Самый плохой ректор - Анна Рэй

— Лер Тори, остановите беспредел! — взвыл министр.

— Все в рамках закона, — сурово произнес инспектор Барыжка, с интересом рассматривая новые магические штучки, которые ему безвозмездно передала Мартишка, то есть подкупила. — Студенты и преподаватели имеют право на культурный отдых — сегодня выходной!

— И свадьба! Скоро праздничный торт будут резать, а мы еще до храма не дошли, — возмутилась тетя Лижбет, с укором посмотрев на старшего Тори и вытащив из сумочки свод законов. — С этим надо что-то делать!

— Полностью с тобой согласен, дорогая, — кивнул ей дедушка Амадора, а я удивилась: когда это старшее поколение перешло на «ты».

Эти двое как-то подозрительно быстро спелись, а ведь еще неделю назад не могли друг друга терпеть. Сейчас же лер Тори подхватил тяжеленный талмуд и принялся зачитывать статьи.

В какой момент все поменялось, я точно не помню, только за окном опять стемнело. А дедушка Амадора вместе с инспектором Барыжкой сами завели на министерских работников дело. И если бы не тетя, которая напомнила про свадьбу, министру бы грозило не только незаконное преследование должностного лица, но и проникновение со взломом и удержание заложников. А это особо тяжкое. В итоге нам с Амадором принесли самые искренние извинения и пожелали счастья в личной и студенческой жизни.

— За торжество справедливости! — хмыкнула тетушка Лижбет, глотнув из розовой фляжки успокоительную настойку. — А нам пора на другое торжество.

На другое торжество нас решила сопровождать все та же труппа, вернее группа поддержки. Все добирались до столицы в силу своих возможностей и способностей. Мы же с Амадором воспользовались приглашением принца Кристиана и прошли через портальный переход. И едва успели до закрытия храма. Гости уже разошлись, но в зале, несмотря на отсутствие публики, было шумно. Эх, накаркал провидец: и ночь, и алтарь, и злющий аптекарь в лице моего папеньки. Одним словом, и кошмар, и скандал. Все сбылось! Да еще рядом с папенькой находился не менее злой отец Амадора и довольный звездочет Страшневицкий.

Мужчины нас не заметили и о чем-то горячо спорили.

— Как я понимаю, свадьбы не будет? Попрошу рассчитаться со мной, — произнес краснолицый рыжеволосый звездочет.

— Они придут! Элиска не могла так со мной поступить, — уверил Страшневицкого мой отец.

— Что ж, ждем до первой звезды, — пожал плечами брачный посредник и уселся на лавку, обмахиваясь букетом. — И зачем вы свадьбу перенесли? Ждали бы до лета, как указано в договоре.

— Он еще советы нам дает! Идите уже… домой! — отмахнулся от звездочета отец Амадора.

— Как только получу неустойку в виде вашего дома, так сразу туда и пойду, — возразил Страшневицкий. — А еще заберу деньги и долю в аптеках. Помните?

— С вами забудешь, — зло огрызнулся лер Тори. — Как мы вообще согласились подписать договор? Вы явно нас охмурили. Пожалуй, отправлю к вам прокурорскую проверку.

— Поздно, — зевнул Страшневицкий. — Никто ничего не докажет, а вы опозоритесь. Весь высший свет будет злословить, как ваши дети не пришли на свадьбу и вы разорились…

Услышав наши шаги, звездочет осекся, и мужчины обернулись. Раздался скрежет зубов Страшневицкого и облегченные вздохи родителей. А старенький служащий храма, прикорнувший на лавочке рядом с каменными богами, подскочил к нам:

— Начинаем? Дети мои! В этот торжественный час, осененный милостью светлого бога Эвзена и темной богини Нады, вы впервые встретились…

— Давайте сокращенную версию! — остановил обряд папенька. — Моя дочь уже успела напакостить… то есть познакомиться с женихом. Переходим сразу к клятвам!.. — Отец нахмурился, заметив рядом с нами тетушку и прочих гостей: — И ты здесь, Лижбет? Как только наглости хватило! Да еще своего альфонса привела!

Королевский судья выпучил глаза и закашлялся, а Валежка потянула отца за рукав.

— Папа, это не…

— Отцу перечить?! Хочешь выйти замуж вместо сестрицы? — осадил ее папенька.

— Нет! — вскрикнула Валежка и спряталась за спину Джера.

— То-то! — довольно кивнул отец и обернулся к служителю храма: — Продолжайте! И поскорее, а то время поджимает.

— Кхе-кхе, — прокашлялся тот. — Дети мои, подойдите к алтарю, чтобы принести священные клятвы!

Мы с Амадором приблизились к темному, отшлифованному до блеска камню, на поверхности которого, словно в зеркале, отразились жених с невестой. Невеста, то есть я, была облачена в нарядный спортивный костюм приятного черного оттенка и с вытянутыми коленями. Голову венчали масики, которые парили иллюзорной кружевной фатой с мигающими красными глазками. Жених выглядел не лучше — Амадор был небрит и золотился. У его ног, словно сторожевой пес, разлегся пятнистый Крылатик, а потто Вася с Базей всучили ректору пожухлые цветы, что собрали по дороге. Да еще между нами протиснулась довольная горгулья, которая взяла нас под руки, намекая, что без нее брак не имеет никакого смысла. Друзья тоже внешним видом не радовали и казались помятыми и невыспавшимися. И только тетушка Лижбет когда-то успела переодеться в ядовито-лимонное платье с блестками, от которых рябило в глазах.

— Согласен ли ты, Амадор из рода Тори, взять в жены Элиску Кошмарек? — задал вопрос по существу служитель храма.

Ответ жениха, твердое и решительное «да», мне понравился. А еще понравились теплый взгляд и улыбка. Да мне вообще все нравилось в Амадоре. Только почему-то на вопрос служителя, готова ли я, Элиска Кошмарек, взять в мужья лера Тори, заикаясь, ответила: «Не-е… совсем». Валежка взвизгнула, папенька захрипел раненым драконом, а тетушка довольно хихикнула. Я же самым позорным образом сбежала.

Только далеко мне убежать не позволили. На выходе из святилища меня подхватил порывистый ветер: ласково закружил и бережно перенес в беседку, скрытую в маленьком парке. Время года не располагало к прогулкам, и на мои плечи опустился мужской пиджак, хранивший тепло своего хозяина. Амадор удержал меня, применив бытовую магию, и встал рядом.

— Я не могу… — едва слышно прошептала я и отвела взгляд.

Мне было стыдно за побег, но иначе я поступить не могла. Я была не готова к браку.

— Я все понимаю, — успокоил меня Амадор. — С этой свадьбой все изначально не так. Я не сделал тебе предложение руки и сердца, не попросил прощения, а главное — так и не признался в чувствах. Думал, у нас еще будет время и на объяснения, и на ухаживания.

— Ты на меня не злишься? — Я посмотрела на жениха с удивлением. — Не осуждаешь?

— За что? — Амадор подошел ближе.

— За то, что сбежала. За то, что обманула тебя, поступив в академию под чужим именем. За то, что не рассказала обо всем