Все исправить - Елена Белова

Бывший Повелитель криво усмехнулся. Что ж, ему не привыкать жить с этой тварью внутри.

Машинально, по въевшейся в кровь привычке использовать все доступные ресурсы, он прикинул, как применить к делу нового «жильца» и как компенсировать мероприятия, которые могут из-за него сорваться. Свод точно не будет рад, придется держать «холодок» подальше от людей, зато общение с Ложей станет не в пример легче.

И все-таки зачем Дима потащили в пещеру фениксов? Не доверяют Стражам? Боятся, что в Своде его будут изучать и ментально препарировать, как когда-то самого Вадима? Но тащить к родовому Пламени — главной святыне клана? Зачем? Если только…

Догадка обожгла, точно сам сунулся в Пламя, и сердце забилось неровно. Лина Огнева… Та Лина… Она всегда старалась держаться в стороне от демонских «развлечений», и рядом с ней было не то чтобы уютно, но как-то надежно и спокойно. Особенно по утрам. Может, именно поэтому он когда-то и избавился от нее, опасался привыкнуть, стать зависимым? В душе девушки не ощущалось печати «холодка» — теперь Вадим понимал это отчетливо. Значит ли это?..

За спиной кто-то негромко кашлянул, и Вадим стремительно обернулся, готовясь к схватке. Но это оказалась лишь хозяйка пещеры.

— Милорд. — Хранительница Анна склонила седую голову в поклоне.

— Хранительница… Хранительница, ваше Пламя может лечить от дайи? — торопливо, боясь спугнуть предположение, и в то же время требовательно спросил Вадим.

— Дайи?

— «Холодок», — пояснил Вадим. — То, чем заражен… мой двойник.

— Пламя выжигает все. Любую чужеродную примесь. Разве господин Март не рассказывал вам о своем чудесном исцелении?

— Март? — выдохнул Вадим. Неужели и демон тоже?..

— Ему подсадили какое-то заклятие. Лина вытащила из мальчика эту дрянь. С помощью Феникса, разумеется.

— Значит, Дим?.. — Владыка не закончил, но старая женщина поняла.

— Если мальчик заражен и если Лина попросила, Пламя не откажет. Он вернется к нам исцеленным.

— Почему я раньше не слышал ничего подобного?

Анна пожала плечами:

— Тайна клана. Ее запрещено разглашать посторонним. Собственно, это известно лишь Хранительнице и главе клана.

Глава клана… Лиз. Снова Лиз. Не в первый раз бывшему Повелителю случалось удивляться поступкам бывшей главы фениксов. Она могла бы вылечить Повелителя… если бы захотела. А вместо этого положила почти весь клан у эльфийского леса и разыграла свою гибель. Та Лина вряд ли знала об этом секрете, иначе бы Алексу не пришлось отправляться в чужой мир за вакциной. Проклятье, проклятье, проклятье!! Будь ты проклята, дрянь эгоистичная. И сейчас… Уж наверняка не от матери Лина узнала о возможности лечить и снимать порчу.

Вадим привалился плечом к стене — ноги отказывались держать. Весь этот сумасшедший день — бой в городе, пресс-конференция, а теперь еще и весть о спасении Дима — изрядно вымотал.

— Все могло быть иначе. Так просто… — Невольно вырвавшийся стон был полон бессильной ярости и тоски.

— Да, милорд. Успокойтесь. Прошлого не изменишь. — Анна прервала негромкие увещевания, вспомнив, кому она это говорит. Этот мальчик с пепельными глазами (для нее и Александр был бы мальчиком — слишком долго Хранительница жила на свете), и его брат, построив барьер, изменили прошлое.

На этом разговор оборвался.

Они стояли и ждали. Вадим слишком хорошо представлял, как рвется с привязи «холодок», пытаясь спастись, как Пламя охватывает Дима красно-золотым коконом, как разъяренно кричит (или хлопает крыльями) Феникс, почуявший чужака.

И вот наконец «отпечаток» Дима словно мигнул, а потом проявился еще четче и ярче. И в этом «отпечатке» не было и следа «холодка». Аура казалась потускневшей, но, учитывая плен, этого и следовало ожидать. Зато она была чистой, без единого темного пятнышка. Словно у младенца. Так не бывает. Не должно быть, ведь души взрослых запятнаны хоть мелкими, да грешками. Но Пламя, наверно, не знало об этом. Оно просто совершило невозможное.

Волной — да что там, настоящим цунами накатило облегчение. Всё. Дима спасли. Теперь уже окончательно. Прошлое больше не повторится. Никогда, никогда. Теперь все в порядке. Все будет хорошо.

— Вадим? — изумилась троица, шагнувшая на камень из опавшего Пламени.

— Откуда ты? — Зеленоглазую занозу, которая досталась в братья его двойнику, шатало ветром, но любопытства новый братец не утратил. Да, некоторые вещи не меняются ни временем, ни иной реальностью.

— Как ты узнал? — Это Лина, которую конечно же интересует тайна пещеры. Или не интересует?

— Ты… — Виновато смотрят знакомые серо-зеленые глаза. Будто из зеркала. — Пришел головомойку устраивать?

— Обязательно. — У бывшего Повелителя давным-давно не было так легко на душе. — Вы даже не представляете какую. Только когда оденетесь, конечно.

Троица опустила глаза и тут же устроила соревнование, кто быстрей и ярче покраснеет.

Угадайте, кто победил?

Вообще-то семья Соловьевых старалась придерживаться традиционного для людей режима дня. Людмила твердо верила, что детям нужна стабильность, а поэтому ночью надо спать, утром подниматься и разбегаться по делам, а вечером собираться за столом и обмениваться впечатлениями за вкусным ужином.

Но если бы жизнь всегда давала людям именно то, чего они ожидают!

Что-что, а стабильность магам не угрожала никогда.

Первый звоночек прозвенел еще тогда, во время свадьбы, когда новоиспеченный муж виновато извинился и сорвался вместе с половиной гостей прямо во время откусывания свадебного каравая… Брачную ночь молодая провела одна, как и брачное утро. Точней, с Маргаритой, но совместное распитие бутылки ликера с подругой — неважная замена супружеским обязанностям.

Потом был пропавший отпуск, сорванный визит к родителям, вторжение десятка Стражей в спальню (магам позарез понадобилось снять некое проклятие, кем-то наложенное на Александра), потом…

Когда ее старший ребенок, пробуя пробудившиеся способности к телепорту, пропал из гостиной и обнаружился у леших на Дальнем Востоке, Людмила поняла, что стабильность — не для их семьи. При муже-Координаторе, сыновьях-магах, дочке-ведьмочке… нереально.

Муж мог пропасть на трое суток во время утрясания очередного кризиса, старший сын исчезал на дежурство и заваливался в дом утром, щуря сонные глаза, младший пребывал на практике или концерте, возвращался часто ночью, бодрый, как жаворонок, в дом постоянно десантировались друзья-подруги-приятели… Порой единственной стабильной деталью были говорящие рыбки.