Тень короля - Надежда Федотова

Он круто развернулся и побежал по выложенной камнем дорожке. Нэрис, подхватив длинные полы своего рубища, засеменила следом.

Когда встрепанный Чарли и запыхавшаяся Нэрис на всех парах влетели в нужную келью, три фигуры в шерстяных одеяниях, склонившись над тюфяком, дружно качали головами.

– Я не возьмусь, – сказала высокая фигура.

– А кто возьмется? – вздохнула вторая, маленькая и плотная.

Третья, с объемистой лысиной на макушке, только рукой махнула:

– Кожа омертвеет, вообще ничего не спасем. Где же брат Августин? Еще четверть часа назад должен был вернуться…

– Неужто позабыл?

– Побойся Бога, Амос!.. Как же он мог?!

– Ну как бы оно там ни было… – начал лысеющий человек, решительно закатывая рукава одеяния, однако его прервал сердитый рык от двери:

– Кышь, стервятники!

Находящиеся в келье присели от неожиданности и шарахнулись в стороны от пыхтящего Чарли. Очень благоразумно, кстати: в мозолистом кулаке пирата весьма недвусмысленно блеснул засапожный нож. Леди Мак-Лайон, вбежав следом за разбойником, ойкнула, увидев узкий заточенный клинок, бросила взгляд на испуганных лекарей и сказала примирительно:

– Чарли, ну зачем же вы?.. А если бы они сейчас вашим капитаном занимались? Там ведь одного дрогнувшего пальца хватит, чтоб человека загубить. Ох, господи… Чарли, ну уберите ножик! Про загубить – это же я так, к слову, для примера.

– Кому для примера, – цыкнул зубом пират, – а кому и в деле пригодится… Я вам щас покажу, крысы сухопутные, как раненых добивать. У, враги! А еще монахами прикидываются!

– Чарли! – всплеснула руками Нэрис.

«Враги», вжавшись в каменные стены, дружно застучали зубами. А самый низенький из них тихонько пискнул:

– Никем мы не прикидывались! И не монахи мы вовсе…

– А кто? – удивилась девушка.

– Послушники, – жалобно сказал высокий. Несмотря на рост, он оказался самым младшим из троицы. – Из монахов на Скеллиге только брат Августин остался…

– А остальные куда делись? – ляпнула Нэрис.

Чарли насупил брови:

– Тебе какая разница, кто куда делся?.. – Он перевел взгляд на снова затрясшихся послушников. – Признавайтесь, подлецы, мазью его уже мазали?!

– К-какой мазью?

– А такой! Вонючей, как труповозка, вот какой!

– Ничем не мазали, – открестился лысый. – Мы вообще пока не начинали, брата Августина ждем. Мы ведь не лекари, у брата Эдриана на подхвате были. Боязно самим-то! Брат Августин, конечно, тоже не врачеватель, но с ним все одно как-то спокойнее…

– А он не идет, – добавил высокий юноша. – А у нас иголок маленьких нету… А большой несподручно, лицо-то.

– У меня есть маленькие иглы, – сказала Нэрис и, по привычке схватившись за пояс, дернула плечом: – Ах, господи, они же в кармашке на платье были! А платье какие-то паломницы забрали на просушку…

– Я сейчас принесу! – с готовностью выпалил молодой послушник. – Я мигом, госпожа!

Нэрис вопросительно посмотрела на сопящего медведем Чарли. Пират чертыхнулся и опустил нож.

– Иди, хрен с тобой. Да поживее!

Тот обрадованно кивнул и испарился. Кажется, он сейчас был готов бежать за чем угодно и куда угодно – лишь бы подальше от страшного гостя… Девушка опустилась на колени возле тела Десмонда Ханта. Наклонилась, нахмурилась и сказала отрывисто:

– Слишком темно! Одной свечи не хватит.

Старый пират повелительно шевельнул кустистой бровью – и низенький упитанный послушник со всех ног бросился за свечами… Оставшийся склонил голову:

– А что делать мне?

– Помогать, – ответила Нэрис. – Брат Августин, сдается мне, не скоро появится. Вы его тщательно осмотрели, мм…

– Амос, – подсказал высокий. – Меня Амос зовут, госпожа. Осмотрели хорошенько, вроде ничего смертельного. Только нос сломан и синяк на голове огромный, вот здесь… видите?

– Да. – Она приблизила единственную свечу к голове капитана. – О господи! Это даже не лицо, это ужас какой-то!

– Угу, знатно располосовало… – протянул из-за ее спины Чарли. – Ну да видал я и похуже. Чай, не баба, красота ему ни к чему!

– Все равно жалко, – честно сказала Нэрис, вспомнив правильные черты смуглого лица Ханта. – И я совсем не уверена, что смогу хоть как-то исправить… Раньше не приходилось.

– Ты, главное, нос ему на место поставь, – отозвался Рваное Ухо. – Черт с ней, с мордой, уж…

– Само собой. – Она кивнула и закатала рукава. – Дайте мне фляжку из узелка, Чарли. О, свечи. Наконец-то. Встаньте у изголовья, пожалуйста… Ага, вот так хорошо.

– Я принес иголки! – донесся голос от порога. – Только нитки вот… толстоваты, нет?

– Нитки тут не подойдут, – вздохнула девушка. И, подумав, распустила волосы. – Кожа на лице уж больно тонкая. Ай!..

– Ты чего себе волосья дергаешь? – моргнул Чарли.

– Они длинные, – невнятно пояснила она, вдевая в крохотное игольное ушко собственный волос. Собралась, сделала глубокий вдох, потом резко выдохнула… Ивар, когда хотел успокоиться и сосредоточиться, всегда так делал. Значит, помогает.

– Молитву прочтите, что ли, – буркнул пират, подняв глаза на замерших у тюфяка послушников. – Всяко нелишне будет…

«Это уж точно», – подумала девушка. И склонилась над изуродованным лицом капитана.

Солнце неспешно опускалось за горизонт, окрашивая море багряным золотом. Нэрис смотрела на всю эту красоту уже без эмоций – она слишком устала. Болели глаза, болела спина, подергивались исколотые иголкой пальцы… «Не знаю, что получилось, – думала она, опускаясь на вросшее в землю бревно у стены каменного «улья», – но будем надеяться на лучшее. Плохо, что он в сознание не приходит! И кровоподтек во всю голову… Кость не пробита, но такие удары обычно ничем хорошим не заканчиваются». Девушка с наслаждением откинулась на прохладный камень и сложила натруженные руки на коленях. Перед глазами прыгали черные мушки. Она прикрыла веки и принялась массировать затекшую шею.

– Ну ты это… сама как? – спросил чей-то голос.

– Ничего, – ответила Нэрис, узнав Чарли. – Только пить очень хочется.

– И жрать, – согласно прогудел разбойник. – Щас пошуршу, может, раздобуду чего-нибудь… Голова не болит?

– Нет, – удивилась она, открывая глаза, – а что, должна?

– Ну ты ж цельный клок из косы выдернула! – со смешком пояснил он.

Она молча улыбнулась. Помолчали.

– Как тебя кличут-то? – вдруг спросил Чарли. – А то привыкну бабой звать, мне потом кэп, когда очухается, второе ухо оборвет. Достал со своим благородным воспитанием…

– Нэрис, – снова улыбнулась она. По смущенной физиономии старого пирата было видно, что дело тут не в капитанской строгости, но сам Чарли ни за что в этом не признается. «Ну и пускай, – она зевнула, – хоть по имени будет звать, и то хорошо. Уф-ф, спины совсем не чувствую. Полежать бы…»