Житие мое - Ирина Сыромятникова

– А парень справится?

Сатал задумчиво посопел:

– Я с белыми не могу, они меня из себя выводят. А Фатун, он вообще, того… У этого брат – белый? Во! То, что нужно. Раз брата в детстве не убил, значит, справится.

Глава 28

Защищенный магией от любой непогоды, трансконтинентальный экспресс выглядел так, словно только что выкатился из паровозного депо, будто и не было на его пути продуваемых солеными ветрами окрестностей столицы, метелей континентальной части Ингерники, стремительного движения, попеременно сменявших друг друга солнца, дождя и мороза. На фоне травянистых холмов Полисанта поезд напоминал красивую детскую игрушку, только крошечные человеческие фигурки, суетящиеся у вагонов, выдавали его истинный размер. Наемные коляски уже собрали урожай новоприбывших и повезли его сквозь холмы туда, где остро взблескивала гладь огромного озера. Михандров готов был радушно принять странников, уставших от снега и холодов, а экспресс устремился дальше, в объятья влажных тропиков Южного побережья.

– Позор, какой позор! – причитал прилично одетый джентльмен со значком "тридцать лет в полиции", явно доставшимся ему по наследству.

– Не переживайте, сэр, – привычно утешал начальника усатый шофер. – Вы не виноваты! Дежурный по станции ввел вас в заблуждение.

– Ах, Альфред, я мог увидеть его собственными глазами, если бы немного смотрел по сторонам!

С этим шофер не стал спорить. Единственная на весь Михандров машина, бодро чихая, катила по кривым улочкам. Не слишком быстро, впрочем, так как мистеру Кларенсу необходимо было обменяться приветствиями со всеми встречными, а их в канун новогоднего праздника было немало.

– О, мистер Луман!

– … дядюшка Барри.

– … матушка Мелони.

– С праздничком, дедушка Фестор!

Половину обитателей Михандрова Кларенс знал с детства, а с другой половиной состоял в родстве. Если бы на единственном в городе полицейском не было его знаменитого значка, то поездка закончилась бы почти сразу – тогда с каждым встречным требовалось бы ПОГОВОРИТЬ.

– Уже третий час, – попытался шофер вразумить начальника (он был вольнонаемный, а переработка в праздники отдельно не оплачивалась), – скоро Новый год. Не стоит ли нам поискать нашего гостя завтра?

– Ты не понимаешь, Альфред! Черные маги очень обидчивы. Мы не встретили его, а что если ему не дадут комнату из-за его собаки?

– Мне кажется, сэр, что черный маг сумеет за себя постоять.

– Этого-то я и опасаюсь!

Шофер попытался скрыть тяжелый вздох за шумом двигателя, но вот машина добралась до перекрестка, и мотор пришлось заглушить: он не мог позволить себе проехать не той дорогой – возможности развернуться на узких улочках попросту не было.

– Здравствуйте, матушка Тушо! – окликнул мистер Кларенс сухенькую старушку в чепце с лентами, семенящую куда-то с пухлым свертком в руках. – Не видели ли вы сейчас незнакомца с собакой?

– Да, да! – заулыбалась обрадованная вниманием важного человека матушка Тушо. – Они поехали в пансион мадам Паркер.

– Спасибо вам, – мило улыбнулся мистер Кларенс, и Альфред тут же надавил на газ – провести полчаса в объяснениях со словоохотливой старушкой ему совсем не улыбалось. Тщетные усилия! К тому моменту, как они вырулили из города и добрались до уютного двухэтажного особняка мадам Паркер, гостя там уже не было.

– Молодой человек оставил вещи и ушел, – улыбнулась хозяйка пансиона, дородная женщина средних лет с блестками на волосах (старший сын привез с собой на праздники ее первого внука), – не сказал, куда. Если бы я знала, что это важно…

– Ничего страшного, мадам, все наши дела подождут до завтра! – решительно взял дело в свои руки Альфред. Заметив, что начальник готов возражать, он быстро добавил: – Сэр, я думаю, маг ушел по личному делу и ему не понравится, если мы начнем его преследовать.

– Да, тут ты прав, мой друг, – сдался мистер Кларенс, – ничего не поделаешь, нам придется приехать завтра. Мадам Паркер, я на вас надеюсь! Наш гость не должен испытывать неудобств.

– Ни минуты не сомневайтесь. С Новым годом! – хозяйка кокетливо улыбнулась Альфреду и упорхнула к своим собственным гостям.

Вблизи школа-интернат города Михандрова внушала: филигранно выполненный орнамент на чугунных воротах (теперь такие не умеют делать), сильно зачарованные масляные фонари (еще не всякие электрические так ярко светят), большие светлые корпуса, собственная пристань и парк, какой в Редстоне не мог позволить себе даже дядя Четвертушки. С дороги я видел мощеные дорожки, убегающие вдаль, деревья в три обхвата, странную рощу, где цветы и плоды спокойно соседствовали друг с другом, сад с клумбами на которых все (решительно все) цвело. Да, это вам не Краухард… Интересно, как Джо сумел отправить Лючика в такое место, не имея рекомендаций? Или рекомендации все же были?

Я, неожиданно, обнаружил, что знаю об отчиме даже меньше, чем о своем покойном отце. В принципе, для черного это нормально, но раздражает – только созрею что-то разузнать, как обязательно какая-то фигня происходит. Вон, с Харликом так и не поговорил…

Поглощенный своими мыслями, я вошел в ворота и застыл с наиглупейшим видом, должно быть, именно так чувствует себя леопард, по ошибке попавший в рай для антилоп. В сквере за воротами суетились люди (наверное, готовились к празднику) и они ВСЕ были белые, абсолютно все – и ученики, и их преподаватели, и те немногие родители, которые решили провести с детьми Новый год, но не стали забирать их домой. Вообще-то, для образовательных учреждений рекомендуется соотношение пятьдесят на пятьдесят, но толи остальные воспитанники разъехались на каникулы, толи администрация не смогла наскрести обычных детей в нужной пропорции, так или иначе, даже привратник, встречающий гостей в украшенном блестками мундире и в фуражке с большим розовым бантом, был из белых. Офигеть… Это даже не сливки, это рафинированное молоко.

Надо сказать, что этот момент своего общения с Лючиком я не проработал. В Университете все белые были взрослыми, а дома они были СВОИ. Это совсем не то, что толпа незнакомой малышни с неизвестной степенью вменяемости. Как мне себя с ними вести? Чую, не обойдется без истерик! Сделав два глубоких вздоха и напустив в голос столько меда, сколько способна была выдержать луженая студенческая глотка, я подошел к привратнику:

– Здравствуйте. Как мне найти Лючиано Тамирони?

Хорошо хоть фамилию вспомнил и то только потому, что Джо мне письма писал.

Привратник посмотрел на меня со смесью растерянности и подозрения, когда догадка еще не дошла до сознания, но уже пугает. Мило. А я ведь еще ничего не сделал.