Дикий альфа - Си Джей Праймер

из этого, она переключится на что-нибудь другое, чтобы достичь своей цели, а я не могу этого допустить. Я не могу рисковать тем, что пострадает Ло или кто-то, кого она любит. Я должен с умом отнестись к этому и играть роль, пока все не будет готово.

Я открываю дверь комнаты Хэнка в мотеле под звук удара кулаком по плоти, мой пульс учащается, когда я вижу его громоздкую фигуру, нависающую над съежившимся телом скаута из альянса шести стай на полу.

— Какого черта ты делаешь? — спрашиваю я, захлопывая за собой дверь.

Хэнк резко оборачивается, с костяшек его все еще сжатого кулака капает кровь. Его глаза расширяются, когда он замечает сердитый взгляд на моем лице, его челюсть отвисает.

— Дал сказала, что я могу немного поколотить его, — неуверенно отвечает он, его кадык дергается от тяжелого сглатывания.

— Ты получаешь приказы не от Дал, ты получаешь их от меня, — рычу я, пересекая комнату и протискиваясь плечом мимо Хэнка, чтобы взглянуть на окровавленного скаута на полу.

Он свернулся калачиком в позе эмбриона, закрыв лицо, но опускает руки, чтобы посмотреть на меня, и мое сердце замирает, когда я узнаю, кто этот парень. Люк.

— Что такого особенного? — коротко спрашивает Хэнк, отступая на шаг.

Я поворачиваюсь к нему лицом, прищурив глаза.

— Давай кое-что проясним. Я твой альфа. С этого момента ты выполняешь только приказы, которые исходят непосредственно от меня, понял?

Хэнк быстро кивает, вытирая окровавленные костяшки пальцев о футболку.

— Да, Альфа.

— Хорошо.

Я поворачиваюсь к бедному Люку, съежившемуся на полу в номере мотеля, и стискиваю зубы, оценивая ущерб.

— Соберите всех силовиков в конференц-зале для отчета, — бормочу я. — Я буду там, как только закончу здесь.

— Сейчас же, Альфа, — рявкает Хэнк, устремляясь к двери.

Может, он и некомпетентен как бета этой стаи, но он достойный солдат.

Как только он уходит, я подхожу к Люку и присаживаюсь перед ним на корточки. Он поднимает голову, чтобы снова посмотреть на меня, и я съеживаюсь. Его лицо в беспорядке. Один глаз заплыл, из носа течет кровь, стекая по губам и по подбородку.

— Это та часть, где ты убиваешь меня? — пораженно спрашивает он.

— Нет, — вздыхаю я, протягивая руку, чтобы развязать веревку, стягивающую его запястья. — Мне жаль насчет Хэнка. Он немного… переусердствовал.

Я освобождаю запястья Люка, и он тут же потирает их, сползая на пол, чтобы сесть, нахмурившись.

— Я думал, ты неплохой парень, — криво усмехается он, глядя на меня с презрением.

— Я не плохой.

— Нет? — усмехается он, поворачиваясь, чтобы прислониться спиной к стене для опоры. — Хорошие парни просто запирают людей без причины, да?

— Люк, мне нужно, чтобы ты выслушал меня, хорошо? — я огрызаюсь, прерывая его. — Это важно.

Я бы с удовольствием потратил время, чтобы все объяснить и наладить отношения, но сейчас не время и не место. Я приглашу его выпить пива, когда все это закончится, если мне удастся это провернуть, но во многом это зависит от него прямо сейчас.

Люк вздрагивает, когда я поднимаюсь, лезу в задний карман и достаю конверт.

— Мне нужно, чтобы ты передал это Мэддоксу, — говорю я, протягивая это ему.

Он настороженно смотрит на это, затем поднимает подбородок, чтобы посмотреть на меня.

— Что это?

— Единственное, что остановит весь ад, который вырвется на свободу.

Все еще держа конверт в одной руке, я протягиваю ему другую, чтобы помочь подняться на ноги, и, кряхтя, поднимаю его.

Люк прислоняется к стене позади него для опоры, и хотя он выглядит хуже из-за изношенности, кажется, что его лицо приняло на себя основную тяжесть избиения Хэнком. Он все еще должен быть в состоянии бегать.

— Вот, — говорю я, отпуская его и доставая из кармана печенье Шей. — Съешь это. Это нейтрализует действие аконита и поможет тебе исцелиться.

Он нерешительно берет его у меня и, скорчив гримасу, засовывает в рот. Это может быть невкусно, но это работает, и это все, что действительно имеет значение.

Я прижимаю конверт к его груди, наклоняясь, чтобы поймать его взгляд.

— В ванной есть окно, — заявляю я, снова засовывая руку в карман. — Выходи через него и двигайся на восток примерно полмили. Моя подруга оставила свою машину припаркованной на обочине шоссе, вот ключи.

Я вытаскиваю их, крепко вдавливая в его ладонь.

— Отправь письмо Мэддоксу как можно скорее.

— Откуда мне знать, что это не какой-то трюк? — спрашивает Люк, прищурив здоровый глаз.

— Ты не узнаешь, — признаюсь я со вздохом. — Но ты видел, с кем я был за стойкой бара в Голденлифе той ночью, не так ли?

Он слабо кивает.

— Ло — моя девушка. Та, на которую я пытался произвести впечатление той чертовой пиццей, которую ты заказал для меня. Я люблю ее, чувак, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить ее и ее стаю.

Глаза Люка округляются от понимания — ну, один глаз. Другой все еще в заднице. Я стараюсь не морщиться при виде этого, пока иду дальше.

— Я пытаюсь поступить правильно по отношению к ней здесь, ко всем вам. Поэтому, пожалуйста, Люк, просто отправь это письмо Мэдду. Это вопрос жизни и смерти. Пожалуйста, ты можешь сделать это для меня?

— Хорошо, — выдыхает он, кивая. Затем, стиснув зубы, он отталкивается от стены, складывает конверт и засовывает его в свой карман. — Я сделаю это.

Я вздыхаю с облегчением, хлопая его рукой по плечу.

— Спасибо, — прохрипел я, кивнув ему. — Я рассчитываю на тебя. Мы все рассчитываем.

34

— Где ты был? — раздраженно бросает мама, когда я пересекаю парковку мотеля, чтобы присоединиться к ней. — Они должны быть здесь с минуты на минуту.

— Теперь я здесь, не так ли? — я вздыхаю, не извиняясь, и провожу рукой по лицу.

Я эмоционально опустошен, но это служит хорошим предзнаменованием для холодного, отчужденного поведения, которое я собираюсь демонстрировать прямо сейчас. То, что ей нужно увидеть.

За последний час я встретился со всеми членами моей стаи, чтобы подготовить их к тому, что вот-вот произойдет. Стражи порядка стаи находятся на позициях, а остальные надежно укрыты в своих номерах мотеля, получив строгие инструкции оставаться на местах до дальнейших распоряжений. Раз уж Люк ушел с письмом, это должно сработать, и сегодня здесь никто не должен умереть.

Моя мама бросает на меня неодобрительный взгляд, когда я подхожу, чтобы занять свое место рядом с ней.

— А стрелки?

— Они готовы, — вежливо отвечаю я, сохраняя видимость ее послушной комнатной собачки.

Как я