Особое мнение (Сборник) - Филип Дик

Тоццо восхищенно заметил:

— По мне, так план безупречный.

— Я рад, что тебе нравится, — резко отозвался Фермети. — Потому что ты входишь в состав группы захвата.

Тоццо обрадовался:

— Отлично, тогда я пошел изучать быт и нравы середины двадцатого века.

И он взял со стола еще один номер «Если». Он датировался маем 1971 года и заинтересовал Тоццо сразу, едва тот увидел обложку. Конечно, люди из 1954 года не видели его. Но еще увидят. А увидев — никогда не смогут забыть.

Он пролистал журнал и убедился: да, они собираются выпускать поглавно пособие Рэя Брэдбери. Называлось оно «Ловец человеков», и в своей работе великий лос-анджелесский провидец поведал человечеству о жуткой Гутманианской революции, которая вскоре должна была прокатиться по всем планетам Солнечной системы. Брэдбери предупреждал, что заигрывания с Гутманом плохо кончатся, но его — естественно — никто не послушал. Что ж, Гутман уже мертв, его сторонники рассеяны — хотя и совершают время от времени отдельные террористические акты. Но если бы люди прислушались к словам Брэдбери…

— А что ты хмуришься? — спросил Фермети. — Не хочешь в прошлое?

— Хочу, — задумчиво проговорил Тоццо. — Но это же страшная ответственность. Мы будем иметь дело не с обычными людьми — а с провидцами.

— Да, это истинная правда, — торжественно кивнул Фермети.

III

Двадцать четыре часа спустя Аарон Тоццо стоял перед зеркалом, одетый по моде середины двадцатого века, и думал: интересно, Андерсон клюнет на их удочку? А в драгу — полезет?

Костюм подобрали отлично — он выглядел стопроцентно достоверным. Тоццо даже приклеили обычную для того времени бороду по пояс длиной и длинные, с загнутыми кончиками усы, которые были так популярны в США в пятидесятые годы. На голове у него красовался парик — и какой!

Как известно, парики в то время стали безмерно популярны, и мужчины, и женщины носили огромные напудренные сооружения из искусственных волос очень ярких цветов: красные, зеленые, синие — и, конечно, очень прилично выглядевшие серые. Да, такие парики составляли одну из самых забавных особенностей моды двадцатого века.

Тоццо очень нравился его парик — ярко-красный, более того — аутентичный. Его сняли с выставки Лос-Анджелесского музея культурной истории, и куратор клятвенно заверил его, что парик мужской, а не женский. Подлинность экземпляра повышала их шансы проскочить незамеченными. Их, конечно, никто не сможет принять за людей из далекого будущего.

И все же Тоццо чувствовал легкое беспокойство.

Так или иначе, пора начинать действовать. Вперед, Аарон! Напарником в этом деле ему назначили Джилли. Они залезли в драгу, Тоццо уселся за пульт управления. Департамент Археологии выдал им подробную инструкцию по пользованию агрегатом. Сейчас она лежала перед ним, открытая на нужной странице. Джилли захлопнул люк, и Тоццо взял быка за рога (кстати, выражение, характерное для речи двадцатого века) и запустил драгу.

На пульте замигали огоньки. Они неслись назад в прошлое, в 1954 год, на конференцию провидцев в Сан-Франциско.

Рядом, погрузившись в словарь, сидел Джилли и пытался выучить характерные для двадцатого века обороты:

— «Приехали, миста…» — Тут Джилли растерянно откашлялся. — «Здесь был Килрой», — пробормотал он следом. — «Чево такова?», «Ты чо, давай сдавай», «Не танцы а скукотень»…

Он потряс головой.

— Что-то я ничего в этих выражениях не понимаю, — пожаловался он Тоццо. — «Валим отсюда»…

Тут загорелся красный свет — машина времени прибывала к пункту назначения. Через несколько мгновений рев турбин стих.

Они приземлились на тротуаре прямо перед входом в гостиницу «Сэр Фрэнсис Дрейк» в Сан-Франциско.

Мимо них плелись — пешком! Вы только подумайте — пешком! — люди в архаичной одежде. Ни одной монорельсовой дороги, только поверхностный транспорт. А какие пробки, подумал Тоццо. Автомобили и автобусы еле ползли, буквально бампер к бамперу. Постовой в синей униформе отчаянно махал рукой, подгоняя их, но Тоццо прекрасно видел: бесполезно, организация движения оставляет желать лучшего.

— Пора приступать ко второй фазе операции, — сказал Джилли.

Но он тоже стоял, вытаращившись на ползущие по дороге машины.

— Бог ты мой, — наконец сказал он. — Ты только посмотри на эти юбки у женщин — они же колени не прикрывают! И как женщины не умирают от венчикового вируса?

— Не знаю, — покачал головой Тоццо. — Зато точно знаю вот что: нам пора! Идем в гостиницу!

Очень осторожно они открыли люк машины времени и высунулись наружу. И только тогда Тоццо собразил — ошибка! Они ошиблись! С самого начала!

Кругом — чисто выбритые мужчины! Ни одного бородатого!

— Джилли, — быстро проговорил он. — Нам нужно срочно снять наши бороды и усы!

И тут же сдернул бороду с подбородка Джилли. А вот с париками они угадали. Практически все прохожие были в головных уборах или в чем-то в этом роде, лысых мужчин Тоццо видел совсем мало — раз-два и обчелся. Женщины тоже щеголяли в роскошных париках. Хотя… а парики ли это? А вдруг?.. Вдруг это настоящие волосы?!

Так или иначе, но их с Джилли маскировка выглядела вполне приемлемой. Итак, вперед, в гостницу «Сэр Фрэнсис Дрейк»!

Они мгновенно проскочили через толпу на тротуаре — люди этого времени двигались невероятно медленно, просто как черепахи! — и оказались в невероятно старомодном холле гостицы. Да тут как в музее! Тоццо немедленно пожалел, что они не могут задержаться здесь подольше…

— Как наши удостоверения? — Джилли явно нервничал. — Нас не засекут?

Ошибка с излишней растительностью на лице выбила его из колеи.

Они навесили на каждый лацкан по табличке с фальшивыми именами. Похоже, это сработало. Их никто не заподозрил: они уже поднимались на лифте, а точнее, подъемнике, на нужный этаж.

Они вышли из подъемника и оказались в просторном фойе. Кругом толпились люди: мужчины, все как один чисто выбритые, в париках естественных цветов, стояли и болтали. Отовсюду слышались взрывы смеха. Вокруг без явной цели перемещались симпатичные женщины, затянутые в одежду, которую тогда называли лосины. Эти лосины плотно облегали ноги дам, и хотя по моде двадцатого века груди полагалось прикрывать, выглядели те, надо сказать, впечатляюще даже в прикрытом виде.

Вполголоса Джилли заметил:

— Я потрясен, коллега. Ведь в этой комнате собрались наиболее…

— Я знаю, — пробормотал Тоццо.

Да уж, Проект может немного пождать. Когда им еще представится уникальный шанс увидеть всех этих провидцев, послушать, что они скажут — даже поговорить с ними!

Тут в фойе показался высокий привлекательный мужчина в темном костюме, отблескивавшем какой-то синтетической искрой. Мужчина носил очки, волосы у него были темными, выглядел он подтянуто. На пластиковой карточке легко читалось имя… Тоццо вгляделся.

Высокий красивый мужчина оказался Альфредом Элтоном ван Вогтом!

Какой-то гражданин — наверное, один из почитателей таланта провидцев — вдруг подскочил к ван Вогту и затараторил:

— А я вот прочитал обе редакции «Мира Нуль-А» и все-таки вот эту штуку с памятью не очень понял. Ну, знаете, ближе к концу которая. Вы не могли бы объяснить, что конкретно вы имели в виду? И еще вот этот момент с деревом, когда…

Ван Вогт остановился. Ласково улыбнулся гражданину и сказал:

— Я вам открою один секрет. Я начинаю писать на определенный сюжет, а потом этот сюжет… ну, скажем, исчерпывает себя. Поэтому мне нужно начать писать новый, чтобы завершить историю.

Тоццо подошел, чтобы послушать. Воистину, ван Вогт обладал ощутимым магнетизмом. Высокий. Думающий о высоком. О духовности. Да, подумал про себя Тоццо, вот они, верные слова: исцеляющая духовность. Праведность, внутренний стержень — вот что чувствовалось в этом потрясающем человеке.

Вдруг ван Вогт проговорил:

— О, а вот и мои штаны несут!

И, даже не взглянув больше на своего преданного почитателя, зашагал прочь и замешался в толпу.

У Тоццо закружилась голова. Неужели это правда? Он и впрямь только что видел и слышал Альфреда ван Вогта?!

— Смотри, — прошептал Джилли, отчаянно дергая его за рукав. — Вот этот гигант с лицом гения — ну, который вон там сидит… это же Говард Браун! Он издавал — точнее, сейчас издает — провидческий журнал «Удивительное».

— Мне пора на самолет, — жалобно сообщал Браун окружающим.

Он тревожно поглядывал по сторонам — что весьма странно сочеталось с его внешностью, ведь Браун был вылитый гений…

— Интересно, — проговорил, блестя глазами, Джилли, — а доктор Азимов — здесь?

Нужно спросить, решился Тоццо.

И он решительно подошел к девушке в светлом парике и зеленых лосинах. И с хорошо поставленным акцентом двадцатого века спросил: