Отбитая - Кира Романовская

— И когда ты собираешься разводиться?

— А когда ты собираешься на мне жениться?

Вадим стиснул челюсть, покачав головой, припёрла к стенке самым страшным вопросом для мужчины, который находится в начале отношений с женщиной. Катя сделала вид, что очень расстроилась.

— Ну, раз в ответ молчание, значит, пока никогда. Весной на визу снова подаёмся. У нас брачный контракт, если что, мои денежные средства защищены, но, если Тимурик вдруг скоропостижно скончается, я стану очень богатой вдовой, — криво усмехнулась Катя. — А насчёт того, что меня зовут Катарина, так меня никто никогда так не называл, даже мать родная, которая мне это имя и дала. Она по тупости залетела в семнадцать, по тупости родила, по тупости имечко придумала. Я продолжаю её жизненный посыл и по-тупому живу. И чего ты так перевозбудился с утра, как будто я у тебя деньги украла?

Вадим выдохнул, немного приходя в себя, про брак он так и предположил, ведь ни одного признака наличия у неё реального мужа не было. Имя? Да и хрен с ним, её мать та ещё женщина со странностями. Екатерина-Катарина, какая разница? Но вот шлюхи.

— Что фотография эскортницы, которая купила у меня квартиру, делает у тебя среди фоток других проституток?

— Я попросила кое-кого её поискать, ты-то особо не чешешься, как я посмотрю. Она пропала после сделки, так нигде и не вынырнула, может, весной расцветёт подснежником в лесу, как и остальные.

Катя прищурилась, с подозрением глядя на мужчину, которому будто не нравилась правда, на которой он её поймал, он ожидал большего?

— А откуда ты знаешь, что остальные тоже шлюхи? Ты с ними знаком?

— Нет, но там не трудно догадаться — призывные позы, сиськи наружу, губы голодного до члена карпа, — вздохнул Вадим. — А тебе их фото зачем?

— Мой лучший друг, он же муж, который сутенёр, утверждает, что девочки в городе стали пропадать. Месяца два назад их было две плюс твоя, теперь добавилось ещё две, они пропали ещё летом.

— И что? Тебе то какая разница?

— Что значит, какая мне разница? Люди пропадают, Вадим!

— Так пусть полиция ищет!

— Нет тела — нет дела, ты же знаешь, а на них даже заявления в полиции нет, родственникам на них плевать.

— А ты здесь при чём?

Вадим совсем потерял нить, которая связывала здравый смысл со словами и действиями Отбитой и всё пытался её найти. Вчера она искала непонятно что, непонятно где, сегодня занималась пропажей продажных шлюх. Голову бы свою для начала нашла.

— Ну, я люблю всякое такое загадочное, — расплылась в улыбке Катя. — Я у нас на стройках всех виноватых в исчезновении стройматериалов на раз-два вычисляю, а когда только пришла к Игорю, четверых раскусила, кто нас по тендерам сливал, и выгнала их с волчьим билетом в райскую жизнь чёрного списка работников. Девочек пропавших жалко просто, профсоюза продажных шлюх, к сожалению, нет, их права защищать некому. Я попробую найти.

— И как ты их искать собралась?

— Не знаю, пока, это я недавно решила в это дело втянуться, пока ветрянкой болела, скучно было. До Нового года время как раз будет, — устало вздохнула она. — Вот она печальная жизнь одиночки отщепенца — ты заболел или пропал, а всем похуй.

— Катя, можно личный вопрос про твою семью, если он обидный, можешь не отвечать.

Она растерянно взглянула на него, хлопая глазами. От вопроса фиктивного брака и шлюх к семейному — странный кульбит от Великана.

— У тебя восемь братьев, куча племянников, родители, подруга стриптизёрша, лучший друг-муж, но почему, когда ты заболела, с тобой рядом был только я?

Ему на самом деле был интересен этот вопрос — где были все её многочисленные родственники, когда ей нужна была помощь? Катя расплылась в улыбке, сверкая глазами, она игриво дотронулась пальчиком до его носа и улыбнулась.

— А ты, Великан, смотрю, тот ещё Эркюль Пуаро. Правильные вопросы таки задал. Вообще-то, папа на следующий день после моей показательной истерики всадил себе обезболивающий укольчик, поругался с моей маман и приехал за мной. За это он неделю спал на диване, хорошо, что я ему ортопедический три года назад купила, нарадоваться прям на него не может и ссорится с ней не так страшно.

— И почему ты не уехала с ним?

— Зачем? Ты же за мной ухаживать-то вызвался, жалко было тебя обламывать. Мужчина хочет быть моим героем — флаг тебе в руки, Великан! — хмыкнула Отбитая. — Папа очень обиделся, но в лифте, наверное, перекрестился и выдохнул, он-то знает, какая я невыносимая во время болезни, ты теперь тоже. Сложнее всего было еду от тебя прятать и по соседям раздавать, я ещё и близнецов подкармливала.

— Еду? — нахмурился Вадим.

— Мне невестки привозили каждый день, подруга моя два раза приезжала, у нас такая традиция — если кто-то в семье болеет, он голодный не сидит. Но я подумала, незачем тебе об этом знать. Так приятно было, что ты аж два раза в день ко мне приезжал, хотя точно знал, что секса не будет. Подумала, наверное, нравлюсь тебе, прям по-настоящему.

Катя самодовольно улыбнулась и чмокнула его в поджатые губы, вот, значит, как. Он считал себя героем, а на самом деле это она ему разрешила себя таковым считать. Отбитой помощь не нужна, зато ей нужно воспитание и щелчок по носу, чтобы не зарывалась им слишком глубоко в высокое самомнение и сомнительные расследования.

— Ты вот, Катя, вроде выросла среди мужчин, а простые истины не понимаешь. Когда женщина говорит, что она была на тренинге по минету, она сразу начинает сильно нравиться, прям очень сильно. Даже несмотря на отвратительное поведение и характер. Если молчит и её рот занят делом, можно и потерпеть.

Ради её огромных удивлённых глаз величиной с блюдце стоило это сказать. Вадим рассмеялся, обхватил её хрупкое тело и сжал в кольце сильных натренированных рук.

— Только попробуй мне под нос своим членом ткнуть! — заголосила она, пытаясь выбраться из его хватки. — Я тебе верхушечку-то и там подрежу, зубами!

— Катя, не доводи, пожалуйста, я и так на пределе со вчерашнего дня! Я завтрак приготовил, садись ешь, рот займи, я пока тебе билет куплю.

Она резко успокоилась, настороженно взглянув на сурового Вадима.

— Билет куда?

— Ты едешь со мной на Новый год, вылетаем через два дня, чтоб за это время заняла себя сборкой чемодана, а не какой-то хренью!

Пока Катя поедала омлет с ветчиной, сыром и гренками, Великан