Память моего сердца (СИ) - Южная Влада

– Ты внушил мне, чтобы я тебя захотела! – возмущенно пискнула она.

Джеральд вскинул бровь. Со своего места на полу Алекс видела, как недвусмысленно приподняты его джинсы в области паха. Усилием воли она заставила себя туда не смотреть.

– А ты меня захотела? Я внушил только, чтобы ты подошла. Все остальное – ловкость рук, и никакого мошенничества.

Алекс покраснела. Ее тело подвело ее. Оно пылало, желая снова принять ласки Джеральда. Все, о чем сейчас могла думать Алекс, – его вздыбленные джинсы и воспоминания о том, как он занимался с ней любовью на своей огромной кровати. Она тряхнула головой, словно могла вытрясти из нее наваждение.

– Попробуем еще раз? – предложил Джеральд. – Спорим, на этот раз я раздену тебя до трусиков?

Каждая клеточка ее тела умоляла: «да, сделай это, раздень». Злясь на саму себя, Алекс отползла подальше и взобралась на кресло, поглядывая на мужчину.

– Ты не можешь внушить мне что-то другое? Более приличное? Ну, спеть песню. Или залезть под стол.

– Чтобы научиться чему-то, должен быть стимул. Ты не боишься петь песни. А вот меня – боишься, – Джеральд послал ей многозначительный взгляд, – так быстрее научишься. Да и потом. Должен же и я получить хоть какую-то награду за то, что вожусь тут с тобой?

Алекс поджала губы и вздернула подбородок. О чем это он толкует?

– Да брось, детка, – Джеральд склонил голову набок, окидывая ее оценивающим взглядом, – я же видел тебя голой. Везде. Это не первое наше свидание. Мы оба взрослые люди. Ну что случится, если утром мы проснемся под одним одеялом?

Он не только видел ее голой. Он трогал ее всю самым бесстыдным образом. Целовал и гладил там, где только хотелось. Проникал внутрь нее языком, пальцем, членом. От этих воспоминаний между ног Алекс становилось мокро и горячо.

– Я не хочу просыпаться с тобой под одним одеялом! Я и о том разе очень жалею! Все, натренировалась по горло!

Она вскочила и забегала по комнате, швыряя подушки с кровати на кресло. Туда же полетело покрывало. Скинув туфли, Алекс прямо в одежде залезла в постель и отвернулась к нему спиной. У нее была приготовлена пижама, но при мысли о том, чтобы переодеться и ходить в ней перед Джеральдом, Алекс скрипнула зубами. Она не даст ему никакого повода снова смотреть на нее похотливым взглядом.

– Выключи свет, – проворчала девушка, – я спать хочу.

Она почувствовала, как кровать спружинила, когда Джеральд поднялся. Щелкнул выключатель, и свет потух. Стало темно, только слабый лучик света пробивался из-за неплотно задернутой шторы, падая на кровать. Джеральд еле слышно вздохнул. Послышался шорох одежды. Звякнула пряжка ремня. Постель была просто ледяной, и Алекс начала дрожать. Она обхватила себя руками, пытаясь согреться и одновременно не представлять, как Джеральд сейчас стоит за ее спиной посреди комнаты, снимает и откидывает свитер, от чего его мускулы на плечах и спине перекатываются, расстегивает джинсы. Раздевается и ходит по комнате, зная, что она не спит и думает об этом. Знает! Алекс спохватилась, вспомнив, что он читает мысли. В темноте послышался тихий смех Джеральда. Алекс закусила губу, пытаясь мстительно представить на его месте Кевина. Но почему-то не получалось.

Неожиданно она почувствовала, как Джеральд откидывает край ее одеяла, а кровать проседает под весом его тела. Он прижался к ней сзади, голый, сильный и горячий. У Алекс дух захватило так, что она не сразу смогла запротестовать. Опомнившись, девушка начала извиваться, как червяк, но Джеральд только крепче обхватил ее и прижал к своей груди. Нельзя было не признать, что так гораздо теплее, но гордость Алекс пострадала существенно.

– Я же просила… – начала она.

– Заткнись, Алекс, – пробормотал он, зарываясь лицом в ее волосы, от чего у нее между ног все снова увлажнилось. – Я тебе не мальчик, чтобы спать в кресле, согнувшись в три погибели.

– Конечно, – проворчала она, злясь скорее на себя, что не может оттолкнуть его как следует, – ты старый хрыч столетней давности. Еще скажи, что спину ломит, и радикулит замучил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он рассмеялся. Легко и беззаботно.

– Пока что я стараюсь быть благородным хрычом. Но если будешь так ерзать на моем… радикулите, я им быть перестану.

Алекс тут же замерла, боясь даже пальцем пошевелить. Она взволнованно дышала, вслушиваясь в тишину, но Джеральд, казалось, удовольствовался своей угрозой и не пытался зайти дальше. Но даже лежать вот так с ним было для Алекс пыткой. Она вдруг некстати вспомнила его в постели с Клер. Та говорила, что Джеральд относился к ней с уважением. Интересно, то, как он сейчас лежит с Алекс, – это уважение?

– Ты меня убьешь, когда настанет время? – еле слышно произнесла она.

Рука Джеральда, лежащая поперек ее талии, напряглась. Алекс понимала, что это странный вопрос, и задан он в неподходящее время.

– Я… постараюсь не допустить, чтобы дошло до такого, – серьезным голосом ответил он.

Алекс вскинула бровь. Ей показалось или что-то в Джеральде изменилось с недавних пор? Он готов ее защищать? Ну конечно готов, спохватилась она, это же побочное действие их союза. Мален говорил что-то про то, что сеньор всегда готов защитить своего джуниора.

– А у тебя есть план? Мален ждет, что ты научишь меня всему, как и обещал. А что потом?

– Поверь, детка, – произнес Джеральд голосом, от которого у Алекс закололо кончики пальцев, – на каждый ход Малена у меня найдется коварный злодейский план. А теперь спи. И прекрати ерзать и задавать глупые вопросы.

Алекс вздохнула. Уснешь тут с ним. Она закрыла глаза, подозревая, что так и пролежит в объятиях Джеральда до утра, мучаясь разными мыслями. Но через мгновение девушка уже провалилась в сон.

Алекс проснулась от холода. Она помнила, что Джеральд согревал ее своим теплом, и засыпать было приятно. Но он наверно куда-то ушел, потому что пальцы рук и ног закоченели, зубы выстукивали чечетку, а в носу неприятно свербило. Какой-то надоедливый повторяющийся звук раздражал ее слух и мешал снова провалиться в дремоту. Как будто теплоход гудел, что отчаливает, и все не отчаливал. Противный нудный теплоход. Все гудел и гудел. Откуда в Литл-Пойнт-Рок теплоходы? Тут до моря часа три езды!

Она открыла глаза и сначала подумала, что это – продолжение сна.

Алекс стояла посреди дороги на незнакомой ночной улице. Все в той же одежде, в которой легла спать. Одна. Босиком. Без куртки. Давно, раз все тело окоченело от холода. Яркий свет фар ослепил. Фура. Ревущий сигнал очевидно и показался Алекс теплоходным гудком. Девушка не успела даже вскрикнуть. Удар, дробящий кости и разрывающий мышцы, унес и ее сознание.

- 37 –

– Да что ты себе позволяешь? – пискнул худощавый мужчина с острым носом и красными как у мыши глазами, когда Мален сгреб воротник его светло-голубой рубашки вместе с надетой поверх шерстяной жилеткой, приподнял его из-за рабочего стола и хорошенько встряхнул.

Мужчина испуганно огляделся, словно кто-то в этом пропахшем типографской краской помещении мог прийти ему на помощь. Мален таких не знал. В печатных цехах кипела работа, там было не до того, что творится в офисе, а молоденькая девочка, пропустившая его в кабинет, была слишком увлечена болтовней по телефону.

– Лучше ответь по-хорошему, Дэвид, – утрированно любезным голосом ответил член городского Совета, – когда я спрашиваю: кто надоумил тебя напечатать это безобразие?

Мален кивком указал на сложенную вчетверо газету, лежавшую на столе. Он бросил ее на столешницу сразу, как вошел. На верхней странице красовалось обведенное в жирную рамочку рекламное объявление: «Ведьмы нашего города». Далее шел список имен и фамилий. Не забыли никого, кроме Стеллы Хартли, чьим мужем и являлся владелец типографии, которого сейчас держал за грудки Мален.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Худощавый мужчина задергал ногами, тщетно пытаясь вырваться из лап Пожирателя. Его беспощный взгляд упал на телефонный аппарат, на котором красовалась кнопка вызова секретаря. Та наверняка и не подозревала, что творится в кабинете начальника с тех пор, как туда вошел важный гость.