Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. - Сборник Статей

нем серьезную угрозу для всего сионистского движения в России. По мнению Герцля, репрессии против сио­низма вызваны были разочарованием властей в сионизме. Рус­ское правительство, по-видимому, рассчитывало на массовый исход евреев из России в результате сионистской пропаганды. В Петербурге, конечно, знали, что Турция противится идее ев­рейской колонизации Палестины. Поэтому в Петербурге при­шли к заключению, что сионистское движение, как и всякое другое общественное движение, только вредно и что следует его «искоренить».

Герцль превосходно знал, что Плеве был инициатором и главным виновником Кишиневского погрома. Он отдавал себе отчет в том, что многие евреи в самой России и вне ее, — против того, чтобы он встретился с Плеве, руки которого обагрены бы­ли кровью жертв погрома. Тем не менее, Герцль считал своей обязанностью в интересах сионизма пренебречь этими сообра­жениями, моральное значение которых он вполне разделял, и попытаться добиться от Плеве пересмотра занятой русским пра­вительством позиции.

Скончавшийся в Израиле журналист и историк Бенцион Кац рассказал в журнале «Геовар» (Прошлое, Тель-Авив, 1950, № 1) о неизвестной до сих пор встрече Герцля в Петербурге с группой еврейских писателей. На чье-то замечание, что режим в Турции, от которого он добивается чартера на Палестину, по существу еще хуже, чем в царской России, Герцль ответил, что «с часами в руках можно предсказать распад и раздел Турции». Герцль надеялся также добиться от Петербурга поддержки пе­ред Портой его домогательства о чартере. За 4 года до того Герцль безуспешно пытался получить аудиенцию у Николая Второго. У Плеве он добился свидания только благодаря интер­венции австрийской писательницы-пацифистки Берты фон Суттнер и польской общественной деятельницы Полины Корвин-Круковской.

В своих дневниках Герцль подробно рассказывает о поездке в Россию, о беседах с Плеве и Витте, о встречах с придворным ге­нерал-адъютантом Киреевым и директором Азиатского департа­мента министерства иностранных дел Гартвигом, а также о посе­щении Вильны, где тысячи евреев осаждали вокзал и толпились на улицах, о встрече с ним виленских сионистов на даче И. Л. Гольдберга. (Один из присутствовавших там оказался агентом охранки и на следующий день представил начальству подроб­ный доклад со списком присутствовавших, из которых некото­рые вскоре были арестованы).

После первой встречи Плеве прислал Герцлю официальное письмо, текст которого, по его словам, был одобрен царем. Оно было опубликовано в дни шестого конгресса. В письме говорит­ся, что, поскольку сионизм имеет целью создать независимое го­сударство в Палестине, и в этом случае сионизм приведет к эми­грации «известного числа еврейских подданных из России», по­стольку русское правительство могло бы отнестись к нему бла­гожелательно. Но с тех пор, как сионизм стал уклоняться от сво­ей прямой цели и стал заниматься пропагандой еврейского на­ционального единства в самой России, — такого направления правительство не может потерпеть, ибо оно приведет к тому, что в стране возникнут группы людей, чуждых и враждебных патри­отическим чувствам, на коих основано каждое государство. Ес­ли сионизм вернется к своей прежней программе, — он сможет рассчитывать на моральную и материальную поддержку русско­го правительства, особенно с того дня, когда какие-нибудь из его практических мероприятий сократят численность еврейского населения России. В этом случае русское правительство готово поддержать перед Турцией стремления сионистов, облегчить их деятельность и даже выдать субсидии эмиграционным общест­вам, если не из государственной казны, то из специальных ев­рейских сборов.

На второй аудиенции у Плеве речь шла о включении Курлян­дии и Риги в «черту», о разрешении еврейским кооперативам приобретать земельные участки, об официальном признании либавского общественного деятеля д-ра Нисана Каценельнсона (будущего депутата 1-й Государственной Думы) — представи­телем Герцля в России и т. д. На банкете, данном в честь Герцля петербургскими сионистами, он произнес яркую речь. Когда один поалейционист коснулся вопроса об отношении социали­стического мира к сионизму, Герцль ответил ему, что если кто-нибудь думает, что социалистическое движение облегчит поло­жение евреев в диаспоре, он только повторяет ошибку евреев за­падноевропейских стран, которые возлагали надежды на либе­ралов.

Хотя по существу никаких ощутительных результатов встре­ча с Плеве не дала, Герцль счел свою миссию удавшейся и возла­гал на туманные обещания Плеве большие надежды. Менее до­волен он остался беседой с Витте, отрекомендовавшимся «дру­гом евреев». Витте был груб и резок, заявил, что 6 миллионов ев­реев на 136-миллионное население России дали 50% русских ре­волюционных деятелей. Однако в конце беседы Витте признал, что евреям в России тяжко живется и что если б «он был евреем, то сам был бы против правительства...».

В Вильне, куда д-р Герцль прибыл из Петербурга, полиция разгоняла тысячные толпы евреев у отеля, где Герцль жил, и на улицах, через которые он проезжал. Охранники следили за каждым его шагом, подслушивали все его телефонные разгово­ры. Предполагавшийся банкет, посещение синагоги, поездку по городу — все это полиция запретила. Только в виленской об­щине ему был оказан торжественный прием, где в честь «вели­чайшего сына еврейского народа» говорились взволнованные речи, и ему была поднесена Тора. Вечером того же дня, в 8 вер­стах от города, на даче у Гольдберга состоялась тайная встреча с виленскими сионистами. Несколько десятков юношей при­плелись из города пешком, оружили дачу, пели до поздней но­чи еврейские песни, кричали «Да здравствует король Герцль!». Когда Герцль после полуночи поехал на вокзал, улицы, по ко­торым он проезжал, были запружены народом, при его проезде кричали «Гедад»! — На вокзале полицейские пустили в ход сабли, чтобы разогнать толпу. — «Не отчаивайтесь! — сказал Герцль на прощание виленцам. — Настанут и для нас лучшие времена!».

После Вильны Герцль поехал в Альт-Аусзее, отдохнул там в течение одного дня и оттуда направился на шестой конгресс в Базель — последний сионистский конгресс при его жизни. Де­сять месяцев спустя Герцль скончался. А две недели после смер­ти Герцля — 15 июля 1904 года — от бомбы, брошенной русским социалистом-революционером, погиб его сановный собеседник Плеве.

Эль-Ариш и Уганда

Между 5-м и 6-м конгрессами в сионист­ском движении разыгралась страстная борьба вокруг Британ­ского предложения евреям территории Уганды в Экваториаль­ной Восточной Африке. До того Герцль безоговорочно отклонял всякие внепалестинские колонизационные проекты. Писатель Давид Трич, немецкий еврей, участвовавший на первом конгрес­се в качестве члена американской делегации, даровитый чело­век, но фантаст, на 3-ем сионистском конгрессе представил Герцлю план приобретения острова Кипра для еврейской коло­низации. (В свете событий на Кипре за последние 4 — 5 лет, не­вольно думаешь, что только евреев там не хватало...). Кипрский проект был отвергнут главным образом делегатами из России. На 5-ом конгрессе неугомонный Давид Трич предложил другой план — заселение еврейскими колонистами, с правом само­управления, Вад-эль-Ариша, северной части Синайского полу­острова, принадлежащего Египту. Туда была