая булочку клубничным джемом. Наверное, ей не следует столько есть, но клубничный джем такой вкусный, к тому же она всегда много ест, когда волнуется.

Пенелопа нахмурилась, глядя на булочку. Она даже не понимала, насколько она встревожена. А ведь ей казалось, что она смогла запрятать мысли о леди Уистлдаун в самый дальний уголок сознания.

– Возможно, позже, – ответил Колин, потянувшись к вазочке с джемом. – Передай мне тост, пожалуйста.

Пенелопа молча выполнила его просьбу. Он поднял глаза – то ли на нее, то ли на блюдо с копченой семгой.

– Ты, кажется, разочарована? – заметил он.

Наверное, ей следует чувствовать себя польщенной, что он оторвал взгляд от своей тарелки. Хотя не исключено, что он сделал это ради семги, а она просто, попала в поле его зрения. Скорее последнее. Соперничать с едой за внимание Колина было непосильной задачей.

– Пенелопа? – окликнул он ее.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Ты разочарована? – переспросил он.

– Пожалуй. – Она неуверенно улыбнулась. – Я никогда нигде не была, а ты побывал в стольких местах. Вот я и подумала, что ты мог бы отвезти меня куда-нибудь, где тебе особенно понравилось. Например, в Грецию. Или в Италию. Мне всегда хотелось увидеть Италию.

– Тебе бы там понравилось, – рассеянно отозвался Колин, увлеченно поедая яйца. – Особенно в Венеции.

– Тогда почему бы не съездить туда?

– Съездим, – сказал он, подцепив вилкой розовый ломтик ветчины и отправив его в рот. – Но не сейчас.

Пенелопа слизнула джем с булочки, стараясь не выглядеть слишком расстроенной.

– Если тебя интересует причина, – сказал он со вздохом, – по которой я не хочу уезжать сейчас… – Он бросил взгляд в сторону открытой двери. – Я не могу назвать ее здесь.

Глаза Пенелопы расширились.

– Ты имеешь в виду… – Она нарисовала на скатерти букву «У».

– Вот именно.

Пенелопа удивленно уставилась на него, пораженная, что он поднял эту тему, и еще больше тем, что он не выглядел раздраженным.

– Но почему? – спросила она наконец.

– Если секрет откроется, – сказал Колин, понизив голос на тот случай, если кто-нибудь из слуг окажется поблизости, – я хотел бы быть в городе, чтобы свести к минимуму возможный ущерб.

Пенелопа поникла на своем стуле. Не слишком приятно, когда на тебя ссылаются как на источник возможного ущерба. Что Колин, в сущности, и сделал, хоть и не напрямую. Она уставилась на свою булочку, пытаясь решить, хочется ли ей есть. Пожалуй, нет.

Но все равно съела.

Глава 20

Спустя несколько дней, вернувшись из похода по магазинам с Элоизой, Гиацинтой и Фелисити, Пенелопа обнаружила мужа в кабинете за письменным столом. Он сидел, углубившись в чтение какой-то книги или тетради.

– Колин?

Он резко вскинул голову. Должно быть, он не слышал ее приближения, что было удивительно, поскольку она не пыталась приглушить свои шаги.

– Пенелопа, – сказал он, поднявшись на ноги, когда она вошла, – как прошло твое… э-э… то, чем ты занималась?

– Покупками, – улыбнулась Пенелопа. – Болталась по магазинам.

– Ах да, конечно. – Он слегка качнулся на каблуках. – Что-нибудь купила?

– Шляпку, – ответила она, испытывая соблазн, добавить «и три бриллиантовых кольца» только для того, чтобы убедиться, что он ее слушает.

– Отлично, отлично, – отозвался Колин, которому явно не терпелось вернуться к прерванному занятию.

– Что ты читаешь? – поинтересовалась она.

– Ничего, – машинально откликнулся он и после короткой заминки добавил: – Вообще-то я просматривал одни из своих дневников.

Его лицо приняло странное выражение, сконфуженное и одновременно вызывающее, словно он был смущен, что его застали за этим занятием, и вместе, с тем желал, чтобы она продолжила расспросы.

– Можно взглянуть? – осторожно спросила Пенелопа.

Казалось невероятным, что Колин может чувствовать себя неуверенно в какой бы то ни было ситуации. Однако, любое упоминание о дневниках, делало его уязвимым, что было и необычно… и трогательно.

Долгие годы Пенелопа считала Колина олицетворением счастья и хорошего настроения. Уверенный в себе, красивый, остроумный, он был любимцем общества. Как чудесно быть Бриджертоном, часто думала она.

Сколько раз, вернувшись домой после чаепития с Элоизой и ее семьей, она лежала на своей постели, сожалея, что не родилась в семье Бриджертонов. Жизнь так легка для них! Умные, привлекательные и богатые, они казалось, пользовались всеобщей любовью.

И были такими милыми, что она не могла даже завидовать им. Что ж, теперь она сама Бриджертон, если не по рождению, то в силу замужества. И ее жизнь действительно стала лучше – правда, не вследствие грандиозных перемен в ней самой, а потому, что она безумно влюблена в своего мужа и, благодаря какому-то невероятному чуду, он отвечает ей тем же.

Но жизнь не бывает совершенной и для таких, как Бриджертоны.

Даже Колин – золотой мальчик с неотразимой улыбкой и бесшабашным нравом – имеет свои уязвимые места. Его терзают несбывшиеся, мечты и тайные страхи. Как несправедлива она была, когда, размышляя над его жизнью, отказывала ему в праве иметь слабости.

– Мне незачем читать все, – успокоила его Пенелопа. – Может, пару коротких отрывков. По твоему выбору. Что-нибудь, что тебе особенно нравится.

Колин уставился на открытую тетрадь с таким видом, словно текст был написан по-китайски.

– Даже не знаю, что выбрать, – сказал он. – Все в общем-то одинаково.

– Не может быть. Я понимаю это лучше, чем кто-либо другой. Я… – Пенелопа осеклась, оглянувшись на открытую дверь, и поспешно закрыла ее. – Я написала бесчисленное множество заметок, – продолжила она, – и, уверяю тебя, они все разные. Некоторые мне ужасно нравились. – Она ностальгически улыбнулась, вспомнив удовлетворение и восторг, которые охватывали ее каждый раз, когда ей удавалось написать что-нибудь особенно удачное. – Это так здорово. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Колин покачал головой.

– Чувство, которое испытываешь, – попыталась объяснить она, – когда понимаешь, что точно выразила свою мысль, что нашла именно те слова, которые нужны. Чтобы, его пережить, нужно просидеть бог знает сколько времени, тупо уставившись на чистый лист бумаги без единой мысли в голове.

– Мне это знакомо, – сказал он.

Пенелопа подавила улыбку.