Музей «Шпионский Токио» - Александр Евгеньевич Куланов

Окрепли позиции и основного источника «Рамзая» среди японцев. Его агент «Отто» – политолог и специалист по Китаю Одзаки Хоцуми вошел в круг неформальных советников принца Коноэ Фумимаро, дважды возглавлявшего японский кабинет министров. Вращаясь в высших политических кругах и став признанным специалистом по международным отношениям, Одзаки получил не только доступ к эксклюзивной и конфиденциальной информации. Теперь он мог опосредованно влиять на политику Коноэ, просто высказывая свое мнение по таким животрепещущим вопросам, как определение главного удара в неизбежной войне: на север – против СССР или на юг – против США и Великобритании.

В январе 1940 года донесениям Зорге ненадолго вернули маркировку «Источник, заслуживающий доверия», а в феврале новый куратор резидентуры предложил ее вовсе упразднить – чехарда в Москве и страх перед принятием решений, вызванные разгромом кадров разведки во время Большого террора, продолжались.

Несмотря на то что, вопреки распространенному мифу, Зорге никогда не сообщал в Центр точной даты нападения гитлеровской Германии на СССР, его вклад в достижение победы огромен. И даже не только потому, что в сентябре – октябре 1941 года он отправил шифровки с уверенным сообщением: войны с Японией в текущем году не будет, – что помогло принять решение о переброске к столице дивизий с Дальнего Востока. Мы помним заявление Павла Судоплатова, что других резервов в то время у Ставки не было, а сообщение Зорге являлось отнюдь не единственным источником информации по этому поводу. Всей своей восьмилетней работой в Японии Рихард Зорге создал возможность четкого понимания взаимоотношений стран, явно враждебных СССР. Он сделал японскую внешнюю политику и военные возможности гитлеровской Германии прозрачными для разведки. Другой вопрос – насколько его руководство и сам Кремль воспользовались этими сведениями, но тут со времен Сунь Цзы мало что изменилось: только совершенномудрый может быть повелителем шпионов.

К середине осени 1941 года нелегальная резидентура советской военной разведки в Токио практически исчерпала свои возможности и запас конспиративной прочности. 10 октября сразу несколько японских спецслужб начали аресты группы Зорге. 18 октября взяли его самого. 29 сентября 1943 года Рихард Зорге и Одзаки Хоцуми были приговорены к смертной казни. Их повесили 7 ноября 1944 года – специально в день Октябрьской революции, в праздник, остававшийся для «апостола революции» Рихарда Зорге очень значимым{144}. Из основной группы агентов выжил только радист Макс Клаузен. Спаслась и его жена Анна, выполнявшая функции курьера. Японский художник Мияги Ётоку, добывавший в основном военную информацию, умер от туберкулеза во время следствия. Сербский журналист Бранко Вукелич скончался от истощения в тюрьме. Но большинство японских субагентов «кольца Зорге» пережили заключение и были освобождены американскими войсками в 1945 году. В будущем они предпочитали никогда не вспоминать о том, что работали на советскую разведку: коммунистическая идея не стала популярной в послевоенной Японии. Однако история Рихарда Зорге на этом не закончилась. Его японская возлюбленная Исии Ханако почти в одиночку 20 лет сражалась за увековечивание памяти о нем. Она организовала эксгумацию его останков из общей могилы, кремацию их и перезахоронение на кладбище с подобающими почестями. Именно Исии Ханако установила надгробный памятник Рихарду Зорге и ухаживала за ним до своей смерти в 2000 году. Более полувека она боролась за восстановление доброго имени Зорге, и лишь со временем к ней присоединились другие люди, а с 1964 года о Рихарде Зорге узнали граждане Советского Союза. Впрочем, обо всем этом лучше рассказать в другом зале нашего музея.

Зал «Рамзай»

16 апреля 1989 года газета «Советская Россия» опубликовала статью корреспондента в Берлине Михаила Николаевича Кубеева «Ваша биография продолжается, доктор Зорге». Основную часть материала составили интервью с немцами: Рут Вернер – соратницей Зорге еще по Шанхаю и Юлиусом Мадером – автором отличной, не утратившей своей актуальности и сегодня книги о нем. «В беседе с Рут Вернер и Юлиусом Мадером я задавал еще один вопрос, на который все они единодушно ответили утвердительно. Речь идет о создании, например, в Москве общественного музея группы Рамзая. Именно в таком музее можно было бы представить и обширную библиотеку о Зорге, фотографии, подготовить и выставить макеты зданий в Китае и Японии, где он жил и работал. Уверен, для такого музея нашлись бы и другие экспонаты. Вспомним хотя бы Исии Ханако, которая владеет очень ценным архивом и имеет к тому же еще ряд настоящих реликвий группы Рамзая», – мечтал советский журналист.

Со времени той публикации минуло более трех десятилетий. Музея Зорге – ни общественного, ни государственного как не было, так и нет (есть несколько школьных, существующих с 1960-х годов, но о них будет особый разговор). Ушли в мир иной Рут Вернер, Юлиус Мадер, Исии Ханако и многие другие люди, знавшие Зорге лично. Последний участник тех событий – бывший связной группы генерал Михаил Иванович Иванов умер в 2013 году в возрасте 101 года. Коллекции документов и меморабилий, связанных с делом Зорге, либо исчезли совсем, либо развеялись по миру, и лишь отдельные потенциальные экспонаты изредка мелькают в сводках новостей. Но это не единственные изменения, произошедшие с тех времен в мире. Появился интернет, благодаря которому, помимо всего прочего, стало доступно многое из того, что раньше оставалось за пределом мечтаний. Попробуем же прямо сейчас собрать на страницах книги те развеянные по миру вещи Рихарда Зорге, о существовании которых нам известно, и сделаем это по географическому принципу.

Москва – Чебоксары

Экспонат № 46

Удостоверение члена КПГ Р. Зорге

Логично предположить, что реликвии, связанные с именем военного разведчика Рихарда Зорге, должны храниться в одном из военных музеев российской столицы. Главный из них – Центральный музей Вооруженных Сил Российской Федерации подтверждает: в его экспозиции представлено удостоверение члена Коммунистической партии Германии Рихарда Зорге. Дата вступления в партию: 15 октября 1919 года. Как раз перед этим молодой коммунист защитил в университете Гамбурга диссертацию, так что перед нами – членский билет уже доктора Зорге. Конец 1919-го и весь 1920 год новоиспеченный ученый «работал в штабе парторганизации Гамбурга в качестве руководителя учебной секции», а затем перебрался в Аахен, там женился на Кристине Герлах, потом переехал снова, и еще раз. Когда в декабре 1924 года Ика Рихардович переехал в Москву, он оставил КПГ (кажется, не без некоторого удовлетворения и уж точно в предвкушении новых свершений на родине социализма). Вскоре он вступил уже в другую партию – РКП(б), а впереди было еще и членство в НСДАП – Национал-социалистической немецкой рабочей партии («Характер стойкий, нордический, беспощаден к врагам рейха») – партбилет, вероятно, изъят при аресте, но где хранятся эти документы, неизвестно. Кстати говоря, довольно много документов Зорге периода его работы в Коминтерне сохранилось в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). Там и анкета нового сотрудника Ики Рихардовича Зорге