Свет, ставший ядом - Елена Инспирати

сердце от увиденного. Весь ее силуэт скрючился, голова опустилась. Из-за щемящего чувства в груди я отступила. – Я никогда никому ничего не расскажу. У тебя больше нет поводов доверять мне, но я все равно хочу поклясться тебе. Во всем виновата я, только я. Просто хочу, чтобы ты знала, как сильно сожалею. Если однажды ты сможешь простить меня, я буду благодарна. Прости меня, Аврора.

Она рыдала. Сидела на полу и рыдала так сильно, что каждый ее всхлип отдавался ноющей болью в моих ребрах. И мои глаза начали слезиться, но я не могла дать волю сентиментальности.

«Может быть, мы попробуем понять ее?»

«Нет! Пусть страдает».

– Тебе не у меня надо просить прощения. Лучше скажи прости людям, которых ты все время ненавидела, считала злом. Ведь именно они помогают тебе. Я же против этого. Вы оба, – слеза все-таки побежала по щеке, – не лучше тех, кого презирали всю жизнь. Не знаю, смогу ли я когда-то простить тебя, Амелия.

Услышав это, она согнулась пополам и сжала ладони в кулаки. Ее лоб уткнулся в пол, и плач стал намного сильнее. Я ревела вместе с ней, повторяла ее содрогания.

Не было сил больше выносить происходящее. Меня разрывало. Светлая личность просила сбежать, предотвратить еще больший конфликт. Ее огонек горел, и пламя не ласкало теплом, а жалило, сжигало внутренности. Больно. Слишком больно. Он будил во мне сострадание и милосердие. Но мне было так противно от этого.

Я обошла Брайена и выпрыгнула в окно, забыв об одежде. В носках бежала по холодной земле, видя дом, размытые очертания кустов границы между мирами. Только это никак не помогало, наоборот, только дезориентировало и сбивало с толку. А агония туманила разум и толкала вперед, подальше от всех, от эмоций и чувств, которые они пробуждали.

Я видела! Видела окружающий мир, пусть и плохо, не как темные. Видела благодаря тому, что во мне было слишком много зла, ненависти, обиды, благодаря тому, что я позволила темной слиться со мной, повлиять на меня сильнее обычного.

Брайен слишком быстро догнал меня и подхватил на руки.

– Совсем с ума сошла!

– Я не хочу туда возвращаться, пожалуйста, – сквозь слезы молила я. – Оставь меня.

– Я тебя туда не верну, но и одну не оставлю.

– Они меня замучили. Слишком много эмоций, как их контролировать? Все говорят и говорят, пытаются перетянуть на свою сторону.

Я крепче обняла Брайена за шею, носом уткнулась в углубление ключиц. Стоило сконцентрироваться на нем, чтобы успокоиться, ведь он всегда был моей опорой, хотя и события, связанные с ним, доводили меня, заставляли бороться с собой

– Мы постараемся разобраться в этом.

– Во всей это схеме, помимо угрозы вам, меня беспокоит то, что я обрекла друга детства на жизнь, которая не была предназначена ему. Я позволяю использовать Волкера как пешку в игре.

– У тебя не было выбора.

– Я не хочу принимать себя такую. Неправильные решения, неправильные поступки. Мне тяжело осознавать то, что я могу иногда ошибаться. Перемены внутри меня кажутся мне более глобальными.

– Все, хватит. Мы со всем этим справимся. Но пока что давай вернемся за одеждой, чтобы ты не замерзла, а потом я отведу тебя к себе, если ты захочешь.

Спорить с ним я не стала. Брайен был куда более стойким и сдержанным, хотя тоже страдал из-за внутреннего конфликта. Я ценила его за адекватность, за смелость взять на себя ответственность за кого-то вроде меня, нестабильного и больного, потерянного в собственных мыслях и не справлявшегося с трудностями.

– Я люблю тебя, – прошептала я, не сводя глаз с его профиля. Все еще не верила, что глаза теперь не были совсем бесполезными ночью.

– До сих пор видишь? – спросил Брайен, когда я пальцем повторила контуры его носа и губ.

– Очертания, силуэты. Совсем чуть-чуть и размыто. Меня это пугает и завораживает одновременно. Куда еще я могу зайти, если всего лишь признание внутреннего негатива и нападки на подругу так повлияли на меня?

– Зато теперь тебе будет проще ориентироваться в темноте. Посмотри на все под этим углом.

– Что, если ты тоже начнешь меняться. Ты будущий Правитель, любые перемены опасны.

– Придется таскать с собой фонарик. Поделишься? – Он снова перевел все в шутку, и я восприняла это как точку в нашем разговоре на сегодня. Скорее всего, Брайен тоже был немного напуган происходящим и оттого пытался бодриться.

Я дотянулась до его щеки и поцеловала. Подняла взгляд и заметила мелкие точки и большой яркий круг серебристого цвета.

– Вот она какая – луна. По-настоящему волшебная, – восторженно сказала я.

Брайен шел быстро, но я все равно успевала считать размытые огоньки, мелькающие прямо перед глазами. Звезды пленили таинственностью и навевали спокойствие, даже романтические чувства.

– Так много звезд. Мне всегда было интересно, как выглядит ночное небо вживую. И я в полном восторге. А еще больше мне нравится то, что я увидела эту красоту рядом с тобой. Неплохой вариант свидания, как думаешь?

– Для меня ночное небо никогда не выглядело необычным, но с тобой я могу пересмотреть свое отношение. Если это сделает тебя счастливее.

– Дело не в небе, а в тебе. Всегда дело было только в тебе, – тут же ответила я, чмокнув его еще раз в щеку.

Меня заворожило небо, одурманил запах. Я не чувствовала холода, хотя понимала, что ноги давно должны были замерзнуть.

– Как думаешь, а я смогу однажды увидеть солнце? – спросил Брайен. – Тогда я бы лучше понял твой восторг.

– Я уже и не знаю, есть ли что-то невозможное.

Я положила голову на его плечо и прикрыла глаза. С непривычки они быстро устали и заболели.

– До сих пор не могу поверить. Если однажды я увижу твои глаза, то все мои мечты сбудутся.

– Они отличаются от глаз светлых только цветом.

– А я не это имею в виду. Просто хочу смотреть в твои глаза, когда говорю, читать эмоции, видеть в них искренние чувства. Хочу, чтобы однажды мы посмотрели друг на друга и без слов поняли, как сильно влюблены.

– Тогда я счастливчик. Я вижу твое лицо, твои глаза, и они чертовски влюбленные.

– Завидую тебе, – выдохнула я

– Не сомневайся, я выгляжу еще более влюбленным.

Глава 26

Недели тянулись долго, выходные убивали, потому что я переживала, что в одну из церемоний из чаши могли вытянуть Волкера. Мы бы и раньше забрали листочек с его именем,