Шотландия. Автобиография - Розмари Горинг

Я опытный моряк, многое повидал на море, но никогда мне не доводилось попадать в такой жестокий шторм, и насколько мне помнится, буря не бушевала так долго и с такой силой. Я бы сказал, ветер дул двадцать пять часов, прежде чем можно было сказать, что он утих. В открытом море мы провели сорок четыре часа.

Джордж Патерсон, с «Энтерпрайза»:

Мы покинули Аймут около восьми часов утра пятницы и отошли мили на четыре, когда обрушился шквал. Произошло все так, словно ладонью кто хлопнул, вместе с ветром неожиданно упала тьма, и налетел дождь. Мы обрубили канаты и, сумев взять паруса на рифы, держали курс на открытое море, в чем и был наш единственный шанс на спасение. Когда мы были милях в шести от берега, меня смыло за борт, и я подумал, что дела плохи и я пропал, но, сохранив присутствие духа, сумел ухватиться за шкот бизани, когда вода вновь хлынула на судно, и мои товарищи с огромным трудом втащили меня на борт.

Примерно через десять минут на корабль обрушилась еще одна волна, смывшая за борт Джеймса Уиндрама. Спасти его мы не могли никак. Когда волна прошла, море было спокойно минуту-другую, и мы видели, как смело Уиндрам плывет в кильватере корабля, но через две или три минуты силы его истощились, он поник головой и утонул.

Волны по-прежнему были очень высокими, и все на борту уже оставили всякую надежду когда-нибудь вновь увидеть землю. Мы продолжали держать курс на восток, в открытое море, по возможности подальше от земли, и так шло до четырех часов утра. Тогда мы находились в 30 или 40 милях от маяка острова Ферн. Шторм к тому времени существенно умерил силу, мы развернули судно и рискнули направиться к земле. Нам удалось выдержать шторм, и нас взяло на буксир судно из Норт-Шилдса, куда мы и пришли около двух часов. В таком шторме я никогда больше не бывал, а я ходил в море почти тридцать лет.

Битва при Брейсе, 18 апреля 1882 года

Александр Гау

Шотландские горцы и островитяне, быть может, считают, что попали в плен бесконечных, по-видимому, невзгод и лишений, с которыми они столкнулись в девятнадцатом столетии, но они никогда не утрачивали своего духа. В 1881 году, когда трудности на суше стали усугубляться, фермеры из Брейса на острове Скай потребовали восстановления прав выпаса скота на Бен-Ли, которые за несколько лет до того были вновь закреплены за поместьем Макдональд. Так как протест выражался в том, что они задерживали выплату арендной платы, им было послано предупреждение о выселении. На полицейского из Полтри, который разносил повестки, было совершено нападение, а повестки сожгли. Через несколько дней туда направили пятьдесят полицейских, вменив им в задачу привлечь к суду уклоняющихся от уплаты арендаторов и смутьянов. В отряде сил правопорядка находились несколько журналистов. То, что случилось дальше, получило название битвы при Брейсе, и это столкновение превратилось в местную легенду как один из наиболее значительных эпизодов того, что известно как «война арендаторов». Благодаря шумихе, поднятой газетами, с арестованными обошлись снисходительно и прежние права на выпас были тихо возвращены, хотя и за определенный взнос.

И вот мы здесь… и погода была такой жуткой и суровой, какой на Скае не помнили очень долгое время… Прибыв в окрестности Балменаха, мы обнаружили сборище мужчин, женщин и детей, общим числом за сто человек. Пока мы взбирались на пригорок, они разразились криками, а женщины приветствовали полицейских потоком язвительных насмешек касательно плавания из Глазго…

У подножия крутого утеса, на котором мы стояли, лежала, протянувшись по берегу моря, деревушка Балменах. По этой равнине было разбросано, наверное, десятка два домов. От каждого из них к холму во все лопатки сбегались хозяева. Очевидно, они были застигнуты врасплох… Пока мы смотрели, как толпа взбирается вверх по склону, с других мест собрались еще десятки людей, и теперь они со всех сторон окружили процессию. Царящая суматоха не поддается описанию. Женщины в заляпанных грязью платьях — до сих пор лил сильный дождь — бросали разъяренные взгляды, кричали во весь голос, изрыгая чудовищные проклятия, самыми страшными клятвами суля отомстить недругам…

Власти сразу приступили к своей неприятной задаче, и в течение двадцати минут пятеро подозреваемых были арестованы. Последовала совершенно не поддающаяся описанию сцена. Женщины, яростно жестикулируя и сыпля проклятиями, громко призывали напасть на полицию. В воздухе замелькали камни, и события начали приобретать столь серьезный оборот, что полицейские достали дубинки и двинулись в наступление. Это стало сигналом для общего нападения. Огромные камни, покинув руки разъяренных мужчин и женщин, омрачили горизонт. Угрожающе взметнулись в воздух большие палки и цепы, удары с силой обрушились на полицию, — бедным пленникам тоже от них досталось.

Нужно было захватить один сложный участок, и как только экспедиция достигла этого опасного места, стало ясно, что оно занято множеством мужчин и женщин, вооруженных камнями и булыжниками. Продвижение остановилось, и сложившуюся ситуацию обсудили. В конце концов было принято решение попытаться силой прорваться через узкую лощину. К тому времени позади отряда успела скопиться толпа. К проходу устремились в быстром темпе, но с высот обрушился град камней. Наступление было остановлено. Отряд не мог ни двинуться вперед, ни отступить. Две минуты экспедиция стояла без всякой защиты, осыпаемая безжалостным потоком снарядов. Многих задело камнями, были раненые. Ситуация представлялась в высшей степени опасной.

Завопив так, что слышно было, наверное, на две мили окрест, фермеры… бросились на полицейских, каждый из них был вооружен огромными камнями; приблизившись на достаточное расстояние, они метнули свои снаряды с силой, которой ничто не могло противостоять. Настойчивее и ожесточеннее всего нападали женщины… Полиция устремилась в атаку, но толпа отступила едва ли на ярд. Вновь вернувшись, капитан Дональд отдал приказ отбросить завывающую толпу, в то же время порекомендовав шерифам и констеблям, отвечавшим за арестантов, быстро двигаться вперед…

Со всех сторон к колонне стекались сотни, судя по виду, весьма решительно настроенных людей, и дела, похоже, принимали самый серьезный оборот… Раздавались крики и вопли. «Скала! Скала!» — было подхвачено сотнями глоток. Фермеры осознали сильные стороны позиции; были они понятны и констеблям. Последним приказали бежать изо всех сил. Люди заметили движение, и вопли и крики стали еще громче и яростнее прежнего. Отряд достиг поляны в ложбине. Сумеют ли они прорваться? Да! Нет! Синие мундиры продвигались вперед, но их напор вскоре был остановлен. Просто безумие пытаться пробиться через проход. Камни летели градом, скатывали вниз валуны, перед которыми ничто не могло устоять. Огромные камни перелетали через дорогу и с громовым раскатом обрушивались в пропасть.

Был дан приказ вытеснить часть самых непреклонных нападающих, но попытка оказалась безрезультатной. Их не удалось заставить уйти. Тут и там можно было наблюдать, как констебль сгибается под напором точно направленных ударов, теряет опору и скатывается вниз по склону, а вслед ему летят десятки каменных снарядов. Такое положение дел не могло продолжаться. Старшим должностным лицам тоже уделили долю внимания. Капитану Дональду угодили в колено камнем размером со зрелую репу. Нужен был бросок к проходу, иначе, казалось, не поздоровится и самому шерифу Айвори. Еще раз был дан приказ сдвоить ряды и наступать. Дальше и дальше двигался отряд — шерифы и судебные исполнители, позабыв о своем достоинстве, припустили во все лопатки.

Больше всего представшая глазам сцена волновала тем, что вряд ли и зрителям, и тем, кто прошел через обстрел, когда-либо доведется вновь пережить такое или хотя бы увидеть это еще раз. Продолжая бросок, отряд прорвался сквозь дефиле и победно появился на стороне Портри, однако не обошлось без серьезных ранений…

Казалось, арендаторы пришли в еще большую ярость из-за потери своей позиции и помчались по склону холма, готовясь к новой атаке. Это было последнее усилие. При прочих нападениях полиция вовсю использовала дубинки. Но в этот раз они ответили и дубинками, и камнями. Последствия действительно оказались очень серьезными. На склоне холма можно было видеть десятки окровавленных лиц. У одной женщины, по имени Мэри Николсон, была страшно разбита голова, и она упала без сознания на дорогу. Когда ее нашли, кровь текла по шее и ушам… Другую женщину, уже довольно преклонных лет, в потасовке на холме сильно толкнули, и она, потеряв равновесие, скатилась далеко вниз, аналогичное случилось с тучным полицейским, и оба в конце концов столкнулись. Бедная пожилая особа была вся в синяках, ее стошнило, и она свалилась без чувств. Очень многие люди получили серьезные ушибы, но, насколько я сумел выяснить, никто не был покалечен…