Я бросаю тебе вызов - Лайла Джеймс

Глаза Шарлотты метались между нами тремя, выглядя лишь слегка смущенно, прежде чем она выпалила:

— Мне также нравится Лукас.

— Вот дерьмо, — пробормотала Райли.

Я только моргнула. Почему я не удивилась? Она очень долго жаловалась на Лукаса, но каждый раз, когда она произносила его имя или он упоминался в наших разговорах, что-то было в ее глазах.

— Итак, я немного застряла между мудаком номер один и мудаком номер два, — объяснила Шарлотта.

Мои губы изогнулись в ухмылке. 

— Зачем выбирать, когда можно иметь и то, и другое?

— Точно. — Шарлотта подмигнула. Райли согласно кивнула, а Аврора выглядела возмущенной.

Разговор перешел от Шарлотты к Райли, а затем к Авроре, застенчивой и невинной, но втайне одержимой лучшим другом своего отца. О, драма.

Обед был быстро съеден, и мы уже ели десерты, когда мой телефон завибрировал от звонка. Имя Мэддокса вспыхнуло на моем экране, и я мгновенно насторожилась. Может быть, это была материнская интуиция, а может быть, потому, что в тот момент, когда у меня было пятеро детей, я всегда была готова к чему-то плохому.

— Лила, — раздался голос Мэддокса, задыхающийся и немного… взволнованный. — Не волнуйся.

Я крепче сжала трубку. 

— Я уже схожу с ума, Мэддокс. Говори.

— Итак… — он издал тихий, натянутый смешок. — Я в больнице с детьми.

Должно быть, я неправильно его расслышала, потому что в этом не было никакого смысла, или, может быть, я просто отказывалась верить в то, что только что услышала.

У меня похолодела кровь, и я застыла на своем месте.

— Скажи это еще раз, — выдохнула я.

— Пожалуйста, не волнуйся, — умолял Мэддокс.

Мое сердце бешено колотилось в груди, и мне казалось, что мои легкие сдавливаются. Я не могла дышать. 

— Мэддокс, просто скажи мне, что, черт возьми, происходит?

На заднем фоне раздался еще один знакомый голос, а затем Мэддокс устало вздохнул. 

— Мальчики играли, и произошел небольшой инцидент, когда Ной пострадал. Ему нужно наложить швы на лоб, но не о чем беспокоиться. Это небольшой порез, ничего серьезного.

Я уже схватила свою сумку и выбежала из ресторана еще до того, как он закончил свою фразу. Я едва заметила, как девушки шли за мной. 

— Иду, — прохрипела я в спешке.

— Он в порядке. Ной справляется с этим лучше, чем я думал, — медленно сказал Мэддокс, пытаясь успокоить меня. — Он не плачет, просто немного шокирован, но все в порядке, обещаю тебе.

Я сглотнула слезы. Мой ребенок пострадал, а я обедала и смеялась с друзьями. Я должна была быть с ними. Все мое тело тряслось, и мне стало плохо. Еда в желудке бурлила, и я боролась с желанием вырвать.

— Я иду, — сказала я голосом, полным невыплаканных слез. — Буду через десять минут.

Я повесила трубку и села в машину. Райли села рядом со мной. 

— Колтон написал мне, я пойду с тобой. Шарлотта и Аврора последуют за тобой.

Пятнадцать минут спустя я нашла Колтона в приемной больницы. Он был с Логаном, Брэдом и Леви. Мои мальчики выглядели бледными и в шоке. Как только они увидели меня, они бросились ко мне. У Брэда, моего милого мальчика, были слезы на глазах.

— Это была моя вина, но я не хотел так сильно давить на него, — признал Логан свою вину. Он выглядел так, будто тоже собирался заплакать.

— Это не было чьей-либо виной. Это был чистый несчастный случай, — вмешался Колтон. Он схватил Логана за плечи. — Не твоя вина, приятель. Вы, ребята, просто играли.

Колтон кивнул в сторону конца коридора. 

— Он в четвертой комнате.

Я оставила мальчиков с Колтоном и бросилась в четвертую комнату. Первое, что я увидела, войдя в гораздо меньшую комнату, был Мэддокс со спящей Айрис, привязанной к его груди. Когда он отошел в сторону, мой взгляд наконец остановился на Ное.

У моего бедного раненого мальчика была самая широкая улыбка на лице, когда он сосал леденец. На голове у него была повязка.

— Должно быть, это мамочка, — сказала доктор в качестве приветствия. — Ной — большой мальчик. Он даже не вздрогнул, когда я зашила его, верно?

Мои ноги тряслись так сильно, что я едва могла стоять прямо. Кровь гудела у меня между ушами, а адреналин струился по венам. Кожу защипало от беспокойства, комната стала расплывчатой, голоса стали далекими.

Ной посмотрел на доктора, даря ей свои лучшие щенячьи глаза и очаровательную улыбку, которую он унаследовал от своего отца. 

— Можно мне еще одну конфету?

Мэддокс усмехнулся. 

— Он использует этот взгляд.

Доктор протянула Ною еще один леденец. 

— Ты собираешься разбивать сердца, не так ли?

Мои колени ослабли, и я опустилась на стул рядом с дверью. Доктор похлопала меня по плечу. 

— Он в порядке. Я на минутку оставлю вас троих наедине.

Стыд и вина грызли меня, вонзая свои смертоносные когти мне под кожу. Снова вернулся шепот. Эхо в моих ушах. Оно дразнит меня. Рассказывая мне, какой ужасной матерью я была.

Мэддокс схватил Ноя под руки и стащил его с больничной койки. Все еще улыбаясь, он проковылял ко мне и обвил руками мою талию. 

— Хорошо, мамочка. Я в порядке, — сказал он своим сладким голосом.

И в этот момент я расплакалась, задыхаясь от своих криков, когда держала своего мальчика.

Я двигалась по спирали, и ничто не держало меня на земле.

Я чувствовала себя такой неуправляемой.

Такой беспомощной.

БОНУС 3

Мэддокс

Неделя спустя

Я вошел в дом к пяти кричащим детям. Я поморщился, уже зная, что меня поприветствует. Это была повседневная рутина. С мальчиками уже было достаточно трудно справиться, но с Айрис было еще хуже. Я снял зимние сапоги и стряхнул снег с волос и тяжелого пальто.

Я прошел дальше в дом и обнаружил мальчиков, бегающих вокруг с собаками, и Лилу, сидящую на диване с Айрис на руках и кричащую о кровавом убийстве. В доме был беспорядок, но мне было все равно. Ничего из этого не имело значения, кроме выражения лица Лилы.

Слезы текут по ее щекам.

Хрупкость ее позы и выражение полного поражения в ее хорошеньких карих глазах.

Она даже не заметила, что я дома. На самом деле ее здесь не было. Моя Лила потерялась.

Не говоря ни слова, я схватил Логана сзади за рубашку, когда он пробежал мимо меня. 

— Возьми своих братьев и отведи их в комнату с телевизором. Я хочу полной тишины, пока буду укладывать Айрис. Понял?

Логан, должно быть, заметил суровость в моем голосе, потому что безропотно кивнул. Он был самым старшим в возрасте восьми лет. Он был проблемным — Мэддокс 2.0 — но зрелым для своего возраста. После того,