Наследница Магдалины - Элизабет Чедвик

— Вставай, Рауль, — коснулась она рукой лица еще не окончательно проснувшегося Монвалана. — Твой враг уже у врат стольного града Раймона!

Рауль тотчас же вскочил на ноги, спешно протирая глаза и инстинктивно хватаясь за рукоять висевшего на поясе меча. Прикрыв себя до подбородка новым щитом, украшенным фамильным гербом, он вышел на неприкрытое зубцами, незащищенное пространство прясла стены. То что он оттуда увидел, невольно заставило его содрогнуться.

— Скорее подкатывайте сюда мощную баллисту! — скомандовал он, обращаясь к своему верному адъютанту Жилю.

Представшее глазам Рауля зрелище поражало своим грозным величием. До самого подсвеченного рдяным огнем первых лучей зари горизонта окружавшую Тулузу равнину покрыли разноцветные шатры крестоносцев.

Скрип многочисленных повозок и громкий топот лошадиных копыт сливались в сплошной устрашающий рокот. Разведенные северянами костры мерцали в предрассветной мгле подобно тысячам погребальных свечей. Вторя мыслям Рауля, гулко забил тревожный колокол тулузского собора.

Всегда отличавшийся своей безудержной храбростью Симон де Монфор приблизился к городским стенам во главе небольшого разведывательного отряда. Явно любуясь собой, он гарцевал на великолепной ослепительно-белой лошади. Пурпурный плащ виконта развевался за его плечами, а покрытую дорогим ломбардским панцирем грудь прикрывал помеченный эмблемой крестоносцев щит со вставшим на дыбы львом. В правой руке командующего было золоченое копье с покрытым итальянской краской алым рябиновым древком.

Рядом с де Монфором ехал его старший сын, наследник нового властителя Юга, доблестный рыцарь Амори. С годами он превратился в точную копию отца. Такой же рослый, мускулистый и широкоплечий. За время войны он уже успел поднабраться боевого опыта, и теперь в вопросах тактики Симон мог доверять ему, как самому себе.

Трусливый толстяк Сито на сей раз предпочел остаться в шатре, и потому среди высланной к крепости депутации был лишь один представитель римской церкви. Домашний капеллан де Монфора, настоятель Бернар, еле поспевал за гремевшими доспехами рыцарями на своей убогонькой лошаденке.

Зорким взглядом Симон проследил за траекторией падения пущенного со стены тяжелого камня. Похлопав перчаткой по золоченой рукояти дорогого меча, де Монфор с самодовольным видом обратился к Амори:

— А ты помнишь Безье, сынок? Что я тогда тебе говорил?

— То, что они совершенно не умеют пользоваться метательными машинами, сир, — четко по-военному ответствовал Амори, водружавший на голову шлем.

— Правильно, дорогой. Видишь, какой недолет. Эти южане — просто сущие дети, — презрительно хмыкнул барон. — Никакого представления о военном искусстве. О, как же мне надоел этот с потрохами продавшийся испанцам жалкий сброд. Пора их как следует проучить. Что ты мне на это скажешь, сын?

— Кровь моего брата вопиет об отмщении, — процедил сквозь зубы отпустивший поводья рыцарь.

— Верно, — прохрипел де Монфор. — За смерть Ги они нам обязательно ответят. — А что думает по этому поводу наша святая церковь? — спросил Симон, поворачиваясь к трусовато потупившему свои черные, как обсидиан, глава отцу Бернару.

— Безбожные последователи богомерзкого Павликия, — поспешил осенить себя крестным знамением капеллан, — окопались в этом бастионе греха. Погрязшая в ереси Тулуза подобно библейским Содому и Гоморре должна быть предана очистительному огню.

— И мечу, — перебил священника де Монфор, любуясь извлеченным из ножен остро наточенным клинком. — На сей раз мы не станем разбирать, кто еретик, а кто добрый католик. На мой взгляд, — вкрадчиво заявил барон, убирая оружие в ножны, — все тулузцы — отпетые язычники, и каждого из них должна постигнуть божья кара.

— Вне всякого сомнения, — склонилась в почтительном поклоне гладко выбритая тонзура Бернара. — Ведь сам Господь Бог избрал вас, виконт, дабы обрушить свой гнев на головы неисправимых грешников. — Перебирая висевшие на запястье четки, Бернар попытался вспомнить подходящую цитату из Евангелия. — Христос сказал: «Не Мир Я вам принес, но Меч». И Меч Христов отныне в ваших надежных руках, господин де Монфор. Так что поступайте, как считаете нужным. Своими победоносными походами вы давно уже искупили все мелкие прегрешения перед Господом.

— Знаем мы твоего Бога, — простодушно рассмеялся Симон, обводя внимательным взглядом поднимавшиеся впереди белые стены. — А приготовились они как следует, — холодно заметил он. — Чего там только нет. Ну да и ладно. Теперь я готов хоть три года держать Тулузу в осаде. А когда эти трусливые горлопаны начнут пожирать друг друга от голода, граф Раймон сам вынесет мне ключи от городских ворот.

Симон знал, о чем говорит. Деньги папы и собранные почти со всех европейских земель наемные войска служили более чем весомым подкреплением его слов. Поразмыслив, Монфор решил, что не стоит подходить к крепости ближе. Отсюда и так все очень хорошо просматривалось. Стянув перчатку, он обратился к верному Жифару:

— Что-то давненько я не упражнялся в стрельбе. Будь добр, подай мне купленный у немцев арбалет. Тот, что с самой тугой тетивой.

Спешившийся Жифар стал рыться в громоздившейся на его тяжеловозе поклаже.

— Примите, сир, — молвил он, протягивая драгоценное оружие господину.

Натянуть столь тугую тетиву было под силу лишь самому Симону. Де Монфор, всегда гордившийся своей необычайной физической силой, не пренебрег очередной возможностью ее продемонстрировать. Как только арбалет был изготовлен к бою, самозваный властитель Юга вложил короткую в палец толщиной металлическую стрелу со стальным оперением. Единым движением мощной, вздувавшейся впечатляющими бугорками мускулов руки, он вскинул приклад самострела на плечо. Прищурившись, де Монфор стал выбирать себе подходящую цель на стенах крепости.

— А как работает катапульта? — поинтересовалась стоявшая рядом с Раулем Брижит.

— Ничего сложного, госпожа, — ответил ей почесывающий обширную плешь Жиль. — Вот на этот ворот наматывается крепкий пеньковый канат. На этом штыре он удерживается. А видите, госпожа, эту огромную ложку? В ней лежит тяжеленный камень. Когда канат рубится, снабженная огромным противовесом ложка летит вперед. Думаю, что такая машина способна метнуть здоровенный валун на расстояние не меньше чем в двести футов.

— А можно мне попробовать пустить из нее камень? — спросила Брижит. Полог черного капюшона сейчас закрывал половину ее лица.

— Отчего же нет, — глаза Жиля загорелись веселым огоньком. — И даже цель подходящая имеется. Видите, госпожа, вон тот малочисленный дозор крестоносцев, они как раз в пределах досягаемости нашего орудия. Всего-то и трудов, что этот самый канат перерубить, — почесал теперь уже свой затылок рыцарь. — Силенок-то у вас для такого хорошего дела, надеюсь, хватит. А господин Рауль по такому случаю наверняка одолжит вам свой острый меч. По-моему, давно пора попугать этих вконец зарвавшихся наглецов, — тяжело вздохнул рыцарь, повидавший на своем веку всякое. — А то разгуливают здесь, прямо как у себя дома.