Все пути ведут на Север - Светлана Крушина

— Да, да, пробовал, — нетерпеливо подтвердила Илис. — Но у него ничего не вышло, говорю тебе! А раз у него не вышло, то и ни у кого другого не выйдет… если только не найдется кто-нибудь сильнее, чем он. Но вряд ли такое случится, так что можешь быть спокоен. Герр Данис очень сильный ментальный магик.

На это Грэм хотел что-то ответить, даже губы его чуть шевельнулись, но так ничего и не произнес. Одно давнее происшествие вспомнилось ему, которое противоречило утверждению Илис, и о котором она ничего не знала.

Допив, наконец, чай, Илис встала и подошла к Грэму, взглянула на него снизу вверх.

— Что ж, — сказала она подчеркнуто бодрым тоном. — Сегодня ты будешь отдыхать. Дом в полном твоем распоряжении, — за исключением личных комнат герра Даниса, конечно. На улицу тебе лучше не выходить, сам понимаешь.

— Есть в доме библиотека? — обреченным тоном спросил Грэм.

Его вопрос вызвал у Илис улыбку. Всегда, когда Грэм, не сознавая того, хотел произвести на кого-нибудь впечатление, он спрашивал про библиотеку. Люди, знавшие его мало, обычно очень удивлялись, потому что с виду Грэм никак не производил впечатления человека, умеющего читать. Но Илис была неразлучна с ним почти целый год, засыпала и просыпалась с ним вместе, и знала, чего от него ожидать. Поэтому, улыбнувшись, она спокойно выразила готовность проводить его в библиотеку.

Илис и Грэм надоели друг другу довольно быстро. Сначала Грэм честно пытался читать, а Илис наблюдала за ним из кресла напротив, задумчиво болтая ногой, неаристократично перевешенной через подлокотник. Он никак не мог сосредоточиться на тексте. На лицо его то и дело набегала темная туча, а глаза принимали выражение одновременно рассеянное и мрачное. При этом он упорно избегал смотреть на Илис, а если та вдруг заговаривала о чем-то, отвечал отрывисто и иногда невпопад. Мыслями Грэм был очень далеко и от Акирны, и от этого дома. И Илис почти наверняка знала, о чем он думает: о своей принцессе. Свои привязанности, если уж они вдруг возникали, он переживал очень тяжело. Илис поняла это еще накануне, когда после длительной беседы Грэм вдруг попросил ее проводить его в храм Рахьи. Тогда она очень удивилась, не зная за Грэмом такого греха, как сластолюбие — в отношении женщин и их прелестей он всегда был очень сдержан, почти аскетичен. Но, как видно, бушевавшая в нем неутоленная страсть дошла до последнего предела, и он пытался хоть как-то утихомирить ее. Судя по нынешнему его настроению, у него это не слишком хорошо получилось.

Поняв, что разговорить Грэма не удастся, Илис смирилась, оставила его наедине с книгами и принялась за сочинение письма Рувато. Ей очень хотелось высказать ему все, что накопилось у нее на душе, в том числе — посвятить его в обуревавшие ее сомнения. Может быть, и у него проснется совесть.

Но, стоило ей погрузиться в сочинительство, как Грэма вдруг обуяла жажда общения. Отчаявшись вникнуть в суть текста, он отложил в сторону книгу и взялся мучить Илис вопросами. Все они, без исключения, касались Бардена. Ему очень хотелось знать, когда, где и при каких обстоятельствах Илис познакомилась со своим учителем, почему он согласился ее учить, насколько высоко его положение в касотском обществе, почему он так легко упоминает об интересах и намерениях касотского императора и — главное! — каким образом он связан с гильдией Фекса. Эти вопросы выдавали нешуточную тревогу и заинтересованность Грэма в личности хозяина дома, но Илис при всем желании не могла дать на них удовлетворительный ответ. Она считала — чем меньше говоришь о Бардене, тем лучше. Особенно когда говоришь с человеком, не представляющим, кто такой Барден на самом деле. Поэтому Илис отделывалась невнятным мычанием, делая вид, в свою очередь, что полностью погружена в написание письма (писала она по-касотски, и не только потому, что Рувато лучше всего владел этим языком, но и чтобы Грэм случайно не мог прочесть то, что читать ему не стоило).

Никогда Грэм не был чересчур любопытен или навязчив, но про Бардена взялся расспрашивать с несвойственной ему дотошностью, так что скоро вывел Илис из терпения. С трудом сдерживаясь, она посоветовала ему, наконец, пойти отдохнуть вместо того, чтобы портить глаза над книгами и мешать людям заниматься делом. Получив такую отповедь, Грэм мгновенно замолк, как будто что-то в нем захлопнулось, поднялся и ушел. Илис вздохнула с облегчением и снова занялась письмом.

Ей очень хотелось увидеться с Рувато и переговорить с ним лично. Пожалуй, она даже немного скучала по нему, хотя никак не могла понять, по какой же именно его черте она скучает. Каждая его черта в отдельности, скорее, раздражала ее, но собранные вместе, они удивительным образом делали облик Рувато привлекательным и гармоничным. Поймав себя на этих аналитических мыслях, Илис фыркнула и тряхнула головой. Никогда ей не приходило в голову разбирать по косточкам ни одного своего знакомого, пытаясь понять, почему именно такое впечатление он производит на нее!..

Что до Рувато, то в последнее время она думала о нем едва ли не чаще, чем о Бардене, который вот уже в течение почти целого года владел большей частью ее мыслей.

Письмо писалось неожиданно трудно. Илис промучилась с ним почти до заката, втайне надеясь, что в библиотеку заглянет Барден и тем самым избавит ее от мук творчества. Но император не появлялся. Судя по объявшей комнаты сонной тишине, его вообще не было в доме. Вероятно, накануне отъезда он улаживал какие-нибудь свои императорские или магические дела. Илис невольно вздохнула. Она так долго не видела Бардена и не говорила с ним толком, обстоятельно, никуда не торопясь; и успела уже стосковаться по вечерним беседам… И вот, даже когда он вернулся, у него нет для нее ни минутки!

На какой-то краткий миг Илис поняла вдруг, что, должен ощущать Марк на протяжении двадцати лет жизни, и от души посочувствовала ему. Трудно быть сыном правителя империи!..

И трудно быть ученицей императора-колдуна.

В столовую Илис пришла первая. Солнце завершало свой путь по небосклону, его умирающие лучи проходили через витражное окно и ложились цветными пятнами на каменный пол. Илис забралась с ногами на подоконник и стала смотреть, как заходит солнце.

— Ты что тут делаешь? Твой хозяин решил подменить тебя собой?

Илис тихонько взвизгнула и поспешно спустила ноги с подоконника на пол. Безымянный бы побрал Грэма и его привычку подкрадываться бесшумно! Мало ей Бардена… Грэм, меж тем, уже сидел на одном из стульев и смотрел на Илис, слабо улыбаясь. Он уже был полностью готов к путешествию, на коленях покоился длинный меч в потертых ножнах.