Знак шпиона - Андрей Троицкий

Интересно, что за ребенок звонил в «Сан-Роки» и просил соединить с триста восемнадцатым номером? Не тот ли самый, что гоняет по двору? Впрочем, можно не ломать голову над этим вопросом, ответ и так ясен. Дьяков мог использовать любого подростка с улицы. Взглянув на циферблат наручных часов, Колчин решил, что злоупотребляет гостеприимством чужого дома, он задержался в квартире непозволительно долго, семь, нет, восемь минут. Отступив к двери, увидел под столом скомканный желтый листок. Наклонившись, вытащил бумажный шарик, расправил его на ладони. Кусок бумаги – страничка из городского телефонного справочника, здесь же адрес «Сан-Роки». Это уже интереснее.

В нижнем правом углу тусклый полустертый штемпель: «Гостиница „Капитолий“.

Через десять минут Колчин дошагал до табачной лавки «Исабель», сел на переднее сидение «Альфы-Ромео». Нестеров рванул машину с места.

– Ну, что? – спросил он. – Сегодня не наш день?

– Похоже на то, – мрачно кивнул Колчин.

– Что случилось?

– Позже расскажу. Ты знаешь такое заведение «Капитолий»?

– В этом городе я знаю все, – ответил Нестеров. – Есть такой кабак, есть бар, есть гостиница, есть чайный магазин… Что нас интересует?

– Гостиница. Жми туда прямой наводкой.

Заскрипели тормоза, машина нырнула в узкий переулок, мощенный булыжником, распугивая гудками редких пешеходов, помчалась к порту.

– Этот «Капитолий» настоящая дыра в заднице, – сказал Нестеров. – Туда не суются туристы. Там наркоманы торгуют всякой отравой, моряки приводят дешевых шлюх. Здесь действует одно правило: чем громче звучит название гостиницы, тем хуже это заведение. По мне так нет разницы, снять стойло в хлеву или номер в «Капитолии».

– Дьяков все же предпочел «Капитолий».

– Тем лучше. Так что случилось?

Колчин коротко пересказал события, развернувшиеся в гостинице «Сан-Роки» и доме Уильямс старшей.

– Действительно, сегодня не наш день, – нахмурился Нестеров.

– Но ещё не все потеряно, – сказал Колчин. – Если я не ошибаюсь, сейчас наш объект складывает чемодан, чтобы смотаться из города, или отсыпается после бессонной ночи. Одно из двух. Пятьдесят на пятьдесят.

Нестеров оказался прав, «Капитолий» скорее напоминал ночлежку для бездомных, чем отель. Грязная узкая улица в районе порта, застроенные двухэтажными домами и заставленная переполненными мусорными баками, провоняла тухлой рыбой и гнилыми овощами. Кажется, последний раз здесь убирались в конце прошло века, а то и раньше. Если бы сюда случайно заглянул санитарный инспектор, он наверняка мог бы рассчитывать на взятку разливным вином или живым товаром. Но санитарные инспектора и полицейские сюда не заглядывали. Колчин приказал Нестерову не выходить из машины, сам поднялся на низкое крыльцо, вошел в тесный холл, интерьер которого украшала пара продавленных кресел, давно потерявших первоначальный цвет и форму, и полумертвый желтый фикус в кадке, листья которого могли бы использовать школьники для гербария.

Конторка портье была отгорожена металлической сеткой, достающей до закопченного потолка. С другой стороны сетки на жестком стуле, подложив под зад подушку, сидел нестриженый молодой человек, голый по пояс с татуировкой на правом плече, изображавшей архангела с развернутыми за спиной крыльями. Молодой человек оживился при виде прилично одетого господина, даже привстал со своего места. Колчин наклонился над окошком.

– Ты говоришь по-английски?

– Иначе меня бы здесь не держали.

– Мне нужно получить справку, – сказал он.

– У нас не справочное бюро. И не филиал полицейского управления. Если я стану давать справки всем подряд, мне отрежут язык. А потом уволят с работы, потому что немой портье никому не нужен.

Молодой человек утратил интерес к посетителю, упал задом на подушку и, запустив пятерню в шевелюру, стал сосредоточено чесать голову, зажмурив глаза от удовольствия. Колчин вытащил бумажник, постучал его краем о металлическое блюдце, привинченное к стойке.

– Сведения оплачу.

– Разумеется, – снова оживился парень. – За бесплатно только мухи трахаются.

– У вас остановился господин лет сорока с небольшим. Плотного сложения со шрамом над правой бровью. Так?

– Я не знаю, о ком вы говорите, – портье уставился взглядом голодного удава на бумажник с золотыми уголками. – У меня с рождения слабая память. Меня даже в семинарию не взяли, потому что…

Колчин расстегнул клапан, положил на блюдечко десятидолларовую бумажку, которая тут же исчезла в кармане портье, будто её и не было.

– Вот только теперь вспомнил. Этот господин приехал поздней ночью. Остановился в двенадцатом номере. Заперся и собирался спать. Он даже не распаковал свою дорожную сумку. У него большая сумка, куда может поместиться половина платяного шкафа. Этот момент я хорошо помню, потому что принес этому господину полотенце. Он попросил свежее полотенце и чтобы его не беспокоили. Еще не рассвело, он поднялся и уехал куда-то. Я сам это видел, потому что не спал. Ночь самое напряженное время. Это утром тишина, а ночью тут такое бывает…

– Давай короче.

– Я уже все рассказал.

– Сейчас он у себя?

– Боюсь, что вы немного опоздали. Полчаса назад он вернулся, взял сумку и смылся. Я вижу, этот человек вам нужен?

– Хотелось бы с ним встретиться. Все-таки старый товарищ, не виделись лет сто, даже больше.

– Понимаю, понимаю, – портье улыбнулся змеиной улыбкой.

– Могу я осмотреть его номер?

– В номере спит пьяный матрос с девчонкой. Но после того как ушел ваш знакомый, я застилал постель. И точно знаю: своей визитной карточки этот господин там не оставил.

– Какая у него машина?

– Машина? – портье сморщился, как печеное яблоко, полез пятерней в волосы. – Вот же память. Дырявая, как решето. В семинарии, куда меня так и не приняли…

Колчин положил на блюдце двадцатку.

– Автомобиль взят на прокат. Там этикетка фирмы «Авис» на заднем стекле и бампере. Номер испанский, восемь и две четверки.

– Марка?

– «Опель Астра». Цвет голубой металл. На заднем правом крыле продольная царапина.

– Ты получил от этого господина хорошие чаевые?

– Ни хрена он не дал. Редкий жлоб.

– Счастливо оставаться. С такой памятью ты найдешь себе работу лучше этой. И в семинарию поступишь. Но если ты соврал, я вернусь за своими деньгами. И за тобой.

Колчин мрачно посмотрел в глаза портье и вышел. Сев в машину, пересказал содержание разговора Нестерову, развернул на коленях атлас автомобильных дорог. Если «Опель» действительно взят напрокат в Испании и Дьяков захочет сегодня же вернуться обратно, то выберет самый короткий путь, то есть шоссе Е 90. Значит, есть шанс его догнать где-то на полдороге. Впрочем, если разобраться, шанс весьма призрачный. Дьяков мог поехать не в Мадрид, а в отель на соседней улице или в город Порто, или ещё куда-то. Затевать его погоню не имеет смысла.

– Отвези меня на Руа Висконде, – сказал Колчин. – В район нашего посольства.

Москва, Баррикадная. 1 ноября.

Медников заметил подозрительную зеленую «восьмерку», слишком долго висящую сзади его «Волги», в самом начале Мичуринского проспекта, когда возвращался от Чернова домой. Разглядывая в зеркальце заднего вида «Жигули», Медников сказал себе, что этого не может быть, слежку за ним никто не станет устанавливать, потому что для этого нет веских причин. Но беспокойство, овладевшее им ночью, вернулось и больше не отпускало. Пустили за ним «хвост» или нет, вопрос принципиальный, меняющий всю тактику действий. Ответ нужно найти немедленно. План сложился в голове мгновенно, Медников изменил маршрут, решив проверить свое наблюдение. Он завернет на часок к своей подруге Марине и по дороге все выяснит.

Через сорок минут он остановил «Волгу» напротив метро «Баррикадная», вышел из машины и, поднялся по лестнице к «высотке» и, завернув в продуктовый магазин, долго слонялся между прилавков, присматривался к покупателям, снующим за спиной, используя зеркала и стекла прилавков. Магазин имел несколько входов и выходов, поэтому здесь без особых проблем можно выявить слежку, заставить филера потерять визуальный контакт с объектом и тем самым спровоцировать его на необычное поведение. Но Медников не суетился, показывая свое безмятежное миролюбивое настроение, старался резко не оборачиваться и не менять направления движения. Если его противники поймут, что слежка выявлена, они станут осторожнее. Но это полбеды. Люди наверху, контролирующие наружное наблюдение, могут дать приказ на задержание объекта. Такой вариант маловероятен, но полностью сбрасывать его со счетов нельзя.

Переходя из одного отдела в другой, Медников дважды заметил за своей спиной мужчину в синей куртке с капюшоном, который делал вид, будто пришел за покупками, но ничего не брал, топтался на месте, пялился на прилавки и лунатической походкой брел дальше. В короткой очереди возле кассы Медников столкнулся с невзрачной женщиной средних лет, которую уже видел четверть часа назад, когда парковал машину. Еще один подозрительный малый, напоминающий заучившегося студента очкарика, засохшего за компьютерным монитором, пристроился за Медниковым в кондитерском отделе. Группы наблюдения, как правило, состоят из пятнадцати или более человек, объект предают друг другу, «ведут» по очереди. На этот раз для служки задействовали человек двадцать, никак не меньше, и с десяток автомобилей. Значит, задание в филеров ответственное, объект важный.