Время милосердия - Джон Гришэм

вкалываете на какой-нибудь мерзкой работенке, а когда приходите за зарплатой, в конверте лежит желтое уведомление. Компания по выпуску кредитных карт, финансовая компания, жулик, торгующий подержанными тачками, взял и ополовинил ваш заработок. Кошмар! Так я и живу, Джейк. Вечно лезу на гору, стараюсь, чтобы на столе была еда, но кто-нибудь каждый раз ставит мне подножку. Пишет злобные письма. Натравливает коллекторов. Угрожает – от угроз вообще некуда скрыться. Я не против вкалывать изо всех сил, но все эти силы уходят на то, чтобы не потонуть, а выжить. О том, чтобы куда-то доплыть, даже речи нет.

Проще всего было бы сказать себе, что Джози сама виновата в своих проблемах, сама себе враг, но Джейк сомневался, что ей когда-либо выдавался шанс вырваться из нищеты. В свои 32 года при удачном стечении обстоятельств она могла быть привлекательной, что, без сомнения, толкало ее в лапы негодных мужчин. Наверное, на нее поднимали руку. А может, Джози принимала ошибочные решения.

– Я сделаю несколько звонков и потяну время, – произнес он, потому что больше ничего не мог придумать и должен был заниматься тем, за что платили.

– Восемьсот баксов! – выпалила она. – Столько мне нужно на трансмиссию, снятую с другой машины, Джейк. Может, одолжите?

Адвокат в маленьком городке нередко сталкивался с подобной просьбой. Джейк давно научился отказывать неимущим просителям в деньгах. Испытанный стандартный ответ звучал так: «Простите, но для меня неэтично одалживать вам деньги».

А почему? Потому что шанс возврата довольно призрачен. Знатоки этики в адвокатской коллегии штата несколько десятилетий назад решили, что большинство ее членов, адвокаты из маленьких городов, нуждаются в защите от таких просьб.

На тот момент на счету его фирмы было 44 тысячи долларов, остро необходимых в ближайшие месяцы на поддержание ее работы. С другой стороны, какого черта? Джози нуждалась в деньгах сильнее его, и если ее машина перевернется, то на Джейка навалится гораздо больше ненужных проблем. Он мог энергичнее работать, навьючить на себя больше клиентов, вымолить у Нуза дела по распределению наследственного имущества, по которым светит сделка о признании вины. Джейк был уличным адвокатом и гордился этим, пренебрежительно глядел на бездельников из крупных фирм и всегда мог выбить для себя дополнительную нагрузку, когда попадал в передрягу.

Он кивнул и с улыбкой произнес:

– Пожалуй. Я попрошу вас подписать долговое обязательство с точной датой через год. Это формальность, необходимая по этическим соображениям.

Пока Джейк делал вид, будто что-то записывает, Джози всплакнула, а потом, немного помолчав, промолвила:

– Простите, Джейк, мне так стыдно!

Он дождался, пока она успокоится, и сказал:

– У меня возникла идея. Вы устали жить в церкви. Пастор Макгерри и его паства заслуживают восхищения за поддержку, которую они оказали, но вам больше нельзя там оставаться. Скоро они сообразят, что Кира беременна, поползут слухи. Вы не можете оплатить счета, а надеяться, что больницы и врачи простят вам долги, глупо. Я хочу, чтобы вы пропали, переехали, исчезли отсюда.

– Мне некуда скрыться отсюда, пока Дрю сидит за решеткой и ждет суда.

– Сейчас вы ничем ему не поможете. Лучше уехать куда-нибудь недалеко и затаиться, пока не начнется суд.

– Куда?

– В Оксфорд. Это всего в часе езды. Университетский город, много дешевых квартир. Мы найдем меблированную. Уже лето, студенты разъехались. У меня там друзья-адвокаты, я попрошу их подыскать для вас пару рабочих мест. Про счета забудьте, коллекторы вас не найдут.

– Вся моя жизнь такая, Джейк – только и делаю, что бегу.

– Причин оставаться здесь нет: ни родни, ни настоящих друзей.

– А врач Киры?

– В Оксфорде хорошая больница, она обслуживает целый регион, там много опытных врачей. Мы постараемся, чтобы о ней позаботились. Это самое главное.

Слезы на ее глазах высохли, взгляд прояснился.

– Мне придется взять в долг, чтобы устроиться.

– Есть еще одна причина, Джози. Кира родит в сентябре, уже после суда и после того, как о ее беременности будет известно всему Клэнтону. То ли дело рожать в Оксфорде: там мало кто об этом узнает. Включая Коферов. Появление внука их шокирует, наверное, они не захотят иметь с ним дела. Однако люди, как я давно убедился, непредсказуемы. Не исключено, что они будут неравнодушны к ребенку.

– Понятно.

– Мы займемся усыновлением в другом судебном округе. Кира будет учиться в другой школе, ее новые подруги ничего не будут знать о беременности. Переезд – наилучший выход и для нее, и для вас.

– Я не знаю, как поступить, Джейк.

– Вы преодолеете все преграды, Джози. Сматывайтесь отсюда! Останетесь в этом округе – ничего хорошего не дождетесь ни вы сами, ни ваша дочь. Доверьтесь мне.

Джози прикусила губу и справилась с подступившими рыданиями.

– Хорошо, – тихо произнесла она.

Красивый старый дом председателя канцлерского суда Рубена Этли располагался в центре Клэнтона, в двух кварталах от дома Джейка. Дом был достаточно старым, чтобы носить имя Мейпл-Ранн. Судья жил в нем уже много десятилетий. Под конец дня Джейк остановился позади бьюика и постучал в затянутую сеткой дверь. Этли слыл известным скупердяем, не желавшим устанавливать у себя кондиционеры.

Джейка пригласили войти, и он шагнул в душный холл. Судья Этли предстал перед адвокатом с двумя бокалами бурой жидкости – привычным крепким коктейлем, которым он завершал трудный день. Протянув один Джейку, Этли предложил посидеть на веранде. Они вышли на воздух и опустились в кресла-качалки.

Судья Этли долго председательствовал в канцлерском суде и неизменно был в курсе всего происходившего в округе. В его юрисдикции находилось семейное право, разводы, усыновления, споры по завещаниям, собственности на землю и зонированию – длинный список, куда почти никогда не входили разбирательства с участием присяжных. Он был мудрым и справедливым деспотом, не выносившим болтливых и ленивых адвокатов.

– Как я погляжу, вы увязли в деле Гэмбла.

– Боюсь, что да. – Джейк потягивал коктейль, сильно отдававший не самым его любимым виски, и соображал, как объяснить все это Карле. Особых трудностей не предвиделось: когда судья Этли приглашал адвоката к себе на веранду и угощал крепким коктейлем, отказать не оставалось возможности.

– Мне звонил Нуз, спрашивал совета. Я сказал, что никакой другой адвокат в округе не справится с этим делом.

– Не стану вас благодарить.

– Таково ремесло адвоката, Джейк. Не всегда получается выбирать клиентов.

Почему? Почему он и любой другой адвокат не может отказать клиенту?

– В общем, я действительно увяз.

– Полагаю, вы будете доказывать невменяемость.

– Вероятно, хотя он застрелил его вполне хладнокровно.

– Вот незадача! Все весьма трагично. Жили-поживали помощник шерифа и мальчишка, и вот на тебе!

– Сомневаюсь, что мальчишка вызовет сильное сочувствие.

Этли сделал глоток и устремил взгляд вниз со своего холма, на городские крыши. Вдали виднелась крыша Хокатт-Хаус.

– Что такое справедливое наказание, Джейк? Мне не нравится, когда детей отдают под суд за тяжкое убийство, но помощник-то мертв независимо от того, кто