Командор навсегда (СИ) - Снегирёв Алексей

– Хорошее предложение! – я кивнул генералу. – Нам нужно время, чтобы его обсудить.

Мы с Мирским отошли в сторону.

– Генерал сам по себе тот еще живодер, – проговорил герцог, – но лучше договориться. Я думаю, что штурмовать в лоб файцев – плохая идея. Уверен, что они понастроили фортификаций. Идея штурмовать Калькадос еще хуже, Калькадосская армия – единственная боеспособная. Из Рира дорог к Тану нет, там непроходимый горный хребет. Таким образом, предложение Рокса – это для нас великолепная возможность выйти в тыл файцам малой кровью.

– Думаешь, это не коварный план? Может, это обманка для того, чтобы мы оказались под перекрестным огнем и файцев, и калькадосцев?

– Все может быть, – задумчиво протянул Иван Мирский. – Но легенда убедительная. У него погиб сын от рук файцев, и сейчас Рокс очень хочет спасти дочерей, и время его сильно поджимает. Не стал бы он сдаваться без серьезного повода, калькадосцы не такие.

– А какие?

– Суровые. Держат слово. Бьются до конца. Очень упорный противник.

– Как будем оформлять договор? – спросил я герцога, и он указал мне на группу кавалеристов перед нашим строем. Во главе находился всадник в красном плаще и пластинчатом доспехе из антийского металла. Над воинами гордо развивался штандарт Волортов.

– Лилит всю жизнь учили дипломатии, она Рокса такими обязательствами обложит, что ему деваться будет некуда.

– Ну тогда занимайтесь! – я вернулся к переговорной группе калькадосцев, пожал генералу руку и указал на красный штандарт с буквой V. – Договор заключит принцесса Лилит.

– Но мы хотели бы твоих гарантий, – с опаской глянув на неё, произнес генерал.

– Я даю слово, что сделаю все, чтобы спасти твою семью. Других гарантий у меня для тебя нет.

Я дождался, пока генерал кивнет, и, бросив на ходу герцогу Мирскому: «Встретимся вечером в Ливр Мелоне», – отправился галопом в Приморский форт. Если боя не будет, то и присутствовать в войсках я не видел смысла.

При моем приближении ворота распахнулись, и меня с радостью приветствовали стражи крепостной стены. Недолго думая, я отправился к Губернаторскому дворцу. Бросил лошадь на посту охраны и, быстро поднявшись на третий этаж, сразу направился в покои Аделаиды. Стражи у дверей меня предупредили, что улучшения состояния у принцессы нет.

В этом я убедился, когда зашел к ней в покои. Адя спала, но только теперь её кровать была установлена в огромный каменный саркофаг из черного базальта.

– Это зачем? – удивленно спросил я у Петра, который пришел, едва узнал, что я вернулся в крепость.

– Лекари сказали, что так надо! – осторожно ответил он. – Но ни один не может пояснить – зачем... Ты бы знал, как мы этот каменный короб тащили на третий этаж, это нужно было видеть! Каменотесы до сих пор лестницы чинят… Хорошо, что Вальд с канатами помог...

– Кто? – не понял я.

– Капитан Смелый Вальд, – пояснил кавалергард и, увидев непонимание в моих глазах, добавил: – «Аврора» вернулась.

Что-то в его интонации мне не понравилось, он как будто извинялся или скорбел. Вместо радости по поводу вернувшегося домой флота, он сожалел об этом. С этим нужно было разобраться. Я еще немного подержал Адю за руку, мысленно пожелав ей выздоровления, и отправился на пристань.

А там меня ждало ужасное зрелище. «Аврора», когда-то изящная двухмачтовая бригантина, пребывала в жутком состоянии. Корабль кренился на правый борт, которым он и опирался о каменный пирс. Возможно, если бы не было пирса, он бы просто перевернулся, так как части борта больше не существовало и сквозь огромную обгорелую пробоину было видно, что половина верхней палубы обвалилась. Следы чудовищного пожара я увидел и в глубине корабля.

Одна из мачт сильно обгорела, а вторая – покосилась. На пирсе лежали обугленные обрывки красных парусов. Хоть я не специалист, но было понятно, что бригантина больше по морю не пойдет. По крайней мере, без капитального ремонта… Хотя, наверное, проще новую построить! Когда я обошел корабль с кормы, то увидел еще повреждения: в корабль попали, скорее всего, сотни раз, весь ют – кормовая надстройка – был изрешечен ядрами, а верхняя палуба усыпана его обломками.

Мотар, который оказался в рирском патруле на пристани, сокрушенно вздохнул:

– Чудо, что «Аврора» вообще дошла до пристани. Вряд ли ей поможет ремонт…

Страшная догадка поразила меня, и я открыл интерфейс гильдии. Ё-маё! Согласно данным системы, «Варяг» был уничтожен и затонул, «Аврора» имела сильные повреждения. Из известных мне кораблей уцелели только шхуна «Мирабелла» и десантный барк «Ураган Силевии». К моему флоту добавилось еще три корабля, все двадцатипушечные барки – «Вернон», «Лист» и «Форт Браг». Понятия не имею, как они были зачислены в состав моего флота. Очевидно, что при поднятии гильдийского штандарта корабль считался захваченным, но почему-то система не предупредила меня об этих событиях.

Я заглянул в состав бойцов и замер от кошмарного открытия. Весь экипаж «Варяга», как и большая часть на «Авроре», был мертв. Погиб Порта…

Не разбирая дороги, я побрел обратно в форт, на полном автомате, механически переставляя ноги. Почти все пираты, с которыми началась моя новая жизнь в этом мире, погибли в последнем бою десять дней назад. Мрак, Длинный Грид, боцман Вилли, Лерн-Змеелов, Диня-Пушкарь, Весельчак Луи… В живых остались только трое: Вальд, стрелок Рон и Жак.

В полной прострации я добрел до Ливр Мелона, как во сне здороваясь с встреченными бойцами. А когда зашел в главный зал нашего дворца, то как будто проснулся – со стены на меня смотрел Дерзкий Порта, капитан барка «Варяг», командующий флотом гильдии «Первый легион». Огромный пятиметровый портрет висел на стене над головами присутствующих людей: мой друг стоял на мостике корабля, за его спиной виднелись наполненные ветром красные паруса, он улыбался и смотрел вдаль с мечтательным выражением лица, а северный ветер трепал его нечёсаную шевелюру. И только суровый взгляд его глаз напоминал о том, что он совсем не романтический первопроходец, а настоящий боевой офицер, командующий эскадрой.

Некоторое время я стоял и глазел на портрет, пытаясь успокоиться и смириться с гибелью всех, кто прошел со мной многие схватки. Не забыть, а именно принять это новое знание.

Бесшумно подошла Майкидора и, встав за правым плечом, тихонечко произнесла:

– Это Мот нарисовал… Мы решили повесить портрет тут в память о нем.

Она всхлипнула и отвернулась. Я постоял еще и побрел к своим сержантам, которые, узнав о моем возвращении, собрались неподалеку, в углу зала. Вальд тоже был с ними. Мы в память о друзьях выпили крепкий алкогольный напиток, настоянный на травах. А потом отправились в баню, чтобы нам никто не мешал нормально поговорить, а то уже прибежали посыльные от губернатора, банкира, Бориса Мирского и даже молоденький артиллерист от Старого Пиуса. Не было у меня настроения заниматься делами. Все мысли были о том, чтобы без спешки и суеты помянуть Порту и погибших моряков моего флота.

– Как это было, Вальд? – спросил я, когда смыл в баньке пыль имперских дорог, и мы расположились в комнате отдыха за дубовым столом с крепкой настойкой.

– Когда наладили почтовое сообщение Фирса и Приморского форта, то узнали, что у вас нет пороха и провизии. Джордж отправил две шхуны с грузами и конвоем из наших кораблей… – начал рассказ капитан.

Их как будто поджидали. Едва транспорты удалились от лармийского порта, как появилась эскадра файских кораблей. Семеро против двух, расклад был не в нашу пользу. Вальд пытался увести часть нападавших за собой, но, очевидно, файские капитаны прекрасно знали характеристики кораблей нашего флота и маневр «Авроры» проигнорировали. Вся семерка начала сближаться с «Варягом». Порта просигнализировал транспортным судам: «Уходите обратно в Фирс». Они развернулись, а капитан Порта подставился под залпы файцев, чтобы дать шхунам уйти на безопасное расстояние.

«Варяг» пострадал, но смог повредить два корабля врага. Маневры были осложнены слабым ветром, и обмен залпами с оставшейся пятеркой затянулся. Вальд ударил по файцам с тыла и смог потопить один из барков. Но все равно силы были неравны: двадцать пушек «Варяга» против восьмидесяти у оставшейся четверки Железного флота врага.