Опасное наследство - Кен Фоллетт

– Эта женщина не его любовница. Но если у него есть любовница, то она может об этом узнать.

Эмили кивнула.

– Хорошо. Я бы хотела встретиться с вашей знакомой.

– Не думаю, чтобы вы лично…

– Я так хочу. Он мой муж, и если он скрывает что-то плохое, то я должна об этом знать.

Ее лицо вновь приняло упрямое выражение, и она добавила:

– Я сделаю что угодно, поверьте – что угодно. Иначе жизнь моя будет окончательно разрушена.

Мэйзи захотелось испытать ее решимость.

– Мою знакомую зовут Эйприл. Она хозяйка борделя у Лестер-сквер в двух минутах отсюда. Вы готовы отправиться туда со мной прямо сейчас?

– Что такое «бордель»? – спросила Эмили.

Кеб остановился у дверей Нелли. Мэйзи выглянула из окна, осматривая улицу. Ее не хотелось, чтобы кто-то увидел, как она заходит в бордель. К счастью, в это время многие представители ее класса переодевались, готовясь к выходу в свет, и на улицах встречались в основном немногочисленные прохожие из бедных слоев. Они с Эмили вышли из кеба. Мэйзи заплатила извозчику сразу за поездку обратно и попросила их подождать. Дверь в бордель оказалась не заперта. Они прошли внутрь.

Дневной свет был безжалостен к заведению Нелли. По ночам оно могло показаться шикарным, не лишенным своеобразного очарования, но сейчас выглядело неряшливым и обветшалым. Бархатная обивка потускнела, на столешницах следы от окурков и стаканов, шелковые обои отходят от стен, а эротические картины выглядят просто пошлыми и вульгарными. Подметающая пол пожилая женщина с трубкой в зубах нисколько не удивилась, увидев двух дам в богатых платьях. Когда Мэйзи спросила у нее, где находится Эйприл, та только махнула рукой по направлению к лестнице.

Эйприл они застали в кухне, в компании пьющих чай женщин в домашних халатах – очевидно, они только недавно проснулись и готовились к ночной работе. Эйприл сначала не узнала Мэйзи, и они долго смотрели друг на друга. Мэйзи подумала, что ее старая подруга мало изменилась: все та же стройная женщина с вытянутым лицом и проницательным взором – немного усталым от бессонных ночей и дешевого шампанского, но по-прежнему по-деловому оценивающим, как и подобает хозяйке прибыльного заведения.

– Чем могу служить? – спросила Эйприл.

– Ты разве не узнаешь меня, Эйприл? – спросила Мэйзи, и Эйприл тут же вскрикнула от радости, подпрыгнула и бросилась своей подруге на шею.

После объятий и поцелуев Эйприл повернулась к другим женщинам в кухне и объявила:

– Девочки, это женщина, которой удалось то, о чем мы все мечтаем! Урожденная Мириам Рабинович, впоследствии Мэйзи Робинсон, а ныне миссис Соломон Гринборн!

Все женщины громкими возгласами поприветствовали Мэйзи, как будто им представили какого-то героя. Мэйзи даже не-много смутилась; она не ожидала, что Эйприл будет при всех так искренно говорить о ее происхождении, особенно в присутствии Эмили Пиластер. Но жалеть уже было поздно.

– Ну, давайте отпразднуем это дело джином, – предложила Эйприл.

Они сели за стол, и одна из женщин достала бутылку с бокалами и налила им спиртное. Джин Мэйзи никогда не нравился, особенно после того, как она привыкла к дорогому шампанскому, но решила из вежливости не отказываться. Эмили слегка пригубила напиток и поморщилась. Их бокалы тут же наполнили снова.

– Так что тебя привело сюда? – спросила Эйприл.

– Одна супружеская проблема, – ответила Мэйзи. – У моей знакомой муж – импотент.

– Приводите его сюда, дорогуша, – обратилась Эйприл к Эмили. – Тут его живо вылечат.

– Я подозреваю, что он уже ваш клиент, – сказала Мэйзи.

– И как его зовут?

– Эдвард Пиластер.

– О, бог ты мой! – поразилась Эмили и внимательнее осмотрела Эмили. – Так вы Эмили, бедняжка.

– Вы знаете, как меня зовут? – немного обиженно спросила Эмили. – Значит, он говорил с вами обо мне.

С этими словами она выпила еще немного джина.

– Эдвард – никакой не импотент, – заметила одна из женщин.

Эмили покраснела.

– Ой, извините, – сказала женщина. – Обычно он просит, чтобы его обслуживала я.

Это была высокая девушка с темными волосами и пышной грудью. Мэйзи подумала, что сейчас, когда она ведет себя так развязно и курит сигарету, как мужчина, она выглядит не особенно красивой, но в красивом платье может показаться вполне привлекательной.

К Эмили вернулось самообладание.

– Как странно, – сказала она. – Он мой муж, но вы знаете о нем больше, чем я. А я даже не знаю вашего имени.

– Лили.

Наступило неловкое молчание. Мэйзи попивала джин – теперь он ей казался терпимее, чем вначале. «Действительно странная сцена, – подумала она. – Кухня, женщины в неглиже, сигареты, джин и Эмили, которая еще час тому назад не знала, что такое половое сношение, но которая теперь обсуждает проблему импотенции своего мужа с его любимой шлюхой».

– Ну что ж, – энергично подвела итог Эйприл. – Теперь можно сказать, в чем проблема Эдварда. Почему он импотент со своей женой? Потому что рядом нет Мики. У него никогда не бывает стояка, когда он остается один на один с женщиной.

– Мики? – недоверчиво спросила Эмили. – Мики Миранда? Посланник Кордовы?

Эйприл кивнула.

– Они все делают вместе. Особенно здесь. Пару раз Эдвард приходил один, но у него ничего не получилось.

Эмили смутилась. Мэйзи задала очевидный вопрос:

– И что же именно они делают вместе?

Ответила Лили:

– Ничего сложного. За несколько лет они испробовали несколько вариантов. Сейчас им нравится, когда они вместе идут в кровать с одной девушкой, обычно со мной или Мьюриэл.

– Но ведь Эдвард делает все по-настоящему? – спросила Мэйзи. – Ну, то есть у него твердеет и все такое?

Лили кивнула.

– Да, вопросов нет.

– Вам кажется, что у него получается только так?

Лили нахмурилась.

– Мне кажется, на самом деле ему все равно, что происходит, сколько девушек и остальное. Если рядом Мики, то он возбуждается, а если Мики нет, то пасует.

– Как будто на самом деле он любит только Мики, – подвела итог Мэйзи.

– Мне кажется, это какой-то дурной сон, – тихим голосом произнесла Эмили и сделала большой глоток джина. – Разве это может быть правдой? Разве такое бывает на самом деле?

– Ну, вы еще многого не знаете, – сказала Эйприл. – По сравнению с некоторыми другими нашими клиентами Эдвард и Мики – просто образец приличия.

Ее слова удивили даже Мэйзи. Она представила, как Эдвард залезает в постель к женщине вместе с Мики, и почему-то эта картина показалась ей настолько смешной, что ей захотелось рассмеяться вслух. Она едва подавила смешок, застрявший у нее в горле.

Она вспомнила, как Эдвард застал их с Хью занимающимися любовью. Тогда Эдвард сразу возбудился – теперь она понимала, что его возбудила сама идея, чтобы овладеть ею немедленно после Хью.

– Смазанная булочка! – вырвалось у нее.

Некоторые женщины захихикали.

– Точно! – засмеялась Эйприл.

Эмили тоже улыбнулась, но с озадаченным выражением лица.

– Не понимаю, – сказала она.

– Некоторым мужчинам нравятся «смазанные булочки», – сказала Эйприл, отчего шлюхи захохотали еще громче. – Это значит, когда женщину до них уже оприходовал другой мужик.

Эмили захихикала, и через мгновение все уже истерически покатывались со смеху. Мэйзи подумала, что виной тому были джин, странная ситуация и разговор о сексуальных предпочтениях мужчин. Ее вульгарная фраза сняла напряжение. Едва смех затихал, как кто-нибудь в очередной раз произносил «смазанная булочка!», и все вновь принимались хохотать.

Наконец все устали и затихли. В наступившей тишине Мэйзи спросила:

– Но как быть с Эмили? Она хочет ребенка. Не станет же она приглашать к себе в кровать вместе с мужем еще и Мики.

Эмили вновь приняла несчастный вид.

Эйприл заметила это и взяла ее за руку.

– Ты твердо решила?

– Я сделаю все, что угодно, – ответила Эмили. – Правда-правда. Что угодно.

– Ну, раз ты так хочешь, то мы можем кое-что попробовать, – задумчиво произнесла Эйприл.

IV

Джозеф Пиластер покончил с большой тарелкой почек ягненка и яичницы-болтуньи и принялся намазывать маслом поджаренный кусок хлеба. Августа часто задавала себе вопрос, не связано ли свойственное мужчинам средних лет плохое настроение с количеством поглощаемого ими мяса. При мысли о почках на завтрак ей становилось не по себе.

– В Лондон приехал Сидни Мадлер. Сегодня утром мне нужно с ним повидаться, – сказал Джозеф.

Августа не сразу поняла, о ком идет речь.

– Мадлер?

– Из Нью-Йорка. Он недоволен тем, что Хью не назначили партнером.

– А ему-то какое дело? Подумаешь, важная персона! – сказала Августа презрительно, хотя в глубине души обеспокоилась.

– Я знаю, что он скажет. Когда мы заключали договор о совместном предприятии с Мадлером и Беллом, подразумевалось, что в Лондоне всеми совместными делами будет заведовать Хью. А теперь, как ты знаешь, Хью ушел из банка.