Общество должников - Николай Константинович Дитятин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фургон стоял прямо у КПП, у забора слева: Воротнички ничего не боялись. Странно даже, что не загнали машину внутрь территории. Видимо Койни не нравился шум станков.
Сэт подошел к бетонной ограде и аккуратно откусил часть колючей проволоки бокорезами. Ее тут было немного — всего один виток как дань традициям. Одно из преимуществ высокого роста — бесстрашие перед заборами. Никто не делает их выше, чем нужно, чтобы какой-нибудь Дюбуа остался по ту сторону от ценных вещей. Палочники не склонны к преступлениям, если они связаны с необходимостью перелезать через заборы. А зря. Ведь как удобно!
Оказавшись по ту сторону, Холейгула все так же неторопливо пошел в сторону металлических дверей, ведущих в «нижние офисы». Крупные предприятия часто сдавали подвалы различным ушловатым личностям, и даже под жилье фугам, так что без присутствия посторонних на территории было не обойтись. Впрочем, палочник в дорогом костюме выглядел через чур посторонним. Сэт ощутил на себе взгляды, но продолжал идти так непринуждённо, как будто само небо лишило его всех мирских забот.
Из дверей вышел Воротничок. Обычный лонгаденыш с лицом из книжки «Клинические отклонения в развитии». Увидев Сэта он раскрыл рот, а потом, к несчастью, задумался, вспоминая инструкции. Пока он тормозил, палочник успел приблизиться и так саданул красную рубашку ногою в живот, что тот вырубился еще до удара о дверь, из которой соизволил выползти.
Для этого даже не пришлось как следует поднимать правую пинательную.
Холейгуле стало легче, даже похмелье пропало. Как Принц ненавидел фараонов и гум-спекулянтов, так Сэт ненавидел тех, кто пытался обесценить его кропотливую работу юриста. Он что, зря учился шесть лет? Надрывался, читал, запоминал, сдавал экзамен что б получить лицензию? Учеба пристрастила его к алкоголю и толкнула в руки женщин. Вывела на ковры дорогих казино. Сломала жизнь! Любой, кто будет превращать его победы на этом поприще в дерьмо, будет наказан. Любой.
Разумеется, Сэт не мог пнуть в живот банк Стичигенрн Ра, но на Койни и его хитрых дегенератах он обязательно отыграется.
— Какой же у них код? Совсем запамятовал. Четыре нуля или четыре единицы?
Оказалось — четыре единицы. ГО-шники никогда не догадаются. Серьезно. С нулями у них еще более-менее получалось, но эти чертовы единицы вечно ставили палки в колеса.
Господин Холейгула открыл дверь, и отклонился назад так, словно собрался поиграть в лимбо. Подвальные помещения, как и заборы, редко проектировались под нужды палочников, ведь лишние расходы были ни к чему там, где полагалось работать только коротышкам.
Итак, господин Холейгула отклонился назад, удерживая голову над плечами, руки он сложил на груди, да так и пошел, далеко выставляя ноги. Это была Походка Сэта Холейгулы Для Низких Потолков. Личное изобретение, пока что не запатентованное. По мнению Главного Должника, данный способ путешествия в царстве карликов был наименее унизителен.
Ах, если бы только эти карлики не были его основными нанимателями… Чертова нужда! Всем правит нужда!
Слава богам в коридорах было пусто. Однажды навстречу выскочил фуг-уборщик, но исчез так быстро, словно мироздание моргнуло и забыло о нем. С трудом вспоминая нужные направления в этом сволочном лабиринте, Холейгула добрался до двери с надписью «Документы».
Лишь одно слово, но как много оно значило для беззащитных.
Сэт без всякой застенчивости постучал в дверь каблуком. Ответа не было. Тогда палочник постучал сильнее, да еще гаркнул:
— Открывайте!
Он стучал до тех пор, пока в ответ не заголосили:
— Чего вам еще нужно? У нас не осталось ничего, кроме носков! Убирайтесь!
— А какой у вас размер? — спросил Сэт. — У меня как раз продырявились.
— Что? — недоверчиво переспросила дверь.
— Я говорю, открывайте, лупоглазые нищеброды, — меланхолично проговорил палочник. — У меня поясница так устала, что я за каждую лишнюю секунду перед этой дверью разобью по фугской голове в свою яичницу.
Дверь открылась. Из нее осторожно выглянул краснощекий фуг со строительной каской на голове.
— Господин Холейгула, — обрадовался он. — То-то я слышу ругательства знакомые! Как в прошлый раз!
— Это пароль, а не ругательства. Открой дверь пошире.
Фуг засуетился. Он распахнул дверь внутрь, и тут же принялся кричать:
— Это свои, свои! Все нормально, опустите оружие.
Воины подчинились. На лицах проступили улыбки. Узнали. Тем не менее, работники продолжали оставаться на месте, собственными телами закрывая подступы к печатному станку — видавшему виды ветерану, готовому к срочной переплавке в наковальню. За ним шли рабочие столы для более тонкой работы, копировальная машина, принтер и лаборатория в стеклянном кубе. В углу чернели швейные станции для олив-портних.
— Здраствуйте господин Холейгула, — прохрипели они, смущенно улыбаясь оставшимися зубками.
Дубинки и велосипедные цепи оливы застенчиво крутили в руках.
— Добрый день дамы, — ответил Сэт. — Прекрасно выглядите с этими гаечными ключами. Господа?
Он посмотрел в сторону трех фугов и двух лонгатов мужского пола. Они заметно расслабились и уселись прямо на пол. Выглядели ребята неважно. Засыпали прямо на затоптанных листках с образцами текстов и обрезках бумаги.
— Ну наконец-то хоть кто-то что-то предпримет, — сказал один из лонгатов слабым голосом.
— Господин Ха, — приветливо махнул лапкой фуг по имени Толси. Сэт тоже запомнил его с прошлого раза. — Рады вас видеть. Даже очень.
— Шторм свидетель, — вздохнул фуг Пипф, — тот, что бесстрашно открывал дверь.
Он был правой рукой Хагарт, и поэтому до сих пор держался бодро, сохраняя микроскопическую осанку.
— Рады? — переспросил Холейгула. — Что-то незаметно. Где же моя прекрасная госпожа?
— Вы пришли без предупреждения, — как бы извиняясь пробормотал Пипф. — Она… Спит.
— Спит? — удивился Сэт. — Мы устроили такой шум, что проснулся бы даже мой дядя. А ведь он умер.
Пипф покачал головой.
— Нет, господин. Вы не представляете, как она устала. Она говорила с вами когда я был в кабинете, а потом сразу уснула прямо за столом. Мне показалось, что разговор ни к чему не привел, так что мы вас не ждали.
Сэт посмотрел в сторону красной обшарпанной двери, которая вела в кабинет Пулли.
— Что ж, понятно, — сказал он. — Как бы то ни было, я позволю себе вклиниться в ее напряженный график.
— Пожалуйста, господин Сэт, — Пипф сложил лапки на груди. — Пожалуйста.
Палочник пренебрежительно хмыкнул и прошел к двери чуть быстрее, чем требовалось. Боль в пояснице была такой, как будто он отработал двенадцатичасовую смену шлагбаумом.
Стук-стук-стук.
— Хагарт! Это я, Должник. Вы меня вызывали
