Предательство - Кристина Хегган

— Что такое? — кричала Люси. — Что случилось?

— Мне очень жаль, мисс Джилмор, — первым заговорил доктор Уилборн. — Мы сделали все, что могли…

— Нет, — качала головой Люси, отказываясь верить. Миссис Луджак обняла девушку за плечи. Люси заплакала, чувствуя, что силы покидают ее. — Мама не может умереть. Вы должны вернуться назад и помочь ей. — Она бросила умоляющий взгляд на доктора Лоретто. — Вы должны продолжать стараться…

— Мы действительно пытались, — произнес доктор Лоретто, взяв холодные руки Люси в свои. — Все оказалось безнадежным. У твоей матери образовалась опухоль мозга, в результате которой часть мозжечка сдавила дыхательный центр. Она просто перестала дышать.

— Тогда оживите ее! Сделайте ей искусственное дыхание, электрошок! Сделайте хоть что-нибудь!

— Все попытки спасти ее жизнь оказались тщетными, Люси. Ее дыхательный центр отказывается функционировать.

Доктор Лоретто продолжал разговаривать с ней, бормотал ласковые, утешительные слова, стараясь успокоить Люси, придать ей немного сил. Но девушка не слушала. Она чувствовала только пустоту. Люси опустила голову на руки и беспомощно разрыдалась.

Джейн похоронили на кладбище Святого Эндрю. Церемония была очень скромной. Присутствовали только Люси, Джесси Рэй и несколько клиентов Джейн. Когда церемония закончилась, пошел снег, и Джесси Рэй отвез Люси домой.

— С тобой все будет в порядке? — спросил он, когда Люси поставила на плиту чайник. Это было маминой привычкой — она каждый день кипятила чайник в это время. Сделав то же самое, Люси почувствовала себя чуть ближе к матери.

— Со мной все будет хорошо, — ответила Люси и проводила Джесси до двери. Ей хотелось побыть одной, разобраться с мамиными вещами и решить, что с ними делать.

Когда Люси стала разбираться в застекленном шкафчике, где мать хранила счета и чековую книжку, девушка натолкнулась на старую коробку из-под обуви, перевязанную желтой ленточкой. Коробка была похожа на ту, в которой Джейн много лет назад хранила деньги на балетные занятия дочери, деньги, украденные Верном.

Люси стало интересно, что могло быть в коробке, и она открыла ее. Содержимое оказалось странным и загадочным: тысяча долларов наличными, вырезки из старых газет о бизнесмене по имени Уоррен Фаррел из штата Нью-Джерси и подписанная черно-белая фотография телеактрисы Стефани Фаррел, которая, согласно некрологу Уоррену Фаррелу, была его дочерью. Под фотографией лежало письмо, адресованное Люси. При виде знакомого почерка Люси снова почувствовала боль. Но ее руки уже не дрожали, а глаза оставались сухими, когда она открыла конверт и начала читать. «Моя дорогая девочка. Когда я узнала, что мне предстоит сложная операция, я решила, что пришло наконец время сообщить тебе то, о чем мне стоило рассказать тебе еще много лет назад. Если операция пройдет хорошо, тогда я признаюсь тебе во всем, поговорив с тобой. Если же нет, прости меня за то, что я трусила все эти годы. Я сказала тебе неправду о твоем рождении, Люси. Капитан Джеймс Джилмор не был твоим отцом. В действительности, его вообще никогда не существовало. Я выдумала его, чтобы избавить тебя от стыда, что ты незаконнорожденный ребенок. Твой настоящий отец — Уоррен Фаррел, богатый бизнесмен из Нью-Джерси, которого я очень любила, но безответно. Если бы он признал тебя своей дочерью, я бы рассказала тебе правду значительно раньше. Но он не хотел общаться ни с тобой, ни со мной, поэтому я придумала тебе отца, которым ты могла бы гордиться. Деньги, все мои сбережения, я оставляю тебе. Если со мной что-то случится, я бы хотела, чтобы ты использовала их для поездки в Калифорнию и встретилась там со своей сводной сестрой. Я знаю о ней совсем немного, только то, что она актриса, живет в Беверли-Хиллз и у нее маленькая дочка. Три недели назад я написала ей и сообщила, что у меня есть срочное дело, которое нужно обсудить с ней, но не уточнила какое. В ответ я получила только фотографию, которую ты найдешь в этой же коробке. Я думаю, она так и не прочитала мое письмо, а если и прочитала, то не восприняла всерьез. Судя по тому, что я читала о Стефани Фаррел, она хороший человек. Уверена, она выслушает тебя, а когда увидит твое необычайное сходство с Уорреном, признает, что ты ее сестра. Ты также найдешь вырезки из газет об Уоррене, дневник, который я вела, когда встречалась с Фаррелом. Понимаю, эти мелочи не являются доказательствами для суда, но думаю, что до него дело не дойдет. Вот и все, дорогая. Прости за боль, которую это письмо причинит тебе. Надеюсь, в твоем сердце найдется прощение для меня. Я хотела только одного — защитить тебя. Я люблю тебя. Мама».

Долгое время Люси сидела неподвижно. Она обдумывала только что прочитанное. Имя Фаррел ей было знакомо, как и многим другим жителям штата Нью-Джерси — за ним стояли богатство и власть. Но мысль, что он был ее отцом, а Стефани Фаррел — ее сводная сестра, казалась Люси нереальной. И вместе с тем шок от этого признания матери был ничто по сравнению с той болью, которую она испытывала, понимая, что Джеймс Джилмор, боготворимый ею отец, никогда не существовал. Уже давно он стал для Люси героем, человеком, которого она вспоминала в своих молитвах каждый вечер, с кем она делилась своими мечтами, разочарованиями и страхами. А вот теперь простой росчерк пера, и он оказался не чем иным, как персонажем, выдуманным Джейн из-за стыда и отчаяния.

Стук в дверь прервал мысли Люси. Девушка поспешно сунула письмо в карман, вытерла глаза и пошла открыть дверь.

На пороге стояла хозяйка дома — миссис Шриверс. Она была худой как палка, неулыбчивой женщиной, которая и зимой, и летом ходила во всем сером и напоминала Люси суровую гувернантку из старинных романов.

— Мне жаль, что я не смогла присутствовать на похоронах твоей матери, — сказала миссис Шриверс тихим, монотонным голосом, как будто она повторяла эти слова сотню раз и устала от них. — Мне хотелось зайти и выразить свои соболезнования. — Она быстрым, проверяющим взглядом осмотрела маленькую гостиную. Эта привычка хозяйки всегда раздражала Джейн.

— Спасибо, миссис Шриверс.

— Твоя мать была хорошей женщиной. И мне, и другим жильцам будет ее не хватать. — Взгляд хозяйки остановился на оторвавшемся плинтусе, и она недовольно поджала губы. — Поэтому есть еще одна причина моего визита.

— Если вы беспокоитесь об арендной плате, то зря, — поспешила сказать Люси. — У меня хорошая работа.

— Понимаю. Но тебе нужно расплатиться и за похороны. Ведь твоя мать не оставила тебе кучу денег?

Это было скорее утверждением, чем вопросом. Хотя миссис Шриверс появлялась очень редко, только в дни взимания арендной платы, но умудрялась знать про своих жильцов все.