Сладость мести - Шугар Раутборд

— Звоню узнать, как ты там. Какой ужасный случай в Косметическом центре! Ты в порядке?

— Испугался, засранец, испугался за меня… Она была отличной девчонкой, Кинг. Я действительно чувствую себя ответственной. И что это за дела со всеми этими китайскими пытками, Кинг? — Он прямо чувствовал, как Тенди при каждом выдохе выпускает дым из ноздрей. Он помнил ее тело до миллиметра, правда, таким, каким оно было два года назад.

— Я не понимаю и все тут, Кинг. Этот случай всех нас выбил из колеи. У нас тут у всех прямо руки трясутся! Бедная Келли! А теперь эти шакалы-фараоны…

Она мирно беседовала, оставив за рамками главное: ГДЕ ТЫ БЫЛ ЭТИ ДВА ГОДА? Я ХОТЕЛА СТАТЬ ТВОЕЙ ЖЕНОЙ, УБЛЮДОК. ЭТО ВЫЛО БЫ ГРАНДИОЗНОЕ ДЕЛО!

— Тенди!

— Да?

— Думаю, нам надо бы кой о чем поговорить.

— Валяй!

— Лично, с глазу на глаз. Я очень беспокоюсь.

— Когда именно, Кинг? — Ее голос источал обычные хрипловатые нотки, всегда возбуждавшие его.

— Пять пятнадцать, у тебя, если устроит.

— Я все еще живу одна, так что устроит. — Она опустила трубку и кончила сушить ногти. Она наденет пояс с красными подвязками. Что за черт! Может быть, до Кингмена начинает доходить?

— Кинг, мистер Куросава только что вступил в коридор. Он вот-вот войдет в твой частный лифт. Я бы посоветовала встретить его у лифта, Кинг. Японцы, ты же понимаешь.

— Да, да, Джойс. Вытаскивай гейш. Я иду. — Он повернулся к дочери. — Позволь представить тебя обезьяне из высших сфер бизнеса.

— Папа! — При всем неровном и поверхностном воспитании, интеллектуальная, совершенно нематериалистичная, Другая оказалась чувствительной к подобным расистским выпадам: — "Обезьяна" — это оскорбительное и неуместное слово.

Кингмен лишь ухмыльнулся в ответ. Похудевшая до размеров манекенщицы с подиума — во многом благодаря дружбе с Флинг, — распрощавшаяся с детской избыточной полнотой, она была привлекательна и мила в духе прерафаэлитов. Сама миловидность — с клубком проблем внутри. Мечта поэта Викторианской эпохи. Беспокойный и мятежный дух за аристократическими чертами лица. Внутри — борьба, вечное — с детских лет сомнение. Этот скрытый от постороннего конфликт, тем не менее, придавал ей выражение трепетности и хрупкости, хотя в действительности она была независима в решениях, и за каждым ее шагом стояла строго определенная цель. Ее внешность всегда порождала противоречивые чувства. От вздернутого носика исходила иллюзия строгости, драматически распахнутые глаза кричали, казалось: "Помогите! Я одна!", но выступающий вперед подбородок как будто предостерегал: "Держись подальше, приятель!"

Гейл Джозеф сказала однажды Ох-Уж-Этому-Бобу, что, если бы они запустили в производство серию интеллектуальной косметики — скажем, Джейностиновскую серию, — Другая оказалась бы для нее идеальной фотомоделью.

Но учитывая доставшееся ей от отца обаяние, хрупко-скульптурную материнскую красоту, интеллект девушки и деньги ее родителя, Энн Рендольф Беддл II явно светило что-то получше, чем карьера фотомодели. Это было произведение искусства, но требовалось вглядеться и разобраться, чтобы в должной мере оценить ее.

Вот и теперь, сопровождая отца по застеленному роскошными бургундскими коврами холлу Беддл-Билдинга, она скользила по покрытию своими креповыми туфлями, бок о бок с самым пронырливым дельцом десятилетия, как легкое неземное создание.

— Как мать, цыпленок? — Кингмен обхватил рукой тонкое плечо дочери.

— Нормально. Я собираюсь в Эджмиер сразу после освящения Беддловского дома престарелых в пятницу, а затем на конец недели — в Боксвуд. Бабушка организует суаре для своих южан. — Она улыбнулась. Чудесной улыбкой — ее улыбка всегда была сюрпризом, поскольку редко появлялась на лице девушки.

— Отлично, отлично. Мои наилучшие пожелания дедушке. А дядя Джеймс?

— Охотится с утра до ночи.

— А Вирджиния?

— Жаждет публично выпороть Кинга.

— Боксвуд?

— Процветает.

— Хорошо. Если Вирджиния и дальше будет выходить из берегов, скажи, что я продам Боксвуд японцам за гроши и по частям. Это ее немного утихомирит. — Он неприязненно осклабил зубы.

— Папа, пожалуйста, никогда не впутывай меня в свои отношения с моими родственниками. Я не собираюсь обсуждать с тобой характер матери и бабушку Вирджинию. — Голос Другой звенел, как голос истинной южанки.

— Как тебе работается с Гейл, этой леди-драконом?

Другая откинула с алебастрового лба короткую прядь волос. Вообще-то, она получала удовольствие, тратя лето на работу в фирме Гейл Джозеф.

— Она чудесный наставник. Вся горит страстью к своей работе. Меня это восхищает. И она слышит каждого из нас, из тех, кто в ее команде. Я очень уважаю ее за это. — Выражение лица Другой было болезненно серьезным.

— О, она сучок в моем глазу! Вечно копает под меня. — Они уже подходили к дверям частного лифта Кингмена. — У нее рабочая этика примерно, как у этого японца. Если не знаешь — АЙША СЕЙШН — полная преданность своей компании. Одно "но" — Гейл по-прежнему полагает, что "Кармен" это ее компания.

— Папа, кривая доходов стремительно летит вверх. Разве это не один из самых удачных твоих вкладов, когда риск оправдывается? — Гордая своей осведомленностью, она внимательно изучала его окаменевшее лицо.

— Если и удача, то не благодаря тебе, цыпленок. Прямо скажем, странно быть владельцем преуспевающей косметической фирмы и одновременно иметь дочь, категорически отвергающую даже губную помаду.

— Я люблю все натуральное, Кинг. А вот и твой новый инвестор. — И они оба поклонились Тошики Куросаве, казначею банка Мишимы Итоямы, который неожиданно появился из дверей обитой красным бархатом кабины с бронзовыми кнопками и огромным портретом всемирно известной Флинг, заснятой международно признанным Валески.

Тошики Куросава, пожавший руку Кингмена Беддла, был одним из тех промышленных шпионов, которые рыскали повсюду, выведывая секреты, профессиональные и личные, представляющие интерес для той нестандартной кредитной организации, в которой он служил.

— Это малый, которому хочется получить все сразу, — прошептал Кинг Джойс, забежав к ней в кабинет. — Он хочет сыграть в гольф. Отыщи клуб, который выдал бы нам членские билеты. Обезьяны обожают гольф. Закажи мне несколько клюшек "ПИНГЗ" и разузнай, где мы можем сыграть в воскресенье. — Он вернулся к себе в кабинет, где Куросава восхищенно рассматривал фотографии Флинг.

— Какая прелесть! — восхищался человек Мишимы Итоямы.

— Моя жена, — похвастался Кингмен.

— Вы самый-самый счастливый в мире человек!