Последний козырь Президента - Александр Овчаренко

Банк назвали скромно: «Омега», без всяких креативных выкрутасов, и поместили в самом центре Москвы. Для успешной работы банка быстро и без проблем набрали целый штат опытных работников, среди которых оказался и Аскольд Северянин. Северянин был щуплым, но подвижным, как ртуть, молодым человеком, который ко всему ещё обладал острым умом и склонностью к аналитической работе.

Просиживая в офисе возле компьютера до глубокой ночи, Осколок, как его звали за глаза подчинённые, наутро точно знал, куда, на каких условиях и сколько надо инвестировать «американских рублей», чтобы получить быструю и гарантированную прибыль. Это позволило ему со временем выбиться в главные менеджеры, которые, собственно, и обеспечивали банку эту самую прибыль.

В начале славных дел, когда банк играл роль «прачечной» для отмывки первоначального капитала, отцы-основатели «Омеги» смотрели на активную деятельность менеджеров банка снисходительно, дескать, суетятся людишки, ну и пусть себе суетятся, создают рабочую обстановку. Однако после того, как банк провёл ряд успешных операций по вложению средств, и прибыль банка стала на порядок превышать количество «отмытых» денег, роль Осколка и его команды вышла на первый план.

На момент, когда куранты на Спасской башни торжественно отбили двенадцать ударов, и Россия благополучно простилась с сумасшедшим двадцатым веком, банк «Омега» полностью прекратил рисковые операции и перешёл на вполне легальный бизнес. К этому времени Северянина уже никто Осколком ни в глаза, ни за глаза не называл.

Как главный менеджер «Омеги», он – в прямом смысле слова – имел красавицу-секретаршу, перешедшую ему вместе с просторным кабинетом на четырнадцатом этаже по наследству от предшественника. Кроме того, в придачу к кабинету и секретарше, Аскольд получил так называемый «золотой парашют» – многомиллионное выходное пособие в случае увольнения, и репутацию среди банкиров Москвы наиболее удачливого и опытного менеджера.

От суетливого молодого человека с горящим взглядом осталось только имя. Теперь Аскольд выглядел вальяжно: покрылся жирком, отрастил «чеховскую» бородку, острый взгляд спрятал за дымчатыми стёклами очков, а лобастую голову украшала модная стрижка. Движения его стали неторопливы, речь плавной, а обертоны голоса всё чаще приобретали назидательный тон. Да и сама манера вести диалог выдавала в Северянине большого начальника.

Однажды утром, сидя на планёрке, Аскольд поймал себя на мысли, что не сделал подчинённым ни одного замечания: банк, словно хорошо отрегулированный механизм, работал без его вмешательства.

– И чего я здесь сижу? – задался вопросом главный менеджер. – Смотаюсь я лучше в сауну на лечебный массаж, а то что-то спина побаливает.

В сауне его, как дорогого клиента, приняли с распростёртыми объятиями. Разомлев от обилия виски и женского внимания, Аскольд денег не жалел, чем вызывал у персонала сауны всеобщий восторг.

– Я ведь прямой потомок Игоря Северянина, – уверенно врал главный менеджер, с трудом удерживая в руке скользкий бокал с напитком. – Знаешь, кто такой Игорь Северянин? – обращался он к молоденькой завёрнутой в простыню проститутке Жаннет – урождённой Женьке Крякиной, бывшей абитуриентке театрального ВУЗа, «срезавшейся» на третьем туре.

– Поэт, что ли? – неуверенно отвечала несостоявшаяся студентка.

– Поэт! – трагически восклицал Аскольд. – Не просто поэт, а поэт «серебряного века»! Его молодёжь Москвы и Питера на руках носила! А женщины… женщины его боготворили! Я ведь и сам в юности стихи пописывал. И надо вам сказать, неплохие стихи!

– Неужели? – притворно удивилась Жаннет и незаметно для клиента зевнула. «Сейчас придётся выслушать очередной монолог о загубленной юности, – тоскливо подумала проститутка и ещё плотней закуталась в простынь. – Ладно, пускай талдычит дальше. Время-то всё равно оплачено».

– А я вот свой поэтический дар променял! – тряхнул головой несостоявшийся поэт. – А ведь мог бы быть вторым Северяниным, и это меня бы боготворили и носили на руках!

– Знать, милый, судьба твоя такая! – привычно поддакнула проститутка, рассматривая остатки педикюра на большом пальце левой ноги. – Сейчас-то ты чем занимаешься?

– Сейчас я тупо делаю деньги! – с театральным надрывом выдал менеджер «серебряного века». – Большие и очень большие деньги! Про банк «Омега» слышала? Так вот из моих рук половина Москвы кормится!

Услышав про большие и очень большие деньги, Женька Крякина резко утратила интерес к педикюру и привычным движением, сорвав с себя простынь, выставила вперёд, словно таран, свою молодую грудь с соблазнительно торчащими сосками.

– Да что же ты раньше молчал, милый! – проворковала Жаннет. – Иди ко мне, голубь! Я тебя сейчас согрею!

На следующее утро Аскольд воровато пробрался в свой роскошный кабинет и яростно принялся за работу. Сотрудники входили и выходили из кабинета, загруженные указаниями и срочными распоряжениями. Персонал банка, как и прежде, был с ним необычайно вежлив и учтив.

После обеда его вдруг осенило: вчерашнего отсутствия никто не заметил! Это открытие подвинуло его на новые приключения.

С тех пор мир для менеджера Северянина окрасился в радужные тона нескончаемого удовольствия. Со временем он официально стал работать только до обеда, оставляя вторую половину рабочего дня для «аналитической деятельности», которую в основном проводил в борделях, закрытых клубах и казино. А потом менеджер «серебряного века» и вовсе перестал посещать кабинет.

– Банк прибыль имеет? – вопрошал он у коллег и сам же отвечал он на свой вопрос. – Имеет! Работает стабильно? Стабильно! Рейтинг высокий? Приличный! Так чего мне в кабинете пыль глотать? – выпытывал он у руководства банка, которое пыталось его урезонить. – Зовите меня, когда возникнут проблемы!

И проблемы возникли. Шокированные такой откровенной наглостью члены Совета директоров банка единогласно проголосовали за его увольнение.

– Увольняйте! – беззаботно махнул рукой главный менеджер. – Выходное пособие принесёте мне лично… в сауну! – и, как ни в чём не бывало, уехал к проституткам, заниматься «…анализом состояния финансовых рынков».

Члены Совета директоров ознакомились с количеством нулей в сумме выходного пособия менеджера Северянина, и задумчиво почесали в затылках: дешевле содержать лентяя на зарплате, чем выплатить выходное пособие. Подумали, посчитали, прикинули, и решили своё решение отменить.

– Чёрт с ним! – решили члены директората. – Пусть остаётся! Ведь когда у банка возникнут проблемы, он действительно будет нужен.

Вот так «золотой парашют» одним фактом своего существования спас его владельца от неминуемой беды.

Всю информацию, касающуюся гражданина Северянина, я подчерпнул из интернета. «Жёлтая пресса», конечно, сгущала краски и делала акцент на пикантных подробностях ведущего менеджера банка «Омега» Аскольда Северянина, но в общих чертах картина мне стала ясна. Осталось неясным, зачем Рождественский на последней встрече упомянул его имя? Что именно он хотел сказать, указывая на Северянина?

Вопрос долго оставался без ответа, пока я не запросил информацию на Северянина из базы данных нашей «конторы». Чего-то особо криминального на главного менеджера «Омеги» не было. Правда, в начале нового века следователи Следственного Управления г. Москвы пытались привлечь его и других руководителей банка за противозаконные банковские операции – пресловутую «отмывку» капитала, но то ли не хватило доказательств, то ли кто-то с самого верха, невидимый, но могущественный, дал команду «Фу», но следствие свернули. Я бы сказал, торопливо свернули! Вынесли «Постановление об отсутствии в действиях персонала банка «Омега» события преступления», и свернули!

Потом моё внимание привлёк рапорт сотрудника наружного наблюдения о том, что «объект» Северянин встречался в казино с сотрудником Администрации Президента Воронцовым Николаем Аркадьевичем. Это не могла быть случайная встреча, так как Северянин ждал появления Воронцова. При встрече они обменялись рукопожатием, после чего состоялся короткий разговор. Говорил в основном Воронцов, а главный менеджер кивал. В конце короткого разговора Воронцов шепнул что-то Северянину на ухо, после чего Аскольд в ответ ещё раз молча кивнул и поспешно покинул игровой зал.

Я обратил внимание на дату рапорта – 1 сентября, ровно за три дня до покушения на Воронцова. Как известно, исполнительницей «заказа» была Кармен, бывший офицер ГРУ.

– А может, и не бывший! – неприятно кольнула меня догадка. – Может, на тот момент она ещё была под контролем и как раз исполняла приказ начальника. Тогда получается, что сотрудника Администрации Президента Воронцова устранили по указанию руководства ГРУ? Бред! Военная разведка в местные «подковёрные» игры не вмешивается. Её дело – территории стран вероятного противника. А если Кармен устранила Воронцова уже будучи «свободным охотником», то возникает вопрос: «Кто заказчик»? И как убийство Воронцова связано со встречей главного менеджера банка «Омега»? И вообще, есть ли между этими двумя событиями хоть какая-то связь?