Дорога домой - Олег Таругин

В следующий миг генералу захотелось шарахнуть мобильником об ствол ближайшей сосны, причем так, чтоб только обломки пластика да микросхемы разлетелись. Твою ж мать! Похоже, он только что весьма нелестно отозвался о… Ну, в общем, ясно, о ком. Н-да, генерал-лейтенантом ему уже определенно не стать, хорошо, если нынешние звезды с погон не спикируют да в полете в размерах не уменьшатся… до полковничьих, например.

Впрочем, собственная дурость вовсе не повод для того, чтобы не выполнять задание. И Кулькин, жестом подозвав майора, кратко объяснил ему, что предстоит сделать и как лучше расставить дымовые шашки. Оставалось лишь определиться, где именно всплывет корабль, поскольку устанавливать БДШ по принципу «на два валенка правее вон того камня» казалось не слишком разумным.

А затем ожидание закончилось. Как водится, внезапно.

И подбежавший майор протянул бинокль, молча указав рукой направление. Генерал вгляделся, сразу же заметив резко заволновавшуюся поверхность воды в сотне метров от берега. Разумеется, подъем со дна рудовоза ничем не напоминал всплытие подводной лодки – хотя бы потому, что на его корпусе не имелось никакого подобия выступающей за обводы рубки. Просто рябь на воде, правда, на довольно большом пространстве – и сразу. Переглянувшись с майором, Кулькин коротко скомандовал:

– Давай, Серега. Ветер, вроде, подходящий, так что зажигай первую партию. Остальные расставим, как обговаривали. И следи за окрестностями, с шашками мы с ребятами и сами справимся.

Спустя несколько минут мелководье заволокло первыми, пока еще робкими и легко разметываемыми ветерком клубами молочно-белого дыма. Вовремя заволокло, поскольку над поверхностью воды уже показался корпус рудовоза – нечто темное, неузнаваемое, облепленное водорослями. Если б не размеры и излишне правильная форма, вряд ли можно было вовсе беспокоиться за быструю идентификацию на спутниковых фотоснимках. В конце концов, даже предельно прозрачная байкальская вода – все ж таки не атмосфера, и силуэт корабля еще нужно суметь распознать и оценить, как нечто экстраординарное.

При первом взгляде наверняка вполне схоже с косяком рыбы, за каким-то хреном – Кулькин невесело ухмыльнулся, – подошедшим на сто метров к берегу, или массовой миграцией планктона, который частенько шныряет вверх-вниз по своей бездумной планктоньей надобности. Вряд ли вражеский спутник постоянно висит именно над этим квадратом – с какой, собственно, стати?! Так что, вполне возможно, некоторая фора по времени у них есть. Да и откуда ему знать, как выглядит обшивка рудовоза для установленных на борту разведспутника сканеров? Мало ли, в каком диапазоне ведется съемка? Короче говоря, хватит мудрствовать. Работать нужно, пока ветер не переменился.

Увы, Александр Юрьевич ошибся, поскольку никак не мог предусмотреть того, что внезапный порыв ветра вдруг растянет клубы не успевшего набрать полной плотности дыма в разные стороны. Ненадолго, всего на несколько мгновений. И уж тем более он не смог бы предвидеть, что именно в этот момент проходящий по своей орбите американский разведывательный спутник произведет серию снимков. Произведет их не потому, что постоянно следит именно за этим районом, и не потому, что получил такой приказ, а в автоматическом режиме, просто отрабатывая заложенную в блок управления простейшую программу. Случись это раньше или позже – и все бы пошло совсем иначе.

Но именно эти несколько роковых секунд и определили весь дальнейший ход событий.

Кулькин обернулся к застывшим на берегу астронавтам, во все глаза глядящим в сторону бурлящей поверхности великого озера. Но сказать ничего не успел: из-за ближайших сопок, разметывая тугими струями воздуха едва успевшую набрать плотность дымзавесу, вынырнули три вертолета: пара «двадцать четвертых» с острыми бочонками блоков НАР на пилонах и камуфлированный «Ми-17». «Крокодилы», хищно наклонив вытянутые морды, пронеслись над мелководьем, сверкнув в солнечных лучах серо-голубыми брюхами с красными звездами, и ушли в сторону Байкала. А «семнадцатый», заложив «пристрелочный» круг, нырнул к земле, приземлившись на той же прогалине, где недавно высадились Кулькин со товарищи.

Шумно выдохнув, генерал указал товарищам на еще не зажженные БДШ и быстрым шагом отправился к вертолету. Чему быть – того не миновать, верно? Так к чему откладывать? Главное, по-любому, дело, а остальное? Остальное не важно. Шелуха все…

Однако, против ожидания, ничего столь уж ужасающего не произошло. Первым от вертолета подбежал, придерживая камуфляжное кепи, Ершов. Остановившись в метре, Александр Александрович несколько секунд всматривался в закаменевшее лицо старого товарища, затем широко улыбнулся, протягивая руку:

– Не ссы, убивец. Хоть ты и дурак, но все ж мужик правильный, и Родину любишь. Пошли, там с тобой кое-кто познакомиться желает, страстно, можно сказать.

– Ну, здравствуйте, Александр Юрьевич. Наслышан, честное слово. Да не тянитесь вы. – Президент, одетый в такой же, что и у остальных прилетевших, камуфляж без знаков различия, энергично потряс его руку. Рукопожатие оказалось по-мужски сильным.

– Смотрю, вы уже приступили к операции прикрытия, своими, так сказать силами? Что ж, похвально, весьма похвально. А мы с вашим тезкой сейчас немного поможем. Товарищ генерал, – обратился он к Ершову, – распорядитесь, пожалуйста, как мы и договаривались. Ну, а мы? Не проводите? Вот и бинокль у вас, вижу, имеется. Хочу сам увидеть, гм, сей артефакт. Он, я так понимаю, уже на поверхности?

– Так точно, – выдавил сквозь внезапно пересохшее горло Кулькин. – Начал всплытие минут двадцать назад. Пойдемте, тут недалеко.

– Что ж, пойдемте. А за тот небольшой инцидент не беспокойтесь. Смешно вышло. У всех нас сейчас нервы на пределе, так что… забудем, если вы не против. Куда идти?

Россия, оз. Байкал, недалекое будущее

Тишину раннего утра нарушал лишь негромкий перестук дизеля да плеск рассекаемой ржавым форштевнем воды. Утренний туман уже рассеялся, истаяв под лучами поднявшегося над горизонтом солнца. Безоблачный небосвод предвещал отличную погоду.

Старенький буксир, в далекой юности именовавшийся «Плотогон-408», а ныне несущий гордое имя «Зея», упорно молотил винтами кристально-чистые – в хорошую погоду можно и на сорокаметровой глубине камень разглядеть – байкальские воды. Трос цепко удерживал баржу, подтягивая ее за крепким малышом. Стометровая посудина, своей ржавчиной намекающая хозяевам на давным-давно ожидаемый ремонт, была, как у коробейника, полным-полна столь же ржавыми остатками сельхоз– и прочей техники, которую ждал изголодавшийся мартен. За штурвалом сейчас стоял сам капитан, Илья Денисович Коробко, спокойный, как хрестоматийный удав. Дизель тянул ровно, погода хорошая, волнения не наблюдается, и даже облачко мутно-белого дыма или не успевшего рассеяться тумана вдалеке по курсу его не беспокоило. Двадцать первый век на дворе, ГЛОНАСС, спутники, подробные карты, чай не Средневековье, не заблудятся. Да и Байкал, хоть и крупнейшее в мире озеро, все ж таки не море.