Корона для миледи - Патриция Брейсвелл

Хью начал было возражать, но она заставила его замолчать, подняв руку.

— Нет, я так решила. Мне нужен день отдыха за пределами города в обществе моих придворных дам и небольшого отряда стражи. Это не обязательно должно быть завтра и вообще на этой неделе, но в ближайшее время. Вы должны это согласовать. Так что посмотрите в ваше расписание и скажите мне, когда это будет возможно.

Хью назвал день, до которого была еще целая неделя, и Эмма удовлетворенно кивнула. Эльгива прикусила губу. Это как раз то, что ожидал услышать посланник ее отца уже не одну неделю.

«Вам нельзя будет ждать даже одного часа», — предупредил ее Элрик. Но она не могла просто так отправиться на прогулку за пределы крепости, особенно вечером, чтобы ее не остановили и не начали задавать вопросы. Возможно, ей удастся подкупить привратника, чтобы выпустил ее из дворца, но потом ей придется пройти мимо сотни или более того стражников, расквартированных в палатках с расставленными повсюду дозорами. Ей ни за что не удастся добраться даже до ворот. Нет. Пытаться сделать это сейчас бесполезно. Ей следует дождаться утра.

Задолго до рассвета, пока королева и ее придворные еще спали, Эльгива поднялась с кровати, которую делила с Гроей. Дрожа от предрассветной свежести, она натянула на себя старое серое платье и шаль, небрежно накинула платок Грои на заплетенные в косы волосы, схватила нож, которым пользовалась за столом, и беззвучно выскользнула из спальни королевы.

Отворачиваясь от нормандского гвардейца, она пробормотала приветствие по-франкски — одну из немногих известных ей фраз. В зале уже сновали слуги, расставляя столы и скамьи для завтрака. Эльгива ухватила кувшин со стола. Если ее спросят, то она несет эль для королевы. Но пока она торопливо спускалась по ступеням из дворцового зала, никто не обратил на нее ни малейшего внимания.

Внизу лестницы она оставила кувшин за деревянными бочками, затем пошла по краю узкого внутреннего двора, пробираясь позади глиняных печей, испускающих приятное тепло и свет во тьме, поскольку кухонные служки уже их затапливали. Она миновала очаги, над которыми грелись котелки с водой для утреннего омовения королевы, обогнула голубятню и подошла к воротам, выводящим из двора цитадели.

Тут она остановилась, ясно понимая, что окажется в неловком положении, если ее заметят среди этого скопления вооруженных гвардейцев. Однако она решила, что предрассветная тьма, рассеиваемая лишь пламенем костров и факелов, послужит ей прикрытием, если она будет действовать быстро. Не поднимая глаз, она целеустремленно двинулась по дорожке, пролегавшей вдоль крепостной стены, держась подальше от солдатских палаток, сторонясь несущих ведра воды или охапки дров людей, проходя мимо ям, у которых стояла шеренга добродушно чертыхающихся на холод и друг на друга мужчин, справляющих малую нужду. Никто с ней не заговорил и даже не оглянулся на нее. Возле ворот она подошла к дежурившему дородному привратнику.

— Я по поручению королевы, — сказала она. — Скоро вернусь.

Она вложила ему в ладонь серебряную монету.

— Вы узнаете меня, когда я буду возвращаться, и впустите?

— Я не забуду твоего лица, милашка, — ответил он, сладострастно на нее косясь. — Хочешь, пойду с тобой, чтобы защитить, если что?

Увернувшись от его лап, она помахала ему рукой. «А кто меня защитит от него?» — подумала Эльгива.

Перед ней, через дорогу, находилась нужная ей гостиница, и она направилась к широкой деревянной двери, еще закрытой после ночи. На пороге она задержалась. Вдруг она почувствовала себя словно бы нагой, ведь впервые в жизни ее никто не сопровождал. От мысли о том, чтобы в одиночку войти туда, где, возможно, нашли себе приют самые грубые представители рода людского, у нее по спине пробежал холодок. Но если она хочет отыскать Элрика и сообщить ему свои вести, у нее нет иного пути.

Услыхав голос у себя за спиной, она подскочила на месте и схватилась за узкий нож за своим поясом. Но это оказался Элрик, и на его лице было написано удивление.

— А я думал, вы везде ходите с той старой каргой, — сказал он. — Вы пришли сами из крепости, миледи?

— Это не имеет значения, — резко ответила она, все еще приходя в себя. — Ровно через неделю королева поедет за город в сопровождении только своих придворных дам и небольшого отряда гвардейцев.

— Наконец-то, — пробормотал он. — Королева направляется…

— Я не знаю. Она желает покинуть город незамеченной, значит, скорее всего, выедет через северные ворота, поскольку они ближе всего к крепости. Какое направление она выберет дальше, я сказать не могу.

Заметив, что он бросил быстрый взгляд направо, она разглядела в густой тени свеса крыши гостиницы того крупного светловолосого незнакомца, который был с ним на рынке. Сейчас он был достаточно близко, чтобы слышать их разговор. Элрик кивнул ему, и незнакомец скрылся в темноте.

— Я хочу знать, что происходит, — сказала Эльгива свистящим шепотом. — Я хочу знать, кто этот человек, и хочу знать, что здесь, в Эксетере, делает мой брат.

Пока она говорила это, Элрик обошел ее и постучал в дверь гостиницы. Дверь открыл мальчик, в котором она узнала слугу своих братьев. Твердой рукой Элрик подтолкнул ее вперед.

— Скажи господину, что с ним желает поговорить его сестра, — сказал Элрик.

Мальчик бегом пересек переднюю и скрылся за портьерами.

— Мой брат здесь? — спросила Эльгива.

До нее доносились приглушенные мужские голоса из помещения, отделенного от передней ширмами.

— Ваш брат со своими подручными остановился в этой гостинице, — сказал он, оттащив ее в сторону, пока мимо них шла вереница слуг, несущих блюда с холодным мясом и хлебом.

Она ощутила тепло ладони Элрика на своей руке, но он отстранился от нее, как только, раздвинув портьеры, появился ее брат.

Вульфа, должно быть, подняли с постели. С заспанными глазами он завязывал свои штаны, и на нем не было ни рубахи, ни башмаков.

— Ты принесла мне новости? — спросил он. Затем, помрачнев, добавил: — Почему ты пришла одна, дурочка? Что, если тебя хватятся?

— Королева не станет меня искать до тех пор, пока не усядется за стол для завтрака после утренней молитвы.

Он увлек ее в комнату, которая была немногим больше, чем альков. Здесь, кроме деревянного сундука и неприбранной кровати, не было другой мебели. С постели на Эльгиву смотрела хорошенькая темноволосая девушка. Вульф отсыпал шлюхе несколько монет и мотнул головой. Когда она вышла, он обернулся к Эльгиве.

— Рассказывай, — распорядился он.

Пока он одевался, она повторила ему все свои известия, а когда закончила, схватила его за рукав.