Охотник - Александр Сухов

– Помогите, люди добрые! Грабят! Помогите!..

Впрочем, после того как дюжина бравых молодцев плотным кольцом обступила не успевших ретироваться с поля боя Охотников, она замолчала и принялась демонстративно размазывать по лицу тушь и губную помаду.

Только теперь в ярком свете магических фонарей защитники попранной чести невинных девиц поняли, что перед ними вовсе не малолетняя девчушка, а вполне взрослая дама. Мало того, толстый слой «штукатурки» на лице и некоторые детали одежды однозначно указывали на ее принадлежность к славному племени жриц свободной любви. Иначе говоря, несмотря на субтильную наружность и внешнюю хрупкость, спасенная оказалась обыкновенной не очень дорогой проституткой.

Из толпы подоспевших стражей порядка вышел мужчина лет сорока на вид. Судя по ромбам на петлицах воротника форменной куртки, это был старший околоточный. Данный факт был еще необычнее подвергшейся насилию проститутки, поскольку столь высокий чин никак не мог принимать участие в рядовом патрулировании ночного города.

Все эти странности и неувязки первым осознал Ветер. Эльф сделал незаметный знак товарищам, мол, нужно срочно уходить. Однако его старания канули втуне, поскольку старший околоточный в свою очередь сделал упреждающий взмах рукой, и в тот же момент не менее дюжины стволов было нацелено на незадачливых героев.

– Только без глупостей, парни! – широко заулыбался начальник патруля и взглядом знатока обвел картину недавнего побоища. Затем не без ухмылки посмотрел на рыдающую проститутку. – Что здесь произошло, достопочтенная госпожа?

Закончив размазывать тушь, помаду и пудру по щекам, девушка указала рукой на троицу Охотников и надрывно заголосила:

– Господин начальник, арестуйте, ради всего святого, вот этих! Они напали на меня и моих братьев, когда мы возвращались домой! Вот видите, до смерти избили Ихана, Тола, Гунда, а меня собирались изнасиловать по очереди, а потом обобрать до нитки и убить.

Удивленным Охотникам оставалось лишь недоуменно переглянуться. Если хотели ограбить и изнасиловать, почему до сих пор не сделали ни того, ни другого? К тому же откуда ей известно, что ее вообще собирались грабить и насиловать? Какой бандит будет издалека кричать своей потенциальной жертве: «Стой, сейчас я тебя буду грабить и насиловать! А братцам твоим настучу по зубам!»

Однако, несмотря на полное отсутствие логики в словах дамы, старший околоточный отнесся к ним вполне серьезно.

В этот момент побитые «братья» начали подавать признаки жизни. Первым оклемался тот, которого завалил Берендей. Положа ладони на основательно отбитые причиндалы, он громко застонал. Через какое-то время взгляд его прояснился, он с ужасом посмотрел на ухмыляющегося коротышку и заблажил дурным голосом:

– Господа полицейские, заарестуйте этих бандюков! Будут впредь знать, как нападать на мирных жителей! А этого мелкого попрошу сразу к стенке поставить за покушение на мое мужское достоинство.

После того, как очухались остальные «пострадавшие», старший околоточный допросил их. На Охотников до поры до времени он внимания не обращал, будто их здесь и вовсе не было. Со слов трех основательно побитых бугаев выходило, что они вместе со своей «любимой сестрицей» тихо-мирно направлялись домой, как вдруг из темной подворотни выскочили трое громил и ни с того, ни с сего принялись метелить их кистенями да шестоперами. Короче говоря, перевернули все с ног на голову. Но самое главное, «любящая сестрица» полностью подтвердила их показания. Таким образом, из спасителей непорочной девичьей чести гном, тролль и эльф мгновенно превратились в безжалостных грабителей, насильников и едва ли не убийц. По справедливым законам Дарклана только за попытку изнасилования им грозил приличный срок каторжных работ, а вкупе со всеми прочими преступлениями их попросту могли обезглавить или вздернуть на главной площади, чтобы другим неповадно было.

Понятное дело, Охотники пытались доказать всю смехотворность предъявленных им обвинений, но старший околоточный будто их вовсе не слышал. Кончилось тем, что пойманных на месте преступления злоумышленников было решено доставить в кутузку при расположенном неподалеку полицейском участке. «Пострадавших» отпустили, приказав утром явиться в отделение для дачи более подробных показаний.

Эльфа, тролля и гнома тут же заковали в кандалы. Необходимый для этого инвентарь нужного размера, как ни странно, оказался под рукой. Полицейский маг наложил на цепи и браслеты все необходимые заклинания, дабы мысль о побеге не пришла в головы лихим Охотникам. После этого задержанных отконвоировали к месту предварительного заключения.

Пока их вели, неугомонный Берендей выражал свое отношение к полицейскому произволу со всей свойственной представителям подгорного народа прямотой. Крушила и Ветер пытались его успокоить, но их резонные увещевания не были им услышаны. Даже парочка чувствительных тычков прикладами лишь раззадорила гнома и подвигла к еще более замысловатым словоизлияниям, содержание которых мы не можем здесь привести из соображений морально-этического свойства.

После того как троицу арестованных определили в камеру предварительного заключения, старший околоточный уединился в своем кабинете. Пожилой следователь недаром носил офицерское звание. Свои ромбы и нарукавные шевроны он заслужил тяжелым, честным и не всегда благодарным трудом, пройдя долгий путь от рядового сотрудника полиции до высокого по местным меркам звания старшего околоточного. Теперь ему было невыносимо стыдно, что его вынудили участвовать в позорном спектакле с арестом ни в чем не повинных Охотников. И пусть в душе он не очень любит всех этих нелюдей, однако это не повод, чтобы кого-то арестовывать по смехотворному обвинению в попытке ограбления и изнасилования проститутки и каких-то сомнительных личностей, представившихся ее любящими братцами. Будь его воля, эти парни сейчас гуляли бы на свободе, а за решеткой сидела бы ушлая «семейка».

Но от старшего околоточного в данном случае ничего не зависело. Он получил точные инструкции, он их выполнил. При этом был обязан держать рот на замке и, упаси его Спаситель, не проболтаться хотя бы по пьяной лавочке об этой тайной операции, проведенной им под непосредственным руководством спецслужб. Понижение в звании до рядового станет самым желанным для него наказанием.

Офицер плеснул воды в граненый стакан из стоящего на его рабочем столе графина и только поднес ко рту, как дверь его кабинета широко распахнулась без стука, и на пороге появился знакомый нам тип, с ног до головы облаченный в черное. Едва завидев гостя, старший околоточный совершенно позабыл о мучившей его жажде. Оставив стакан в покое, он выскочил из-за стола и громко, с выражением, как и положено исполнительному и слегка туповатому (или прикидывающемуся таковым) служаке, отрапортовал: