Отбитая - Кира Романовская

— Давай целуй меня, мы одни!

Она нетерпеливо завертелась на месте и причмокнула вытянутыми губками. Вадиму захотелось проучить принцессу и ни за что не дать ей того, чего она хочет, хотя ему этого хотелось даже сильнее. Он усмехнулся и слегка дотронулся до её губ, быстро отвернувшись, нащупал ручник и собирался выехать со стоянки ресторана, но вдруг услышал рычание рядом.

Не успел он среагировать, как дикая кошка набросилась на него с правого фланга — второй раз попался к ней в лапы. Она запрыгнула к нему на колени боком и обхватила руками шею, не давая ему двинуться с места. Огромные глаза сверкали в темноте жадным блеском, как два сапфира.

— Поцелуй меня! — обожгла она дыханием его губы.

— А сама не можешь? Я сдаюсь, — с усмешкой поднял руки Вадим, не дотрагиваясь до неё.

— Мужчина должен проявлять инициативу!

— Ого, месяца не прошло, как мы встречаемся, а уже «мужчина должен»?

— Перефразирую свой посыл — «я обожаю, когда мужчина проявляет ровно ту инициативу, которую я ему озвучиваю»! — тихо прошептала Катя ему около уха, вгоняя его в жар. — У меня под свитером ничего нет. Не надела, чтоб тебе приятнее было меня лапать, если вдруг захочешь. Ты чего-то не захотел.

Вадим считал, что уж на голые сиськи он не поведётся, как не вёлся на красивое лицо и тело, упругую задницу и умение сосать десятью разными способами. Теперь была маленькая поправочка в его кодексе холостяка, в главе под названием «Не ведись на сиськи» появилось уточнение жирным красным шрифтом — «если только эти сиськи не принадлежат Бесстыжей». Его ладонь нырнула под её свитер, в котором она была весь вечер, а он и не заметил, что под ним ничего нет.

Дикая кошка судорожно втянула в себя носиком воздух, когда он нащупал сначала одну грудь, потом другую и оба соска тут же среагировали на его прикосновение твердостью. Пока его руки шарили под одеждой, его губы до её губ так и не дотронулись. Катя усмехнулась его тщетным попыткам ей сопротивляться, и не таких она ломала.

Её нежные пальчики дотронулись до его лба и отправились в путешествие вниз по его виску до короткой щетины, почесали его, как пса по шерсти, и двинулись вниз по шее, остановившись у выреза расстёгнутой рубашки. Катя обхватила ладошкой его лицо и поцеловала в висок.

— Я хочу тебя касаться, — тихо сказала она, повторяя свой нежный поцелуй теперь в скулу. — А ты будто каменеешь, когда я делаю что-то подобное, тебе не нравится?

— Нравится.

— Значит ещё не привык, да? Ничего, привыкнешь!

Покрывая поцелуями его лицо, Катя крепко сжала ладонями его голову и искала всё новые места, где не касались её губы.

— Ты привык? Уже привык? А сейчас? А вот теперь? — хохотала она, в перерывах между поцелуями, когда он жмурился от них. — Привык? Привык? Привыкай быстрей, а то я не перестану.

— Да привык я! — сжал он её задницу рукой и запечатал поцелуем её рот, чтобы она только успокоилась.

Катя расплылась в улыбке и соскочила с него обратно на своё место.

— Поехали, Великан, у меня на тебя грандиозные планы блудливого характера!

Вадим откинулся на сиденье спиной и улыбнулся сам себе: «Я хочу тебя касаться». Почему так приятно было это слышать, а уж тем более чувствовать?

Глава 30. Проект года

Святослав Филимонов, которого все называли «Филин», вальяжно расположился в кресле за переговорным столом в кабинете у Игоря. Вадим никогда не сталкивался с ним лично, только с его работой и репутацией. Молодой мужчина, красивый, с хищными зелёными глазами, которые неприятно прошлись по Вадиму при знакомстве и не нашли в нём ничего интересного, судя по его скучающему выражению лица. Филин решил стать филантропом и меценатом, сделать вклад в развитие столицы родного края, хотя сам последние лет пятнадцать обитал в Москве.

Вадим знал, что недалеко от города у него есть процветающее фермерское хозяйство, которое когда-то принадлежало его почившим родственникам, а потом перешло ему. В Москве Филин был известен, как человек, которому можно доверить свою жизнь, безопасность и ценные грузы, не так давно он получил в наследство огромные активы и, видимо, хотел от них избавиться поскорее.

Пока Игорь пытался выяснить чего же хочет этот зажравшийся деньгами франт в стильном костюме-тройке, Филин поглядывал в сторону двери, будто кого-то ждал, хотя Вадим знал, что они будут только втроём.

Гостья без пригласительного и без стука вошла в кабинет в алом брючном костюме. Она оглядела всех присутствующих, злобно сверкая глазами, Филимонов тут же вежливо поднялся.

— Катерина, рад тебя видеть. Я уж думал, ты со мной больше не дружишь и решила игнорировать меня до последнего, — улыбнулся ей Филин.

Катя растянула губы в улыбке и протянула ему руку, Филин, как показалось, Вадиму жал ей руку дольше, чем правила приличия того требуют.

— Я тебя не игнорирую, просто немного была занята, — растянула губы в улыбке Катя и села по правую руку от Вадима, напротив Филина. — Ну, решили уже что строить будешь?

— В процессе. Присоединяйся, без тебя как-то вяло идёт, — подмигнул ей Филин.

Игорь снова взялся за расспросы Филимонова, чтобы примерно понимать в какую сторону копать котлован. Вадим, тем временем, составлял в голове допросный лист вопросов для подозреваемой в связи с Филином. Катя что-то листала в телефоне, не особо прислушиваясь к разговорам.

— Я построил в родной деревне школу, детский сад, сельский клуб, несколько магазинов, медпункт для фельдшера, — будто хвастался своими достижениями Филин. — Одна Отбитая подбила меня на помощь собачьим приютам, теперь вот содержу всех бездомных кобелей и сук этого города. Один из них ведь у вас во дворе офиса живёт, как его?

— Коржик, наш менеджер по слюням и шерсти, — расплылась в улыбке Катя.

Вадим усмехнулся себе под нос, Катерина была собачницей без собаки, зато пристроила огромного старого пса в офис к Игорю на содержание два года назад. Пса вылечили, привили, выделили будку рядом с парковкой, миску еды три раза в день и любовь всех неравнодушных сотрудников, которых возглавляла Катя. Иногда из окна их кабинета, Вадим наблюдал, как этот огромный, полтора метра в холке, пёс ест у Кати с рук и у него замирало сердце. Откуда Филин знает про её любимого пса?

— Может, по благотворительной классике — новое крыло для какой-нибудь больницы? — вздохнул Игорь.

— Больницы у нас в городе Быстрицкий строит, давайте не будем мешать этому святому человеку замаливать грехи, — протянула