Участники Январского восстания, сосланные в Западную Сибирь, в восприятии российской администрации и жителей Сибири - Коллектив авторов -- История
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О его дальнейшей судьбе мало что известно. После отбытия наказания жил в Ставрополе. В изданном в 1929 году словаре активистов революционного движения не указана дата его смерти, не упоминаются и приведенные ниже воспоминания. Таким образом, не исключено, что их автор был еще жив и воспоминания были написаны именно в конце двадцатых годов XX века. Последние сведения об авторе, которые удалось обнаружить, относятся к 1924 году[339]. Выбранный отрывок посвящен пребыванию автора в Енисейске.
[…] На фоне административного произвола, безграничного хищничества буржуазии и попов бельмом на глазу являлись политические ссыльные, социалисты. Нельзя этого сказать вообще о всей политической ссылке.
Политические поляки за восстание 1863 года, оставшиеся в Сибири, входили в гущу местной общественной жизни, а в Енисейске их было очень много. Во всех городах Сибири были лавки, с вывеской: «Варшавский магазин». Знай — это торговля ссыльного поляка. Товары высылались из Варшавы на комиссию, главным образом, обувь и мануфактура. Очень многие из них служили у золотопромышленников, другие работали в своих мастерских. В Енисейске было два столяра — поляка, металлистов в мое время там не было, в других городах были, затем портные, сапожники. По убеждениям поляки были буржуазийного склада, все без исключения патриоты. Большинство — истинные католики; очень мало «вольнодумцев». Многие служили в казенных учреждениях, в полиции, в казначестве, как «по вольному найму», так и «на государственной службе»… Из польской колонии некоторые были еще совсем молодые: Андрей Иванович Моравский был арестован 16-ти лет от роду. Уроженец Киевской губернии, он знал все украинские песни и любил их петь, но я ни разу не слышал, чтобы он пел по-польски. Он называл себя поляком, потому что был католиком. Русскому революционному движению он сочувствовал, но в социальную революцию не верил.
[…] Большинство поляков были женаты на русских, жили не венчаясь. По этому поводу даже было послание от красноярского архиерея к енисейским попам, в котором говорилось: «Из статистики крещений явствует, что в г[ороде] Енисейске рождается ежегодно немало детей. В то же время видно, что бракосочетаний почти не было в течение последних лет. Почти все незаконнорожденные. Предписываю внушать своей пастве, женщинам и девам, дабы они не жили в греховой связи».
При частном общении с ссыльными поляками мне хотелось научиться по-польски, и я вскоре мог говорить кое-как.
Вишневецкий Н. Ф. Енисейская ссылка в 1878–1893 гг. // Каторга и ссылка. 1930. Кн. 8/9 (69/70). С 170–171.
№ 10. Соломон Лазаревич Чудновский — Из давних лет. Воспоминания
Соломон Лазаревич Чудновский родился в Херсоне в семье еврейского купца. Учился в Медико-хирургической академии. В 1869 году за участие в студенческих беспорядках был исключен из университета. Через три года он снова поступил на учебу, на этот раз в Одессе, и снова был вовлечен в народническое движение. Арестован в 1874 году, после длительного пребывания в тюрьме в 1878 году был приговорен по так называемому процессу 193-х к пяти годам каторги, замененной, в силу длительного пребывания в тюрьме, на поселение в Западной Сибири. Отбывал наказание в Ялуторовске и Кургане, после его административно перевели в Енисейск. Затем путь его ссылки проходил через Томск, Омск, снова Ялуторовск и Иркутск. Публиковал на страницах сибирской прессы тексты, в том числе касающиеся этнографии и экономики, также выступал в качестве редактора.
В 1893 году Чудновский вернулся в Одессу, где работал в городской администрации, также был журналистом и публицистом. После 1905 года был вовлечен в деятельность партии кадетов. Умер в Одессе.
Отрывки своих воспоминаний публиковал под разными названиями на страницах многих журналов. Полностью они появились лишь в 1934 г. Отдельные фрагменты содержат описание впечатлений автора от пребывания в Енисейске, где он находился в 1881–1882 гг.
1
[…] Тароватые золотопромышленники и «именитые» купцы держали полицию в полной от себя зависимости, совершенно не считались со взглядами и воззрениями полицейских чинов и находя выгодным привлекать к себе па службу политических
ссыльных, делали это открыто, без всяких опасений. Мало того. В этом направлении поддерживала их часто и сама администрация, которая, в свою очередь, отнюдь не брезговала услугами политических ссыльных. Культурно-просветительное значение их для Сибири почти все администраторы признавали если не тотчас по прибытии в Сибирь, то в самом скором времени после поступления их там па службу.
2
[…] Кроме компании Зака[340] и семьи Маркса[341], в Енисейске проживали многие поляки, сосланные в Сибирь за то или иное участие в восстании 1863 г[ода]. Некоторым из них пришлось предварительно отбыть разные сроки каторжных работ, другие попали прямо на поселение или житье, а кое-кто угодил сюда в административном порядке.
Значительная часть этих поляков были уже амнистированы, но оставались в Енисейске, сжившись с новым краем и занимаясь здесь торговлею и промыслами или состоя на службе на золотых приисках и в разных других предприятиях и учреждениях. Были между ними люди разных профессий, между прочим, врачи, которые занимались отчасти врачебной практикой, отчасти золотопромышленностью и торговлею.
Эта группа ссыльных поляков весьма мало интересовалась современной русской политикой, держалась совершенно в стороне от политических ссыльных позднейших формаций и погружалась целиком в интересы местной обыденно-практической жизни.
Чудновский С. Л. Из давних лет. Воспоминания. М., 1934. С. 234, 236.
№ 11. Владислав Станиславович Свитыч (Иллич-Свитыч) — Надгробное слово Александру II (Воспоминания политич[еского] каторжанина)
Владислав Станиславович Свитыч (Иллич-Свитыч) происходил из Могилевской губернии, из семьи, имеющей польские корни. Дисциплинарно был исключен из гимназии в Могилеве, вступил добровольно в царскую армию. Был арестован в 1876 году в Очакове за «революционную пропаганду» среди солдат и матросов, бежал и жил в Одессе под вымышленной фамилией. В 1878 году был снова арестован и приговорен к восьми годам каторги. Позже жил в поселке в Якутии, затем под надзором полиции в Иркутске и Владивостоке. На рубеже XIX–XX веков вернулся в Европейскую Россию. Умер в Киеве.
Его воспоминания с пребывания на каторге были изданы в Женеве в 1901 г. (Надгробное слово Александру II (Воспоминания политического] каторжанина). Женева, 1901). В 1906 году под измененным названием и без фамилии автора они были опубликованы и в России (В каменном мешке. Надгробное слово. (Воспоминания политического] каторжанина). СПб., 1906).
Описанные
