Город пахнет тобою - Imanka

 — Ебааать, — все, что смог вымолвить Том.

 Мари едва держалась на ногах, повиснув на двери. Она была в очень коротеньком топе, в которых обычно занимаются спортом, и стрингах. Зареванная, с явно нечесаной сегодня головой, и, кажется… Мари была сильно пьяна.

 «Фрау», — в голосе детектива слышалось недоумение.

 Мари постаралась посмотреть на него вопросительно, склонив голову на бок, и чуть не свалилась. Твою мать…

 «Фрау, мы из газовой службы, надо проверить ваше газовое оборудование».

 Она что-то пробормотала по-русски, махнув рукой в сторону кухни. Ее повело в сторону, и если бы детектив не придержал дверь, Мари точно бы рухнула на паркет. Я заметил, что она сильно похудела. Такого никогда не было! Она никогда не была настолько худой. Дерьмо, он что там ее совсем не кормит?!

 «Фрау… С вами все в порядке? Вам нужна помощь?» — кажется, у нашего агента сдали нервы.

 Опухшее красное лицо перекривилось от отвращения. Она что-то зло прокричала на русском и захлопнула дверь.

 Агент прислушался.

 «Она рыдает там», — буркнул.

 Я посмотрел распечатку. Герр Цирке писал, что сделать вразумительный перевод с русского на немецкий они не смогли, так как девушка говорила очень невнятно, возможно даже на сленге. Им удалось лишь разобрать: «Что вы лезете ко мне? У меня все отлично. Неужели не видно?»

 — Давай не скажем Мари, что мы ее такую видели, — тихо пробормотал Том.

 Я кивнул. Спасибо тебе, брат.

 Еще в отчете сказано, что Шолль приехал с работы намного раньше. Через час они отправились в банк, потом прошлись по магазинам, немного погуляли. Мари выбрала себе черную одежду. Я рассматривал фотографии — наигранная улыбка, слишком широкая, слишком ненатуральная, во взгляде какой-то вызов, очень агрессивно накрашена. Впрочем, для человека, который несколько часов назад был пьян в говно, она выглядела вполне себе ничего. Держится от него на расстоянии, немного зажата, скована в движениях. Потерпи, моя хорошая, я верну тебя, чего бы мне это не стоило.

 — Здравствуйте, фрау Эбертин, — Том светился доброжелательностью. Я присел на корточки перед гавкающей рыжей собачкой. Протянул руку. Существо тут же ткнулось мокрым носиком мне в ладонь, завиляло хвостом. — Можем ли мы с вами поговорить?

 — Чем обязана, молодые люди?

 — Меня зовут Том, а это мой брат Билл. У нас к вам необычная просьба, — он предложил ей сесть на ближайшую скамейку. — В вашем подъезде у Штефана Шолля живет девушка. Это русская журналистка, она работает в нашей команде. К тому же она — девушка моего брата. Простите, он не может разговаривать. У него серьезные проблемы со связками. — Я вежливо улыбнулся. Взял собаку на руки и начал гладить. Та начала попискивать и крутиться, оставляя на джинсах следы маленьких лапок. — Из-за недоразумения Мария ушла из дома, а нам бы очень хотелось ее вернуть. Но мы не может просто прийти к ней и сказать: «Бери вещи, пошли домой». Она не пойдет…

 — Подождите, вы те самые Том и Билл из какой-то группы? Там еще у одного из вас очень смешная колючая прическа.

 — Да, у моего брата.

 — А у тебя такие сосульки на голове, да?

 Том осмотрелся по сторонам, чуть сдвинул капюшон толстовки и вытащил одну тщательно замаскированную дредину.

 — Только не кричите об этом так громко. Мы без охраны, а поклонницы узнают нас даже по прыщику на заднице.

 — Можно потрогать? Мне всегда было интересно, какие они на ощупь.

 Она помяла дредлок в пальцах. Улыбнулась, словно счастливый ребенок, мечта которого только что сбылась.

 — Что вы хотите, мальчики? Чем я могу вам помочь?

 Я ждал Мари в парке, прислушиваясь к разговорам в наушнике. Фрау Марта сказала, что пошлет ее именно туда. Мы договорились с Томом, что будем держаться на расстоянии и не выдадим себя.

 — Внимание, объект вышел из дома. Принимайте у дороги.

 Сел на лавочку. От волнения даже ноги не держат. А если она меня увидит, то как себя поведет? Что ей сказать? Она не будет орать в людном месте. Мари, конечно, бывает истеричкой, но она всегда знает, где можно кричать, а где не надо.

 — Объект принял. Пятый, идем на тебя.

 Пятый… Пятый… Это ко мне что ли идут? Ой… Том! Черт! Том! А если она меня увидит?

 — Билл, это Том. Она идет в твою сторону. Аккуратнее там.

 — Ты ее видишь?

 — Да. Мари клево смотрится с этим барбосом. Только, по-моему, она его побаивается. В общем, давай, не высовывайся.

 — Не засоряем эфир. Объект принял, — зазвучал строгий мужской голос.

 Мари, по всей видимости, решила обосноваться на лужайке в рощице между озером и клочком густых зеленых насаждений. Я сидел на скамейке у самой воды и делал вид, что читаю книгу. Она гоняла собаку, кидала ей мячик, бегала сама за ним, смеялась. Временами казалось, что она счастлива, радуется солнцу, весне, теплу. Хотелось подойти, взять за руку, прижать к себе, поцеловать. Еще казалось, что она расслаблена, все как прежде, Мари со мной, и надо махнуть ей рукой, чтобы обратить ее внимание. Она подбежит, обнимет, поцелует… А потом Мари поворачивалась, и я видел совершенно другое лицо — хмурый взгляд, опущенные уголки губ. Недалеко от нее активно «занимался» спортом наш агент. Как же все это глупо — следить за собственной девушкой! Нам надо поговорить. Я не могу смотреть, как она переживает. Не могу видеть ее грустной. Не хочу, чтобы она плакала и напивалась из-за меня. Встал и решительным шагом направился к ней.

 Я не могу без тебя...

 Тебя...

 Мне всё надоело.

 — Иди сюда, — зазвучал в ухе голос брата. — Здесь хорошо видно.

 — Мне надо с ней поговорить. Я не могу без нее. Мне надоела эта игра в шпионов!

 — Я сказал, иди сюда, — четко разделяя каждое слово, произнес он. Я упрямо остановился и сложил руки на груди. — Поверни направо и спокойным прогулочным шагом пройдись по дорожке мимо зарослей.

 Я обогнул кусты и присоединился к Тому.

 — Какого черта? — шипел на него разъяренно.

 — Не порть работу. Фрау Марта предупредит нас, когда она будет в состоянии общаться. Они подружились. Она разболтает Мари, вправит ей мозги, и тогда уже будем действовать. Подожди немного. Еще не время. Она пока слишком агрессивна. О, черт! О, нет!

 Мари кинула мячик, и он сейчас несся в нашу сторону. А за ним бежала Саша. А за Сашей пойдет и Мари. Мы с Томом замерли. Собака на всех парах влетела в кусты, схватила мяч и только тут заметила нас. По окрестности разнесся ее противный писклявый лай.

 — Пошла отсюда, — махнул Том ногой. — Пошла вон.

 Саша, почувствовав знакомый запах, забрехала еще радостнее.