Тайна брига «Меркурий». Неизвестная история Черноморского флота - Владимир Шигин

Что из этого следует? А то, что инициатором пароходостроения на Черном море был вовсе не адмирал Грейг, а граф Воронцов. Именно он попытался строить первые пароходы в Николаеве. Граф не был моряком, но почему-то значение пароходов понимал лучше адмирала Грейга. Последний, судя по всему, вообще не понимал сути происходящего, а потому никоим образом не стремился развивать судостроительную базу для насыщении флота пароходами. Более того, он и его окружение были не против поживиться за счет Воронцова. Именно поэтому, когда граф столкнулся там с «черноморской мафией», то плюнул на Грейга и начал заказывать пароходы в Англии. Что же касается Грейга, то Н.А. Залесский прямо обвиняет его в непонимании развития пароходов и недобросовестном отношении к своим прямым обязанностям как главного командира Черноморского флота и портов. О каком гениальном прозрении или хотя бы о новаторстве здесь вообще может идти речь?

Не интересно ли будет нам узнать, как оценивает Н.А. Залесский роль М.П. Лазарева в развитии пароходства на Черном море? Историк пишет: «Он (Лазарев. — В.Ш.) считал плавание на них (на пароходах. — В.Ш.) офицеров и матросов средством подготовки личного состава для паровых судов флота Так, в том же рапорте А.С. Меншикову Михаил Петрович, приведя в пример Францию, писал: «Коммуникация на Средиземном море не только не выручает издержек на поддержание ее делаемых, но ежегодно стоит французскому правительству 1 500 000 франков, при всем том нельзя отвергать пользы в существе этого сообщения, если обратить внимание, что оно дает средства офицерам, матросам, машинистам и прочим людям, составляющим экипаж парохода, приобретать необходимые в управлении сими судами познания, которые… дают перевес на сторону тех, кто успел ими воспользоваться. В начале июня 1841 г. по докладу согласованных между заинтересованными сторонами соображений об организации пароходных сообщений с Константинополем Николай I принял решение заказать в Англии четыре пароходофрегата в 250 сил “с тем, чтобы в военное время можно было их обратить на полезное употребление при флоте”. Заказ же этих пароходов царь поручил Воронцову при участии адмирала Лазарева».

Что ж, Н.А. Залесский весьма высоко оценил роль Лазарева в развитии пароходства, в отличие от «недобросовестного отношения к своим обязанностям» Грейга. И это притом, что традиционно, с легкой руки прогрейговских историков, Михаил Петрович считается чуть ли не мракобесом, совершенно не понимавшим значения пароходов и всячески препятствовавшим их развитию, в отличие от гениального провидца Грейга. Увы, перед нами не что иное, как еще одна искусственно созданная легенда, имеющая своей целью приписать чужие лавры тому, кто в реальной жизни был их совершенно не достоин. На истории приоритета в понимании и развитии пароходства на Черном море мы остановились исключительно для наглядности того, как легко можно оклеветать даже самых выдающихся государственных деятелей России, если это необходимо определенному могущественному клану.

10 октября 1843 года Лазарев за отличие был произведен в полные адмиралы. Он был награжден всеми существовавшими орденами Российской империи, в том числе и высшей степенью отличия — орденом Андрея Первозванного.

Уже будучи командующим флотом, Лазарев женился на Екатерине Фандерфлит — молоденькой дочери своего бывшего сослуживца, капитана 2-го ранга в отставке Тимофея Ефремовича Фандерфлита, и двоюродной сестре Владимира Корнилова. Несмотря на весьма значительную разницу в возрасте супругов, их брак оказался счастливым. У Лазаревых было два сына и три дочери. После смерти отца дочь Татьяна передала всю его личную библиотеку (более тысячи томов) в Севастопольскую морскую библиотеку.

Женившись поздно, в последние годы жизни, Лазарев находился под определенным влиянием своей супруги. Вот характерный пример. В одну из поездок в Севастополь Екатерина Тимофеевна, жена Лазарева, сопровождала мужа. С берега была положена сходня, по которой должны были пройти дамы на пароход. Адмирал вел под руку свою жену. Когда она вступила на доску, часовая цепочка оторвалась и часы, подарок Михаила Петровича жене, упали в воду. «Утонули», — проговорил адмирал, продолжая идти далее и не дав времени взглянуть, куда и как упали часы. Екатерина Тимофеевна очень дорожила этими часами. Как только пароход скрылся из виду, то немедля водолаз стал искать часы. Они вскоре были найдены и, к чести английских мастеров, крышки были сделаны так, что вода не проникла в механизм. По возвращении адмиральши часы были переданы ей Она тщательно скрывала от адмирала о находке их. Спустя некоторое время Екатерина Тимофеевна взошла в кабинет мужа и увидела, что он, припоминая что-то, чертил на бумаге часы, желая, как открылось потом, заказать подобные в Лондоне. Узнав всю правду, адмирал рассердился и настоятельно потребовал, чтобы она объявила ему, кто осмелился употребить водолаза на частную надобность. Но адмиралу не удалось вынудить признание, и имена виновных оказались ему неизвестны.

При этом, несмотря на его любовь к жене, в отличие от сожительницы Грейга, супруга адмирала Лазарева никогда не вмешивалась в служебные дела мужа, да адмирал и не допустил бы этого. Впрочем, разве можно сравнивать этих двух женщин: благородную дочь потомственного моряка Екатерину Фандерфлит, выросшую в семье, соблюдающей морские традиции, и прошедшую «Крым и рым» мадам Лию Сталинскую, профессиональную интриганку и аферистку.

Оба брата Михаила Петровича также достойно служили русскому флоту, воевали против французов и турок, совершали океанские плавания. Андрей Петрович Лазарев закончил службу вице-адмиралом, начальником 1-й флотской дивизии Балтийского флота, а младший брат, контр-адмирал Алексей Петрович Лазарев, являлся командующим Каспийской флотилией и керчь-еникальским градоначальником

К глубокому сожалению, в отечественной истории стало традицией избегать полутонов при описании тех или иных деятелей. Если какой-либо царский министр или генерал был плох в чем-то одном, то на него добросовестные историки сразу же вешали «кучу собак». Те же, кто удостоился быть произведенным в ранг национального героя, становились непогрешимыми. На их недостатки и просчеты накладывалось негласное молчаливое табу.

Это более чем странно. Для чего нам снова и снова придумывать себе святых, чтоб затем в них разочаровываться? К тому же, зная не только о достоинствах кумиров, но и об их недостатках, мы лучше понимаем их, как нормальных живых людей, а не механических истуканов!

При всех положительных деяниях Лазарева было бы неправильным считать, что у него не было недостатков. Конечно же, как у каждого человека, они были и у него. Так, наученный опытом грейговцев, Лазарев до последних дней своей жизни был сторонником авторитарного стиля правления, что не всегда себя оправдывало, хотя и значительно уменьшило размеры воровства. При этом Лазарев всем сердцем любил Севастополь, с неприязнью относясь к Николаеву — бывшей столице четы Грейгов и их окружения.

Современный биограф Лазарева, капитан 2-го ранга АА Черноусов пишет: «Рассмотрение деятельности адмирала М.П. Лазарева на посту военного губернатора Николаева и Севастополя позволяет утверждать, что она носила сложный и противоречивый характер. С одной стороны, Лазаревым был полностью перестроен Севастополь, что дало современникам основание восхищаться им и сравнивать со столичными городами. С другой стороны, Лазаревым практически ничего не было сделано для развития Николаева. Главной заслугой адмирала явилось строительство и развитие города Севастополя. Адмирал до конца жизни оставался в первую очередь военным моряком, и приоритетом для него являлся флот. Развитие Севастополя при Лазареве объясняется тем, что, строя новый флот, Михаил Петрович понимал, что новому флоту нужна новая инфраструктура. Кроме того, по своему внешнему облику город никак не соответствовал статусу главной базы флота. При ограниченности в средствах Лазарев перераспределял имеемые финансы на развитие Севастополя как более перспективной базы флота. Немаловажным фактором явилось и пристальное внимание к городу Николая I. Часть инициатив по перестройке города принадлежат именно ему, а все предложения Лазарева утверждались именно императором. Подмяв под себя все органы гражданского управления, Лазарев практически лишил их законодательной и управленческой функций, оставив функции исполнительные. Органы гражданского управления были поставлены адмиралом в такие условия, что функционировали только по его указке при жестком контроле. В результате это привело к тому, что при ослаблении Лазаревым во время болезни контроля органы гражданского управления Севастополя и Николаева практически прекратили свою работу. Это негативно отражалось на развитии городов, прежде всего, в экономическом отношении».