Рота, подъем! - Александр Ханин

– Нет…

– Это хорошо, давай документы.

Чем это было хорошо, я не знал, но через полчаса ко мне стали подходить прапорщики и офицеры, имевшие в основном значки стройбатов.

– Ты старший команды?

– Так точно.

– Вот документы. Где их "строевки"?

"Строевка" была тем документом, по которому солдата ставили на вещевое, а главное, на столовое довольствие. Я выдавал заранее подготовленные "строевки", только вписывая в них фамилии солдат.

Еще через тридцать минут площадь опустела, и тут ко мне подошел молодой прапорщик.

– Слышь, сержант, ты мне сейчас пять солдат дал.

– Ага.

– А один… не того.

– Чего не того? Баба, что ли?

– Ну, не он это.

– Что значит не он?

– Смотри, у меня написано: Али Ахмед Махмед-оглы, а он Али Ахмед

Махмуд-оглы.

– Ну?

– Что ну? Смотри. Али Ахмед Махмед-оглы, а…

– Да тоже самое. И рожа похожа.

– Не, сержант, так нельзя. Я не могу его так взять. Дай мне его документы.

– Да где ж я тебе их возьму-то? Все уже уехали. И второго оглы тоже увезли.

– А чего тогда делать?

– А ты привезешь его в часть, сдашь и тут же его военный билет

"потеряешь". Комсомольский у него есть?

– Есть.

– Вот. На основании комсомольского билета ему выдадут новый военный через десять дней. У него еще два года в запасе есть, старшина. Не переживай.

– Не, я не знаю… я пойду… спрошу.

– Не надо тебе никуда ходить. Моя ошибка, я не досмотрел. Давай еще одну "строевку", а?

– Ну…

– Две. Две "строевки" на питание. Идет?

– Идет, – заулыбался прапорщик, понимая, что с продуктового склада он в течение месяца, а то и больше сможет совершенно официально получать пайки на солдат, которые "в поле".

– Закончили? – посмотрел я на подошедших Самсонова и второго сержанта.

– А че нам? Мы давно уже стоим, чего делать будем? Может быть, пойдем, погуляем?

Мы с Сашкой переглянулись. Перспектива погулять была в наших планах обговорена заранее, но только в меньшем составе. Вдруг из-за огромного плеча Самсонова появилась офицерская фуражка, а за ней и черные подполковничьи погоны. Обладатель погон, фуражки и широкой улыбки был мне не знаком, но офицер, видимо думал иначе.

– О, товарищ сержант, – обрадовался, как старому знакомому, подполковник – Я вас узнал.

– Гвардии сержант Ханин, – приложил я руку к фуражке.

– Вы же из ковровской дивизии?

– Так точно.

– Я тут новобранцев выбрал, сам, лично. Вы уже солдат сдали и возвращаетесь в часть? Возьмете их с собой. Вот документы, – и он пихнул мне в руки пачку бумаг. – А я в дивизию позвоню, чтобы вас встретили.

С этими словами подполковник повернулся к неровному строю короткостриженных призывников.

– Товарищи новобранцы, вам выпала честь служить в гвардейской учебной дивизии. Товарищ гвардии сержант Ханин доставит вас по месту назначения. Выполняйте все его приказы и… счастливого пути.

– Блин, попали, – уныло сказал Сашка.

– Еще не вечер, – понимая, что деться некуда, ответил я.

– Все. Я побежал в штаб округа, – сказал подполковник, и через минуту его и след простыл.

Делать было нечего, и мы уже знакомым всем маршрутом повели команду новобранцев в двадцать шесть человек в сторону вокзала. По дороге к вокзалу будущие бойцы ковровской дивизии задавали обычные вопросы, на которые мы отвечали нехотя, с видом, демонстрирующим полную обреченность. Когда рядом с нам появлялся офицер, Самсонов громче всех кричал "Равнение на…" и маршировал чеканным шагом. У нас же с Сашкой не было никакого настроения. Пять дней возможного отпуска летели коту под хвост.

В здании вокзала мы, выяснив расписание прямого поезда, поднялись в зал ожидания. Развалившись в кресле, я стал с Сашкой обсуждать ситуацию, пока Самсонов пошел купить себе "Буратино" в привокзальном кафе.

– Сань, давай их самих отправим, – предложил я.

– А если что-то произойдет?

– А где написано, что мы старшие команды?

– Ну, подполковник звонил…

– И что сказал? Что должны приехать двадцать шесть новобранцев?

Они все славяне, все нормальные ребята. Отправим с ними Самсона и второго, а сами вернемся через день-два.

– А что Самсон скажет?

– Он молодой. Чего он сказать может? Пусть радуется, что вообще из части выехал на день.

– Ну, поговори с ним… Обидно, даже родителей не повидал…

Я встал и пошел искать Самсонова.

Самсонов стоял перед военным патрулем, старший которого рассматривал документы, явно принадлежавшие младшему сержанту. Я кинулся к патрулю, на ходу поднимая руку к фуражке и делая строгое лицо:

– Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться? Гвардии сержант Ханин. Что натворил мой сержант?

– Вы старший? – посмотрел на мою увешанную значками грудь старлей.

– Так точно. Старший команды новобранцев. Мы сегодня непонимающих по-русски больше сотни на пункт привезли, а теперь команду новобранцев назад…

– А где ваши новобранцы.

– В зале ожидания сидят. Кто где может. Вы бы помогли нам их вместе пересадить…

– Что с этим делать будем? – перебил меня старлей, указывая военным билетов на Самсонова.

– А что он натворил?

– Ходит расстегнутый…

– Опять? Самсонов, ты опять разгильдяйничаешь? – начал я орать на

Самсона. – Я тебе сколько раз говорил? Тебе приказы старшины пофиг?

Мы в роту вернемся, ты у меня из нарядов не вылезешь. Понял?? Ты у меня вечным дежурным по роте ходить будешь!!! Ты понял, солдат?!!

– Вы – старшина роты? – уточнил старлей.

– Так точно. А этот только что учебку закончил, первый раз из части вышел, расслабился. Я еще решу, как его наказать построже, товарищ старший лейтенант. И, как положено, ротному доложу.

На лице старлея выразилось сострадание к большому, как медведь, младшему сержанту, которому достался зверь-старшина.

– Ладно, свободны, – вручил он мне документы.

– Самсон, – сказал я молодому сержанту, – я тебя от "Алехинских казарм" спас. Ты мне по гроб жизни обязан.

– Ну…

– В общем, все по Гомеру: я – тебе, ты – мне. Духов повезете без нас. Ты назначаешься старшим. Понял?

– Как это?

– Что как это? Мы вас посадим, там вы выйдите. Довести их до части сможешь?

– Ага.

– Сдашь документы дежурному по спортзалу, свои в строевую часть.

Скажешь, что мы еще солдат раскидываем. Понял? И радуйся, что через пять часов в нашей казарме, а не в…

Минут через двадцать, когда призывники, получив разрешение, по очереди бегали позвонить домой, я вытащил и второго сержанта из лап того же патруля.

– И этот ваш?

– И этот… тоже молодой… – устало ответил я. – А, может быть, вы его заберете? Как они мне надоели.