Желанная - Тия Дивайн

Лидия ударила его по руке.

– Ублюдок. Сукин сын! Ничего не изменилось. Ты такой же злобный негодяй, как раньше!

– А ты будешь защищать меня до самой своей смерти, не так ли? Мы же любим друг друга!

– Я люблю Питера. Я готова умереть ради него.

– Зато Питер по тебе не сохнет, – с удовольствием уточнил Клей.

– Он не видел меня взрослой. К тому же теперь Гарри уже не может нам помешать, раз Дейн вышла за старшего брата, я хочу сказать. Никаких больше феодальных законов.

– Не от нас это зависит, детка. Питер Темплтон едва ли вообще знает о твоем существовании.

– Неправда! Помнишь, однажды он вытащил меня из воды и так надо мной суетился. И ему было наплевать на то, что папа смотрит и готов его убить. Папочке очень не нравилось то, что Питер так смело себя повел, и я знаю, что у него есть ко мне чувства. Я видела его тогда же и там же, как и ты Дейн – в церкви по воскресеньям. И он всегда смотрел на меня с таким блеском в глазах, что я понимала, что нравлюсь ему. Но если он и хотел познакомиться со мной поближе, то не мог из-за нашего папы и его отца. Так что, Клей Ратледж, не пытайся убедить меня в обратном.

– И не собирался, – сказал Клей, всплеснув руками. Он понимал, что делать это бесполезно. Лидия жила в придуманном мире последние семь или восемь лет, и он не хотел быть тем, кто снимет с нее розовые очки.

Тем более от него не многое требовалось – всего лишь представить Лидию сочащейся чувственностью Найрин, – он не мог не улыбнуться при мысли об этом и тут же почувствовал напряжение в теле, приятное тепло предвкушения... и сказал примирительно:

– Не дуйся, Лидия, я отведу тебя к Темплтонам, если ты действительно этого хочешь. Это простой визит вежливости, так что не гони коней. Ты знаешь, как джентльмен относится к женщине, если она ведет себя слишком смело.

– Ты знаешь, я до чертей устала от этого лицемерия, от тех, кто старается выглядеть как подобает джентльмену. Поступки их всегда входят в противоречие с видимостью, и женщины посмелее неизменно овладевают их вниманием. Ты знаешь, Клей, я поняла это летом в Велери: проси то, чего хочешь, потому что если будешь ждать, пока джентльмен сделает первый ход, то никогда не дождешься. Его умыкнет «леди», которая умеет привлечь к себе внимание. Короче, мне нужен Питер, и я намерена его получить. А теперь – ты идешь или... Черт, – пробормотала она. заметив женщину, махавшую им рукой, – Сью Мей, моя горничная. Это мамина идея снабдить меня личной горничной. Она с меня глаз не спускает...

– Мисс Лидия, – задыхаясь, звала девушка. – Я вас везде ищу. Мама зовет вас и мистера Клея в дом. Мистер Питер из Монтелета приехал, и они вас ждут.

Они вошли в зал как раз в тот момент, когда Дейн вошла со стороны коридора. Все было как в хорошо поставленной пьесе.

Питер стоял у камина и выглядел в точности так, как его помнила Лидия, – высокий и элегантный, с несколько взъерошенными светлыми волосами, с бесстрастным худым лицом. Он словно ждал...

Ее?

И еще там была мама. Она сидела на маленькой кушетке возле камина, и лишь руки выдавали ее волнение, а лицо оставалось спокойным.

В противоположном конце комнаты, у окна, находилось некое создание: стройное, самоуверенное, чьи длинные волосы были уложены кое-как, и платье – пик элегантности – отчего-то выглядело вульгарным. Может, дело было в форме выреза горловины или в том, как оно сидело на фигуре, обтягивая чуть сильнее, чем позволяли приличия...

Лидия чуть не позеленела от зависти: все в этой наглой девице – платье, осанка, наглая невозмутимость – раздражало. Даже то, что она, не проявляя никакого интереса к новоприбывшим, продолжала смотреть куда-то вдаль, словно там она видела нечто достойное ее внимания.

И наконец, Дейн Темплтон Ратледж – Лидия мысленно произнесла ее имя по слогам, насмешливо, издевательски, злобно. Та самая Темплтон, что посмела перейти черту, завладеть ее, Лидии, домом и занять место ее матери в качестве хозяйки Бонтера.

Она была одета просто, в темно-синее платье, подчеркивающее цвет ее глаз, которые, увидев раз, невозможно забыть. Глядя на нее, никакие соображения об элегантности не приходили в голову. Она была просто красива – ослепительно красива, – очень похожа на Питера, но на свой лад.

Дейн прошла через зал к Питеру, обняла и поцеловала. Лидия сжалась от ревности – она имела право на то, на что Лидия прав не имела.

– Питер, дорогой...

Молодой человек предупреждающе поднял руку.

– Мы ждем твоего мужа.

– Я здесь, – произнес Флинт с порога, и Лидия с любопытством посмотрела на него.

Крупный, грубовато сложенный. «Он не такой, как я, он похож на работягу, а не на хозяина поместья».

– Ну, – сказала Оливия, – мы все собрались, и вы выглядите весьма расстроенным, Питер. Что случилось?

Питер обвел взглядом собравшихся, задержавшись чуть дольше на Лидии Ратледж и остановившись на Флинте, на которого он собирался возложить свою ношу.

Ему ничего не оставалось, как прямо сказать:

– Прошлой ночью с Гарри случилось непоправимое... С фатальным исходом...

Руки Оливии вспорхнули к горлу. Дейн опустилась на кушетку рядом с ней, отмахнувшись от протянутой руки Флинта.

– Как? – спросила она голосом, лишенным какого бы то ни было выражения.

– Его застрелили с близкого расстояния. Он был на верхней веранде... – Питер замер на миг, не зная, как сделать так, чтобы его рассказ прозвучал связно. – Мы думаем, что на него напали, когда он поднимался по лестнице. Мы нашли его на нижней площадке и спасти не могли.

– Господи, – пробормотала Оливия. – Бедный Гарри... умер. – Долгие годы ненависти словно испарились. – Кто?

Питер покачал головой.

– Но там никого не было, – внезапно сказала Дейн, – кроме тебя и Найрин.

– И домашней прислуги, – вставила Найрин. Ее мягкий хрипловатый голос прорезал тишину как нож масло.

– Господи, так и есть, так и есть, – залепетала Лидия, привлекая внимание к себе в отместку Найрин, – об этом говорили в Велери, как слуги в соседнем поместье подняли мятеж и подожгли дом...

Наступила тишина.

– Возможно, это был чужак, какой-нибудь заезжий разбойник, – вставил Питер, собравшись с духом и воспользовавшись передышкой, которую подарила ему своим мелодраматическим выступлением Лидия.

– Должно быть, это был вор, – сказала Оливия и, поднявшись с кушетки, подошла к Питеру. – Мой дорогой мальчик, я сожалею...

– Я пригласил священника, мы хотим похоронить его завтра, ближе к вечеру. Рядом с мамой. Ты как, Дейн?

– Хорошо.

– Ты придешь?

– Я поклялась, что никогда не вернусь, – неожиданно эмоционально сказала она.

– Ради меня.

Она колебалась несколько мгновений.