Королевская кровь. Проклятый трон - Ирина Котова

– Какой срок ты предлагаешь? – спросила Василина спокойно.

Демьян поколебался. «Я бы забрал ее к себе прямо сейчас». Но он все-таки был правителем большой страны и потомком Хозяина лесов.

– Месяц, – сказал он. – Этого достаточно, чтобы не вызвать кривотолков, провести помолвку по всем правилам и подготовиться к свадьбе. Но не больше, Василина. Иначе, – добавил он серьезно, – украду.

– Пойдешь на конфликт со мной? – холодно осведомилась королева, и Демьян покачал головой.

– Каково твое решение, Василина?

Она тяжело вздохнула, внезапно ощутив, как устала от проблем, от ответственности, от необходимости решать.

– Хорошо, – произнесла королева медленно. – Но, Демьян. Ты должен сделать все, чтобы она с тобой была счастлива.

В болотно-зеленых глазах мелькнул победный огонек, и Бермонт улыбнулся.

– Это я могу совершенно точно обещать, Василина.

Королевские покои все еще были пусты, и принесенный поздний ужин казался безвкусным, а кровать – слишком широкой, и очень одинокая королева долго ворочалась, пока усталость не взяла свое и не погрузила ее в утешающий сон.

Майло Тандаджи после королевского совещания медленно шагал по коридорам дворца, обдумывая и раскладывая по полочкам полученную информацию. Прошел по пустому Управлению – даже самые упорные работники уже разъехались по домам. И насторожился: в его кабинете горел свет.

В кресле у окна сидел очень мрачный принц-консорт. Поднял глаза на вошедшего подобравшегося Тандаджи, наткнулся на его вопросительный взгляд, сжал зубы.

– Доброй ночи, – учтиво поздоровался Майло, понятливо доставая из своего необъятного стола здоровенную бутыль отличного виски. Она стояла там с незапамятных времен, почти с начала его службы, когда они накрыли контрабандистов, занимающихся провозом нелицензионных лекарств в ящиках из-под алкоголя. Чем только не приходилось заниматься, да… А ведь столько раз рука поднималась выкинуть – и надо же, дождалась своего часа.

– Я не пью, – резко произнес Байдек, глядя, как наполняются бокалы.

– Я тоже, – невозмутимо ответил Тандаджи, – но то, чем я расслабляюсь, ты не одобришь.

Сначала они пили под краткий рассказ Майло о совещании, затем – молча, без закуски, и почти ополовинили бутылку, когда уже немного захмелевший Тандаджи спросил:

– Вы что, раньше не ссорились?

– Ссорились, – буркнул куда медленнее пьянеющий Байдек. – Куда без этого.

– Тогда извини, барон, но почему ты сейчас тут, а не утешаешь ее в постели?

Мариан хмуро посмотрел на собутыльника, словно прикидывая: то ли врезать ему за упоминание о постели супруги, то ли просто попросить заткнуться. Но Тандаджи всегда не испытывал особого пиетета и по отношению к аристократам, и по отношению к женщинам. Поэтому убийственный взгляд вынес, как всегда, невозмутимо. Только внутри какой-то ехидный голос обозвал их посиделки ночью брошенных мужей.

Снова выпили по бокалу, налили еще. Бутылка медленно уходила за половину, когда Байдек наконец заговорил.

– Я сделал ошибку.

– Угу, – покладисто кивнул уже сильно захорошевший тидусс.

– Нужно было сразу сказать ей, – консорт поставил опустевший бокал на стол, и Тандаджи быстро налил еще – для закрепления эффекта.

– Почему не сказал? – осторожно поинтересовался исполняющий обязанность ночного психотерапевта начальник разведуправления.

– Она совсем замученная была, – барон покрутил в руках бокал, глотнул, скривился. – Испугалась бы, начала нервничать, какое тут управление страной?

Тандаджи глубокомысленно покивал.

– Значит, все сделал правильно. Так?

– Нет, не так! – рявкнул Байдек зло. – Всё не так! Мы жили как муж и жена, потом бац – и она королева, а я кто?

– Хм, хм, – предусмотрительно-неопределенно ответил Тандаджи.

– Я хотел сам справиться, доказать и себе, и ей, что я заслуживаю быть с ней рядом. Что могу, как и раньше, не обременять ее страхом. Защищать. И не потянул. Не смог пронести это мимо нее, чтобы она не узнала.

Майло щелкнул ногтем по стеклу бутылки, и прозрачно-янтарная жидкость вздрогнула.

– Друг мой, – сказал он наставительно, так как пауза затянулась. – Ты всего месяц в этом гадюшнике. И, поверь мне, въедливее и дотошнее тебя в деле охраны еще поискать надо. И открою тебе секрет, который познается только после многих лет работы на государственном уровне: в нашем деле невозможно предусмотреть всего. Мы можем только минимизировать ущерб. Но всегда будет то, что пойдет вопреки планам, стратегиям и намерениям.

Барон не шевелился и не смотрел на него, только играл желваками – что-то переживал внутри себя.

– Тебе труднее из-за того, что твоя работа тесно связана с личным отношением. С одной стороны, ты поэтому так въедлив. С другой – неизбежны ошибки из-за твоей привязанности к объектам охраны.

– Предлагаешь искать другую работу? Я думал над этим, – тяжело признался барон.

Тандаджи вздохнул, чувствуя себя почти святым.

– Предлагаю начать на работе относиться к жене и их высочествам как к незнакомым людям, задачу охранять которых поставили перед тобой. Тогда сразу отпадут вопросы, говорить об угрозе или не говорить. Если объект охраны знает об опасности – риски куда меньше. Ведь любому другому сказал бы?

– Сказал бы, – буркнул барон, залпом допивая алкоголь. Глаза у него начинали как-то лихорадочно блестеть. Тандаджи налил еще.

– Вот и ответ на вопрос, – голосом мудрого наставника заметил тидусс. – И еще. В паре «телохранитель – объект» охранник всегда главный. Иначе это не охрана, а так, эскорт, – презрительно поморщился Тандаджи. – И тут разницы никакой. У нее будет информация, у тебя – власть принимать решения. И никакого диссонанса от статуса супруги. Потому что так бы было при любом статусе.

Снова возникла пауза. В голове Тандаджи всё плыло, но он держался стойко, чтобы не ударить в грязь лицом перед, кажется, совсем не пьянеющим бароном. Кинул взгляд на часы: три часа ночи. Опять он не ночует дома.

– Теперь я знаю, зачем к тебе пришел, – наконец проговорил Байдек.

– Ты и сам это все знал, – благородно изрек начальник разведуправления. – Вообще тебе не ко мне нужно было идти.

Барон глянул на него даже с некоторой иронией. «Отпускает», – с облегчением подумал Тандаджи.

– Кто бы говорил, – пробурчал-прорычал Мариан, и язык его чуть заплетался, а глаза медленно становились желтыми, звериными. – Сам-то почему не дома?

– Я с тобой пью, – Майло кивнул на почти побежденную бутыль. – А с утра общий сбор, злодеи-то выходных не знают…

– Ладно, – принц-консорт поднялся, тяжелый, мощный, – пойду я.

– К жене? – поинтересовался Тандаджи.

– Прогуляюсь, – проворчал барон. – Спасибо.

Он ушел, а Тандаджи, с удовлетворением заметив, что железный Байдек вовсе не железный – он заметно шатался, – вылил остатки виски в раковину, сделал себе пометку купить еще – с такой жизнью консорт еще не раз тут появится – и направился в свою комнатушку за кабинетом.

Но сон не шел, и он, четко выявив причину, вызвал машину с водителем.

Через полчаса в спящий дом начальника разведуправления осторожно ввели уже совершенно закосевшего хозяина. Майло, как был, в ботинках, на автомате, почти с закрытыми глазами прошел мимо вскочивших, обалдевших от вида в стельку пьяного мужа и сына женщин в спальню и там рухнул на кровать лицом вниз.

Супруга, выплакавшая себе за эти дни все глаза и даже внезапно помирившаяся с ворчавшей «да, натворили мы дел с тобой» матушкой, аккуратно сняла с него ботинки, стащила штаны – упарилась вся, ворочая тело, но расстегнула и сняла рубашку. И даже протерла мужа влажной губкой, смачивая ее в теплой воде с капелькой лимонного масла и сока – тазик притащила свекровь и без слов поставила у входа в спальню. И только после этого легла рядом, обхватив руку мужа и внимательно слушая его дыхание.

Королева Василина-Иоанна открыла глаза от какого-то звука. Первым делом бросила взгляд на половинку кровати рядом. Мариана не было.

Тихий стук повторился, и в дверях появилась встревоженная горничная.

– Ваше величество, – она замялась, – простите, пожалуйста, что разбудила, но тут такое дело… Посмотрите, пожалуйста.

Василина встала, накинула на ночную сорочку халатик, вышла в гостиную, выглянула в коридор.

Там, носом к покоям, лежал на полу огромный медведь и шумно, тоскливо вздыхал. От него сильно пахло алкоголем.

На лицах охранников застыло непередаваемое выражение усердного равнодушия.

– Давно он здесь? – тихо спросила Василина у ближайшего гвардейца.

– Да уж час как тоскует, – шепотом ответил он. – Заберите вы его, а, ваше величество? Хороший же мужик, правильный… – робко добавил он. – Никого так ребята не уважают, как его…

– Хороший, – согласилась она, с укоризной глядя на мохнатого мужа. Тот поднял голову, печально и вопросительно посмотрел на королеву.