Дорога домой - Олег Таругин

Из высокого – в обоих смыслах этого слова – кабинета Ершов вышел в смятенных чувствах, поскольку, несмотря на весь свой немаленький жизненный опыт, так и не сумел для себя определить, поверил ему Президент или нет. То, что тот не счел его сумасшедшим, – понятно, но вот поверил ли? Или решил – как, вполне вероятно, сделал бы и он сам в подобной ситуации, – что генерал стал жертвой искусно задуманной грандиозной фальсификации? Или провокации? Иными словами, что Ершов и в самом деле искренне верит в то, чего на самом деле нет и быть не может? А что, тоже вариант, в практике противостояния разведслужб мировых сверхдержав всякое бывало. Обидно, если Сергей Борисович придет именно к этому выводу. Ведь тогда доказать обратное сможет исключительно сам искин… если сможет, конечно. Хотя с его-то возможностями…

Не обращая внимания на вовсе уж ничего не понимающего секретаря, Александр Александрович вытащил мобильник и включил его. За последние годы он достаточно привык к этому изыску высоких технологий, чтобы чувствовать себя неуютно без телефона в кармане. Ого, двенадцать пропущенных вызовов, и все – от Кулькина. А ведь Сашка не тот человек, что станет устраивать панику на ровном месте. Стало быть, что-то случилось, что-то весьма срочное, только вот что?! И кстати, у него там уже поздний вечер, почти ночь.

Набрать номер товарища он не успел: телефон зазвонил сам, заставив возмущенно дернуться сидящего за столом «безукоризненного мальчика». Что ж, он, в общем-то, абсолютно прав. Наверное, это и в самом деле неслыханная наглость – звонить по личным вопросам из приемной Президента Российской Федерации! С другой стороны, это если по личным, а он-то исключительно по государственным. Правда, секретарю о том неведомо – но это, как говорится, его личное горе. Но в коридор все же выйти стоит, незачем нарываться.

– Слушаю, – чуть раздраженно бросил он в трубку, приняв звонок.

– Саша, это Кулькин. У нас серьезные проблемы. Только что Алекс сообщил, что…

Завершив разговор, Ершов несколько мгновений глядел на погасший экран мобильного, размышляя, затем сунул его в карман и решительно двинулся обратно в приемную. Не обращая внимания на окончательно обалдевшего от такого нахрапа секретаря, рванул на себя дверь президентского кабинета. В задумчивости стоящий у высокого окна Президент удивленно оглянулся; влетевший следом секретарь статуей застыл на пороге, не зная, что предпринять.

– Сергей Борисович, простите. Мне только что сообщили – корабль всплывает. На борту серьезное ЧП. Верите вы мне или нет, но это так. Если я ошибся, готов нести полную ответственность и любое наказание. Но сейчас необходимо действовать, и действовать безотлагательно.

Президент молча качнул головой, и секретарь бесшумно покинул кабинет, притворив за собой дубовую дверь.

– Вы отдаете себе отчет, что с вами будет, если вы ошиблись? Пусть даже и не по своей вине? – Взгляд главы государства оказался неожиданно тяжелым; глянул – будто к полу пригвоздил.

Ершов решительно кивнул:

– Более чем. Но я слишком долго жил лишь одним – служением моей Родине, как бы она ни называлась в настоящий момент. И что такое офицерская честь, я тоже, поверьте, знаю не понаслышке. За свои слова и поступки готов отвечать по всей строгости. Но сейчас я прошу от вас лишь одного – помощи.

Президент медленно отвернулся обратно к окну, поправил портьеру. Несколько секунд в кабинете царило гнетущее молчание – не склонному к излишнему романтизму Ершову даже показалось, будто он слышит, как глухо бухают, низвергаясь в неведомую глубину прошлого, свинцовые капли-секунды.

Наконец Сергей Борисович обернулся:

– Знаете, товарищ генерал… я многое повидал за свою жизнь. Но вот такого у меня еще не случалось ни разу. И когда я впервые занял этот пост, – Президент широким жестом обвел свой кабинет, – то, простите за тавтологию, первое, от чего меня очень старательно отучали, это быть наивным романтиком и смотреть в будущее страны сквозь розовые очки. Я оказался неплохим учеником. – Он криво усмехнулся. – Но то, что происходит сейчас, пожалуй, вышло далеко за все мыслимые и немыслимые рамки. Даже если все это бред, то это весьма занимательный бред, Александр Александрович. Мы вылетаем сегодня. Вместе. Думаю, через час мой самолет будет готов.

– Господин Президент…

– Бросьте. Не кривите душой, товарищ генерал. Вовсе не обязательно ко мне так обращаться. Поскольку «не верю», как говаривал один весьма известный в мире искусства человек. Но если вы все же ошиблись, то должны понимать, что…

И в этот момент негромко звякнул сигнал принятого компьютером сообщения.

«Ну, вот и Алекс». – Отчего-то у генерала не возникло и тени сомнения в том, что на связь вышел именно искин. Своевременно, нужно признать. Весьма своевременно…

Президент подошел к своему столу и взглянул на монитор. Сделав несколько движений мышью, удивленно приподнял брови, видимо прочитав присланное сообщение. Поднял взгляд на генерала – ненадолго, всего на несколько мгновений. Но этого хватило, чтобы Ершов окончательно утвердился, что не ошибся. Это и в самом деле вышел на связь искин. Вышел, несмотря на катастрофическую нехватку энергии. Значит, решил ему помочь, поскольку знал, к кому на прием он собирается именно сегодня.

А еще он понял, что сейчас ему поверят окончательно. Искин не был бы самим собой, не устрой какую-то короткую, но впечатляющую демонстрацию. Пусть даже и в подобных, явно форс-мажорных для него, обстоятельствах.

Судя по выражению обычно непроницаемого лица главы государства, генерал-полковник Ершов не ошибся и в этом тоже.

Россия, г. Ангарск, недалекое будущее

(с учетом часовых поясов)

Телефон зазвонил поздним вечером. Не мобильный, как следовало бы ожидать, а городской, последнее время почти и не используемый. Ну да, новые технологии, все дела…

Генерал подобных поздних звонков не то чтобы опасался, просто не любил. Поскольку знал: ничего хорошего такой звонок не принесет. Кто может звонить в такое время? Вариантов всего два. Или по службе, если случилось что-нибудь из ряда вон выходящее, или родственники. Тоже в случае какой-нибудь неординарной ситуации. Правда, особых родственников у него уже и не осталось, увы…

Не включая света, Кулькин поднялся с дивана – он уже собирался спать, нащупал стоящий на столе телефон и поднял трубку. Ничего. Не тишина даже – какое-то едва слышное потрескивание, словно во времена первых аппаратов, еще тех, где «барышня, алло, срочно соедините с нумером…». «Голос космического пространства», – пришла в голову дурацкая мысль. Ага, из соседней галактики позвонили. Или из параллельного пространства, откуда родом его гости и Алекс. Из параллельного будущего, коль уж быть совсем точным.