Том 14. М-р Моллой и другие - Пэлем Вудхауз

— Кто? — спросил полковник.

— Простите, сэр, мистер Кармоди.

— Кармоди?

— И мистер Кэррол, сэр.

Пэт, стоявшая у французского окна, сдержанно сказала:

— Пусть войдут.

— Хорошо, мисс.

— Я его видеть не хочу, — сказал полковник.

— Пусть войдут, — твердо повторила Пэт. — Надо, оте! Быть может, он пришел попросить прощения.

— Скорей уж из-за тебя. Так вот, я ни за что на свете…

— Хорошо, поговорим позже. Если что, я в саду.

Она вышла, и почти одновременно вошли Джон с дядей. Джон остановился в дверях, глядя через комнату, в тот же сад.

— Это Патрисия? — спросил он.

— Простите? — сказал полковник.

— Это Патрисия сейчас вышла?

— Да, — холодно сообщил полковник. — Моя дочь гуляет в саду.

— Да? — заметил и Джон, устремляясь к французскому окну, но его остановил лай хозяина. Можно сравнить этот звук и с пистолетным выстрелом. Как бы то ни было, он перенес молодого гостя из страны грез в реальную жизнь, которая сурова и серьезна.[97]

— Та-ак! — произнес Джон.

— Что вы имеете в виду? — спросил полковник.

Джон бестрепетно встретил его взгляд. Неприятно, когда тебя опаивают сонным зельем, сажают под замок и кормят через решетку, но есть во всем этом и одно достоинство — робкий человек становится грозным. Недавно Джон дрожал, завидев эти брови. Теперь он на них чихал, словно вышел из горнила.

— Я думаю, — предположил он, — вас удивляет наш визит.

— Да уж, не радует, — признал полковник.

— Видите ли, дядя хочет с вами поговорить.

— Вот как? А я…

— Минутку-минутку!

— … не испытываю ни малейшего…

— Ти-хо! — рявкнул Джон.

Полковник автоматически плюхнулся в кресло. Правда, он быстро пришел в себя и собрался спросить, какого черта Джон на него орет, но не успел.

— Дядя, — продолжал младший из гостей, — очень огорчен тем, что случилось. Он буквально не находит себе места.

Полковник начал измышлять уж очень саркастический ответ, но не успел снова.

— Он признает, — сообщил Джон, — что поступил неблагородно. Да, он поддался инстинкту, но это — не оправдание. С той поры он только и думает о том, как искупить вину. Я не ошибся, дядя Лестер?

— Н-нет.

— Он говорит, что я не ошибся, — разъяснил Джон. — Вы всегда были ему самым близким другом, а друзей терять нельзя. Утром, не в силах больше терпеть, он спросил у меня совета. Я с удовольствием его дал. Мало того, он его принял. Теперь дядя сам скажет несколько слов.

Мистер Кармоди медленно поднялся. Взор его был дик, голос — напряжен и тонок.

— Уиверн, я…

— … думал… — подсказал Джон. — Думал, что было бы…

— … лучше…

— … лучше…

Тут слова иссякли, хотя их было еще шестьдесят три штуки, и Кармоди опустился в кресло, тяжко страдая. Однако он успел уронить на стол бумажку.

— Я не совсем… — начал полковник и вдруг вся важность исчезла, словно ее срезали бритвой. — Что-что-что? — заболботал он.

— Дядя, — объяснил Джон, — хочет возместить нравственный и умственный ущерб.

Воцарилось молчание. Полковник схватил чек и стал его изучать, как изучает ботаник неведомое растение. Брови его поднялись, каждая отдельно. Он посмотрел на Кармоди и снова на чек.

— О, Господи! — выговорил он после этого, разорвал чек надвое, засмеялся квакающим смехом и протянул руку.

— О, Господи! — повторил он. — На что мне деньги? Я хотел одного — чтобы вы признали свою вину. Ну, вот, все в порядке. До чего же скучно, когда не с кем сигару выкурить!

Кармоди поднялся, словно увидел чудо. Только сейчас он понял, как великодушен его старый друг.

— Уиверн!

— Кармоди! Да, как там щука?

— Щука?

— Поймали королеву щук?

— Еще нет.

— Ну, вечером я вам помогу.

— Спасибо.

— Дядя говорит «спасибо», — перевел Джон.

— А я, — сокрушенно вскричал полковник, — я еще сердился, что дочь хочет выйти за вашего племянника!

Джон вцепился в край стола. Комната закружилась.

— Вот это да! — воскликнул мистер Кармоди.

— Как раз перед вашим приходом… — начал полковник и опять закрякал.

Джон подумал, откуда же у Пэт такой мелодичный смех. Наверное, от матери.

— …приходом, — продолжил полковник, — она сказала, что выходит замуж за Хьюго.

Глава XV СОВЕТЫ ПЕЩЕРНОГО ПРЕДКА

Несколько лет назад, когда Джон, состоявший во всеанглийской команде, играл в регби дождливым дублинским утром, ему пришлось упасть на мяч, по которому били пять или шесть пылких кельтов. До сих пор он думал, что то были самые тяжкие мгновения его жизни.

Сперва он поморгал так, словно его шмякнули по носу, потом помедленней, и еще сильнее вцепившись в стол, переспросил:

— Хьюго?

Испытывал он тупую боль, но знал, что придет и острая.

— Хьюго!

Сквозь шум крови он услышал дядин голос. Дядя, по его словам, был в восторге. Не в силах оставаться рядом с таким человеком, Джон, оторвавшись от стола, выскочил в сад.

Пэт гуляла по газону. При виде ее Джона охватили разные чувства, которые попылав или, если хотите, покипев, выпали кристаллом ярости. Ну, что же это такое?! Спокойна, прохладна, подтянута, словно ей и дела нет, что она подала человеку надежду и оставила его в дураках.

Когда он ступил на траву, Пэт обернулась и они какое-то время глядели друг на друга. Потом Джон сказал не своим голосом:

— Здравствуй.

— Здравствуй, — ответила Пэт и они опять замолчали. Казалось бы, смутись, но она смотрела ему в глаза, даже с каким-то вызовом, словно он — не обманутая жертва, а нежеланный гость, испортивший приятную прогулку.

Джон проглотил крупный комок. Он хотел бы что-нибудь сказать, но боялся, что станет заикаться, а это выдаст, что он не совсем беспечен и счастлив.

— Значит, выходишь за Хьюго, — осторожно начал он, стараясь разделять звуки.

— Да.

— Поздравляю.

— Поздравь лучше его, а мне пожелай счастья.

— Ж-желаю, — покорно сказал воспитанный Джон.

— Спасибо.

— Ж-желаю от всей души.

— Благодарю. Они помолчали.

— Как это вы быстро! — выговорил Джон.

— Ты думаешь?

— Д-да. Когда он вернулся?

— Рано утром. Письмо пришло с первой почтой, и тут же — он.

— Письмо?

— Он мне написал.

— Вот как?

Пэт прочертила узор на траве носком туфельки.

— Чудо, а не письмо!

— Вот как?

— Не думала, что он так пишет.

Джон поискал беспечный ответ, но не нашел.

— Он вообще чудесный.

— Да.

— Умный.

— Да.

— Красивый.

— Да.

— В общем, замечательный.

— Да.

Список достоинств был явно исчерпан, и Джон погрузился в молчание, пытаясь наступить на оскорбительно резвого червя, крутившегося под ногами. В конце концов, сам напрашивается.

Пэт подавила легкий зевок.

— А ты как? — спросила она. — Развлекся?

— Да не особенно, — ответил Джон. — Ты знаешь, что нас ограбили? Я отправился ловить воров, но они изловили меня.

— Что?!

— Я сдуру дал себя усыпить. Проснулся, можно сказать, в темнице — замок там, решетки. Часа два, как вырвался.

— Джо-о-нни!

— Все в порядке. Украденное нашли…

— Джонни! Я думала, ты поехал на пикник с этой девицей!

— Может, для нее это и пикник. Видишь ли, она — из шайки. Насколько я понимаю, духовный вождь.

Смотрел он вниз, размышляя о черве, когда услышал странные звуки. Посмотрев на Пэт, он увидел, что она разинула рот и вытаращила глаза, отчего стала совсем уж несказанно прекрасной. Сад, окутанный какой-то дымкой, осторожно сделал несколько па, словно разучивал самый новый танец.

Когда дымка стала пореже, оказалось, что они с Пэт — не одни. Рядом стоял субъект в широковатой медвежьей шкуре. Это был дальний предок, который тогда, на дорожке, лез со своими советами. Заметим, что он напоминал сержанта Фланнери.

— Да-а… — сказал он, помахивая каменным топором. — Вот к чему привело твое упрямство или, если хочешь, самодурство. Я же тебе говорил, что делать. Способ проверенный! А что теперь? Ты потерял ее, хотя…

— Минуточку! — произнес тихий, вкрадчивый голос, и Джон заметил еще какое-то существо.

— …хотя, — продолжал предок, — может быть, еще не поздно.

— Нет-нет! — вскричало существо, в котором Джон узнал свое Высшее Я. — Решительно протестую! Где сдержанность, где самообуздание? Эти грубые методы…

— … очень эффективны, — подхватил предок. — Я ему дело советую, так что не лезь.

— Ваш совет не выносит ни малейшей критики, — возразило Высшее Я. — Истинный джентльмен принимает сложившиеся обстоятельства. Эта барышня обручена с красивым и умным человеком, который в свое время унаследует большое имущество. Исключительно удачный брак.