Наши уже не придут 5 - RedDetonator

*28 декабря 1938 года*

— Виски? — предложил Рузвельт.

— Буду признателен, — улыбнулся Леонид.

Президент поднялся из кресла и медленно прошёл к бару, достал из него бутылку и два стакана, после чего вернулся и разлил напиток.

Такая «демонстрация силы» стала нормой в последнее время — президент пользовался любым случаем, чтобы показать обществу и близким, что его ещё рано списывать со счетов.

— Что я должен знать о твоих делах в Чехословакии? — поинтересовался Франклин и пристально посмотрел в глаза Леониду.

У Леонида была целая серия крепких слов, чтобы описать «его дела» в Чехословакии в частности, и в Европе в целом. Из-за инцидента с его заводами в Чехии, ни одна страна в Европе не хочет сотрудничать с ним в сфере инвестиций. Торговать они всегда рады, а вот строить совместные предприятия не согласен никто.

Он повёл себя очень неоднозначно, если смотреть со стороны европейских политиков: он просто защищал свой бизнес, но в ущерб Чехословакии, что, в целом, может повториться снова.

— Милан Годжа, временно исполняющий обязанности президента, чтоб он сдох в долгих муках, наложил неформальный запрет на вывоз моих заводов, — произнёс Курчевский. — Официально мне ничего не мешает продолжать вывоз, но я встречаю сопротивление на всех уровнях. Даже чехословакам, согласившимся работать на меня в США, не дают право на выезд — это целенаправленная политика их нового режима. А цель простая — заставить меня отказаться от заводов и оставить их им, вместе со специалистами. Я больше скажу — те, кто уже работает в США, испытывают давление со стороны чехословацких властей, через родственников. Некоторые уже вернулись назад, а это квалифицированные кадры, в которых я вложился.

— Надеюсь, ты не собираешься ничего предпринимать? — спросил Рузвельт.

— А должен? — приподнял бровь Леонид.

— Ни в коем случае, — покачал головой президент США. — Это тебе не Мексика, не Гватемала и даже не Парагвай. Европа — запретная зона.

Доктрина Монро, несмотря на то, что многие уже понимают её неактуальность, продолжает действовать. Конгресс США принял серию актов о нейтралитете, что здорово осложнило жизнь лично Леониду и многим честным бизнесменам, что, собственно, привело его в Чехословакию. И до этого было непросто торговать с воюющими странами, так как правительство относилось к этому с неодобрением — Курчевскому не один раз выговаривали за Испанию.

А теперь, из-за этих актов, стало совсем невозможно. Но Леонид не дурак, он предвидел, что в будущем обязательно случится что-то действительно нехорошее, из-за чего ему реально помешают торговать с воюющими странами Европы. Именно поэтому и случился первый блин комом, который оказался замаскированным пистолетом, который выстрелил в лицо всем его европейским амбициям.

— Я всё понимаю, — заверил президента Леонид. — Сейчас я просто пытаюсь спасти хоть что-то…

— Мой тебе совет: просто исчезни оттуда, — перебил его Рузвельт, после чего залпом осушил стакан, кхекнул и продолжил. — Будто тебя там и не было.

— А деньги? — спросил Курчевский.

— Ты же обеспеченный человек, — улыбнулся Фрэнк. — А ещё ты бизнесмен — ты должен понимать, что бизнес — это риск. Это дома ты можешь делать, что захочешь, а я тебя прикрою или даже поддержу, а там — там другие реалии. Сунемся туда вместе — Конгресс нас сожрёт. Уже плохо, что германские послы лезут ко мне в кабинет с вопросами.

— Больше не придут, — пообещал Леонид. — Я решу вопрос в ближайшее время.

— Надеюсь на это, — ободряюще подмигнул Рузвельт. — Ещё по одной?

— За провальные проекты! — поднял Курчевский стакан. — Чтобы этот был последним!

Звякнули стаканы.

— В Европе начались тревожные времена, — произнёс Франклин. — Я надеюсь, ты понимаешь, что ЧВК «Царская стража» и любая другая подобная компания из США не должны участвовать в любом вооружённом противостоянии в Европе?

— Конечно, — улыбнулся Леонид. — Американские компании служат только в Америке… Тем более, статус ЧВК уже определён — в Европе больше не желают их видеть. По крайней мере, официально.

Лига наций приняла конвенцию о статусе частных военных компаний — им запрещено практически всё. Запрещено иметь наступательные вооружения, бронетехнику, авиацию и артиллерию. По сути, ЧВК были низведены до статуса охранных предприятий. Но это касается только цивилизованной Европы. Это вообще никак не повлияло на деятельность «Царской стражи» и ей подобных во всём остальном мире.

Буквально сразу после публикации конвенции, статус ЧВК определили и в СССР — видимо, обнаружилось, что там ничего не мешает формировать нечто подобное. Теперь в СССР частные военные компании запрещены. А ещё Верховный Совет определил статус военнопленных из частных военных компаний — они вне закона.

Пишут, что пленные наёмники будут подвергаться судебному преследованию по статье 59 пункт 3а, как бандитизм, но сразу с отягчающими обстоятельствами — наказание предусматривает от 10 лет до высшей меры.

Центр, таким образом, постарался сделать судьбу пойманного наёмника печальной и унылой — если после конфликта военнопленных отпустят по соглашению сторон, то за наёмников СССР ни с кем ни о чём договариваться не будет, а осудит их по внутренним законам.

— Ладно, давай теперь поговорим о по-настоящему плохом, — предложил Рузвельт. — Консерваторы продолжают критиковать «Новый курс»…

— Я предупреждал тебя о рисках введения минимальной заработной платы, — улыбнулся Курчевский. — Если послушать консерваторов, то ты будто каждый уик-энд проводишь в сигарной комнате вместе со Сталиным и Немировым.

— Они не понимают, что народ может разорвать их, если всё будет идти так же, как раньше, — произнёс президент. — Я — единственный, кто стоит между ними и голодной толпой. А они меры, которые я предпринимаю для их же защиты, критикуют, высмеивают и саботируют.

— Моя Анна Мэй как-то сказала мне, что хорошее лекарство горько на вкус, — вздохнул Леонид.

— Вот! — улыбнулся Франклин. — Я использую это в своей следующей речи!

— Я давно хотел спросить, — произнёс Курчевский. — По твоему мнению, как у нас дела с «Новым курсом»?

— Если честно, я чувствую, что проигрываю, — признался Рузвельт. — Как ты в Чехии.

Курчевский молча отсалютовал ему полным стаканом.

Примечания:

1 — Бергхоф — в эфире рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь⁈» — резиденция Алоизыча в долине Берхтесгадена, что в Баварских Альпах, с 1928 аж по самый 1945 год. 25 апреля 1945 года