Шри Ауробиндо. Тайна Веды - Шри Ауробиндо

Божественная Заря являет приход этого Божества. Она есть свет Истины и Благодати, изливающийся на нас по велению Владыки Мудрости и Блаженства, amṛtasya ketuḥ, svasarasya patnī.

VII

Бхага-Савитар, Владыка Наслаждения

Ригведа V. 82

tat saviturvṛṇīmahe vayaṁ devasya bhojanam ǀ

śreṣṭhaṁ sarvadhātamaṁ turaṁ bhagasya dhīmahi ǁ

1. Савитара божественного мы принимаем наслаждение, оно есть наилучшее, оно истинно все располагает, оно достигает цели, даже цели Бхаги, – это наслаждение мы удерживаем мыслью.

asya hi svayaśastaraṁ savituḥ kaccana priyam ǀ

na minanti svarājyam ǁ

2. Ведь не умалят они нисколько радости его, ибо самоторжествующая есть она – ни собственного царства этого Владыки наслаждения.

sa hi ratnāni dāśuṣe suvāti savitā bhagaḥ ǀ

taṁ bhāgaṁ citramīmahe ǁ

3. Это он источает услады приносящему жертву, бог, все вызывающий к жизни; к этому многоцветному великолепию его наслаждения мы устремляемся.

adyā no deva savitaḥ prajāvatsāvīḥ saubhagam ǀ

parā duḥṣvapnyaṁ suva ǁ

4. Сегодня, о божественный Создатель, ниспошли нам плодотворное блаженство, отвергни то, что относится к дурному сну.

viśvāni deva savitarduritāni parā suva ǀ

yadbhadraṁ tanna āsuva ǁ

5. Все беды, о божественный Создатель, устрани; что есть благо, то ниспошли нам.

anāgaso aditaye devasya savituḥ save ǀ

viśvā vāmāni dhīmahi ǁ

6. Безгрешные перед беспредельным бытием при излиянии божественного Создателя, мы удерживаем мыслью все отрадные вещи.

ā viśvadevaṁ satpatiṁ sūktairadyā vṛṇīmahe ǀ

satyasavaṁ savitāram ǁ

7. Это вселенское божество и властелина бытия мы принимаем сегодня в себя через совершенные изречения, Создателя, чье творение истинно —

ya ime ubhe ahanī pura etyaprayucchan ǀ

svādhīrdevaḥ savitā ǁ

8. Кто непреклонно идет впереди этих двух – дня и ночи, располагающий истинно мысль, божественный Создатель —

ya imā viśvā jātānyāśrāvayati ślokena ǀ

pra ca suvāti savitā ǁ

9. Кто через стих дает услышать знание всех рождений и производит их на свет, божественный Создатель.

Четыре великих божества постоянно появляются в Веде как тесно связанные по своей природе и действиям – Варуна, Митра, Бхага, Арьяман. Варуна и Митра неизменно сопряжены друг с другом в представлениях риши; иногда они появляются в тройке – Варуна, Митра и Бхага или Варуна, Митра и Арьяман. Гимны, посвященные одному из этих богов, сравнительно редки, хотя есть несколько значимых гимнов, обращенных отдельно к Варуне. Зато, несомненно, велико число стихов, где упоминаются их имена, как в гимнах, обращенных к другим богам, так и в тех, которые обращены ко Всем-богам, viśve devāḥ.

По мнению Саяны, эти четыре божества есть солнечные энергии: Варуна – в негативном аспекте, как повелитель ночи, Митра – в позитивном, как повелитель дня, Бхага и Арьяман – в качестве имен Солнца. Не следует придавать большого значения этим конкретным отождествлениям, хотя солярный характер, приписываемый всем четверым, бесспорен. В них очень отчетливо проявляется эта особенная черта ведийских богов – их фундаментальное единство, несмотря на различие в личных качествах и функциях. Четыре бога не только теснейшим образом связаны между собой, но даже как будто перенимают друг у друга природу и атрибуты, и все они, очевидно, являют собой эманации Сурьи-Савитара, божественного существа в его всесозидающей и всеозаряющей солнечной форме.

Сурья-Савитар – это Творец. Согласно Истине сущего, в соответствии с Ритам (ṛtam), миры возникают из божественного сознания, из Адити, богини беспредельного бытия, матери богов, из этого безраздельного сознания, Света, которому ничто не может причинить ущерба, отраженного в символе мистической Коровы, которую невозможно убить. В этом мироздании Варуна и Митра, Бхага и Арьяман есть четыре действенные Силы. Варуна представляет принцип чистого и широкого бытия, что соотносится с Сат в концепции Сатчитананды; Арьяман представляет cвет божественного сознания, действующий как Сила; Митра, представляющий свет и знание и использующий принцип Ананды для созидания, – это Любовь, поддерживающая закон гармонии; Бхага представляет Ананду как всесозидающий восторг и наслаждение, он наслаждается созиданием и наслаждается всем, что создано. Майя же, творящая мудрость Варуны и Митры, распределяет повсеместно свет Адити, приносимый Зарей, дабы явить миры.

В их психологической функции эти четыре бога представляют действие тех же самых принципов в человеческом уме и в человеческом характере. Боги возводят в человеке различные планы его бытия, формируя их, в конечном счете, согласно условиям и формам божественной Истины. В особенности Варуна и Митра описываются как боги, твердо утверждающие закон своих действий, приумножающие Истину, соприкасающиеся с Истиной и посредством Истины наслаждающиеся безграничностью божественной воли или великим и не знающим препятствий жертвенным действием, присущим ей. Варуна представляет собой необъятность, истинность и чистоту; любое отступление от этого порядка и чистоты, отразившись от него, ударяет по виновнику как кара за грех. До той поры, пока человек не достигнет беспредельности Истины Варуны, он, как жертва, привязан к столбам мирового жертвоприношения тройственными узами ума, жизни и тела, он не свободен, он не может обладать и наслаждаться. Вот почему часто встречается молитва о высвобождении из петли Варуны, о спасении грешника от гнева оскверненной чистоты Варуны. Митра, напротив, есть любимейший из богов, он все объединяет утверждением своей гармонии, чередой сияющих обителей Любви, осуществляющей себя в мировом порядке вещей, mitrasya dhāmabhiḥ. Само имя mitra, означающее еще и «друг», постоянно обыгрывается в этой двузначности; подобно Митре, ибо Митра обитает во всем, и другие боги становятся друзьями человека. Черты Арьямана в Веде едва обозначены и упоминания о нем мимолетны. Функции Бхаги очерчены более отчетливо и проявляются одинаково как в космосе, так и в человеке.

В этом гимне Шьявашвы, посвященном Савитару, мы видим как функции самого Бхаги, так и его тождество с Сурьей-Савитаром; ибо гимн обращен к всесозидающему Владыке Истины Сурье, но конкретно к Сурье в форме, представленной Бхагой – Владыкой Наслаждения. Само слово bhaga означает наслаждение или вкушающего наслаждение; и то, что именно это значение считается наиболее соответствующим его божественному имени – Бхага, подчеркивается употреблением в гимне слов, имеющих с ним общий корень: bhojanam, bhāga, saubhagam. Как мы уже знаем, Савитар означает Творца, но в особом смысле – производящего, выявляющего из непроявленного и вызывающего к жизни. На протяжении всего гимна внимание постоянно удерживается на этом корневом смысле слова, который невозможно адекватно передать в переводе. Неуловимая игра смысла начинается с самого первого стиха; так как слово bhojanam значит одновременно и «наслаждение», и «пища», оно употреблено здесь с намеком на то, что «наслаждение Савитара» есть Сома – слово, производное от того же корня su, в значении «производить», «давить», «выжимать», – Сома, пища богов, высочайший нектар, наивысший продукт великого Создателя. Тогда то, к чему устремляется риши, это – наслаждение бессмертной и дарующей бессмертие Анандой во всех созданиях.

Ананда и есть это наслаждение божественного Творца, Сурьи-Савитара, высочайший плод Истины; ибо Истина сама есть путь к божественному блаженству. Эта Ананда и есть наивысшее, наилучшее наслаждение. Она верно все распределяет; ибо как только Ананда, божественный восторг существования, достигнута, она устраняет все искажения, все зло в мире. Она ведет человека прямо к цели. Если через истину и истинный закон всех вещей мы достигаем Ананды, то и через Ананду мы можем достичь закона и истины всего сущего. Ведь именно божественному Творцу, под именем и в форме Бхаги, принадлежит эта человеческая способность к божественному и истинному наслаждению всем сущим. Когда человеческий ум, сердце, витальные силы и физическое естество объемлют Бхагу, когда эта божественная форма обретает себя в человеке, тогда проявляет себя Ананда вселенной.

Ничто не в состоянии ограничить, никто не в состоянии умалить – ни бог, ни демон, ни друг, ни враг, ни случай, ни ощущение – то наслаждение, которое божественный Вкуситель обретает в сущем, каков бы ни был сосуд или объект его услады. Ничто не может умалить, ограничить или причинить урон его лучезарному самодержавию, svarājyam, его совершенному обладанию собой в беспредельном бытии, беспредельном восторге и в безграничности порядка Истины.