Мраморный меч (СИ) - Коновалова Анастасия

Вздохнув тяжело, он поправил капюшон и посмотрел по сторонам. Ехали они уже долго по узкой дороге, по полю, на котором росли золотые колосья. Ни единой живой души, лишь холодный ветер и крыши домов в отдалении. Невольно подумалось, что в таком месте ему и следовало жить, потому что сюда никогда не приезжали и люди более приветливы. Но его настораживало близкое расположение к Вермелло, от которого следовало держаться как можно дальше.

Еще его настораживала девушка, сидящая неподалеку. Тоже в плаще, скрывающим лицо – явный признак беглеца. Обычно только такие оставались неузнанными, стремились к этому. Но больше всего его внимание привлекал ребенок. В голове сразу представлялось, как эта девчушка бежала с маленьким ребенком из семьи или наоборот, выкрала чужого ребенка и скрывалась. Оба поступка жестоко карались, из-за чего Илзе на нее почти не смотрел и делал вид, что находился в повозке один.

− Хватит пялиться! – недовольно буркнула девочка, смотря на него исподлобья. Это могло бы напугать кого угодно, но не его. Многое в своей жизни видел Илзе, поэтому на ее требование лишь вскинул бровь и усмехнулся.

− Не будь такой самоуверенной.

Незнакомка на это лишь фыркнула и укрыла ребенка плотнее, скрывая его от холодного ветра.

***

− Мама! Мама!

− Сейчас твоя мама придет, не бегай! – недовольно отозвался Илзе и поймал недовольно закричавшую Адрастею. Скривился, когда руки загудели от чужой тяжести, изворотливости и посадил себе на руку.

Если поначалу Адрастея его лишь немного раздражала, то сейчас сильно злила. Своей крикливостью, непоседливостью и непослушанием. Она словно проверяла его на прочность, а потом рыдала, хлюпала носом и краснела, когда Илзе ее игнорировал или ругал. Слушалась Адрастея только Герду, да и той иногда делала пакости.

Конечно, на них уже посматривали, потому что Адрастея вертелась на руках, недовольно кричала и звала мать, которая ушла совсем недавно. После тихих угроз Илзе она замолкала на какое-то время, а потом вновь кричала, смотрела на его зло и иногда била маленькими кулаками по груди. Это выглядело бы смешно в другой ситуации. Не когда они стояли на улице небольшого городка и вокруг ходили люди. Город не такой большой, как Вермелло, но тоже портовый и с хорошей оружейной лавкой, которую только недавно открыли. Кажется, в ней работали два брата, которых сослали сюда из Вермелло. Не самая хорошая участь, по мнению Илзе, особенно если они стремились к большему.

Адрастея на руках бесновалась, смотрела своими голубыми глазами слишком пристально. От этого взгляда ему зачастую становилось плохо, по коже бежали мурашки и в голове появлялись странные мысли. Обычно ему хватало нескольких минут на то, чтобы прийти в себя, но после такого от Адрастеи он держался как можно дальше. Пока Герда не делала подлянку и не оставляла их вместе. Как сейчас.

− Прошу, прекрати вертеться. Сейчас придет мама, − в который раз как можно ласковее попросил Илзе, прекрасно помня, как Адрастея реагировала на крики. Та плохого отношения к себе не признавала и, несмотря на свой юный возраст, хорошо мстила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не похожа все же на Герду. Та пусть и стремилась к мести, но делала это более степенно, стойко принимала отказы. Адрастея же всегда злилась, на каждую обиду отвечала так, что с ней больше никогда не связывались. Непохожи они были еще и внешне. Наверное, Адрастея родилась похожей на своего отца, про которого Герда ничего не говорила. Она мало рассказывала о жизни до их встречи, да и сейчас, спустя почти год путешествий, Илзе не был уверен, что знал спутницу хорошо.

Замолчав, Адрастея исподлобья посмотрела на Илзе, тот отвел взгляд. Его до сих пор пугали голубые, пронизывающие глаза, которые из темных волос казались почти прозрачными, выделяющимися. Он не знал, хорошо это или плохо. В гареме у нее точно была бы популярность: у нее симпатичная мордашка, необычное сочетание цвета волос и глаз. Как диковинку ее бы забрали к себе, как когда-то забрали и его самого. Но Герда опекала Адрастею так сильно и ревностно, что лишний раз не оставляла ни с кем, а если к ним приставали или предлагали продать ребенка, то доставала изогнутый кинжал, украденный несколько месяцами ранее. Герда утверждала, что кинжал нашла в снегу неподалеку от дороги, но Илзе не дурак и прекрасно знал, что его спутница воровала. На эти деньги они и жили, потому что оставшийся перстень и колье с драгоценными камнями он не продал и пока не планировал.

Кто-то пробежал мимо них, поднимая пыль. Илзе посмотрел вслед бежавшему и закатил глаза, заметив хорошо знакомый изумрудный плащ. Помятый временем, застиранный и грязный, порванный в некоторых местах, он все такой же изумрудный, как в первый день их встречи. Подхватив Адрастею на руки, он медленно направился в сторону убежавшей Герды, за которой, похоже, следовал не только он, потому что мимо пробежало еще три человека, требующих поймать вора.

Значит, у нее были важные дела.

Несомненно важные, деньги у них заканчивались, а Илзе уже давно не мучал себя угрызениями совести. Недоумение вызывал больше тот факт, что она оставила Адрастею на него и ничего не сказала.

Илзе замедлился и свернул на другую дорогу, не привлекая к себе внимание. Это было ни к чему. У них есть места для встреч, поэтому он направился к одному из них, не желая быть пойманным.

Герда нашлась на втором месте встречи. В простых штанах с рубашкой и сумкой на плече, она стояла у стены оружейной лавки и подсчитывала деньги. Плащ скорее всего лежал в сумке, как и украденные вещи, благодаря чему ее никогда не подозревали и не находили.

− Смотри, кто это у нас тут стоит, − сказал он и тут же скривился от громкого крика Адрастеи.

− Мама!

Вскинувшись от неожиданности, Герда выронила деньги и недовольно посмотрела на Илзе с ребенком в руках. Тряхнула головой, отбрасывая с лица отросшие до плеч темные пряди и подобрала деньги, складывая их в карман. Осмотрелась настороженно, словно искала преследователей и подошла к ним, беря Адрастею на руки.

− Нельзя так громко кричать, мы же с тобой говорили об этом, − с укором сказала она и посмотрела на Адрастею недовольно. Та насупилась, опустила взгляд расстроено, но ладонями крепко сжала рубашку на чужих плечах.

− Я больше не буду.

Илзе ей не поверил, но ничего не сказал. Матерью этого монстра была Герда и на ее совести воспитание, благополучие и счастье Адрастеи. Он никогда не вмешивался в их странные отношения, не поправлял и ни о чем не спрашивал, хотя на обычные отношения матери и дочери это было не похоже.

Вздохнул недовольно и осмотрелся по сторонам. Людей здесь не так много, может, потому что все ходили по главным улочкам, может, потому что оружейная лавка не пользовалась популярностью. Илзе и сам не доверял этому месту, был в ней несколько раз, ища удобное оружие. Сама лавка совсем небольшая, оружие висело аккуратно, но без определенной системы, новые клинки рядом с древними, владелец лавки посматривал, но не помогал. Думалось Илзе, что сам хозяин, точнее сын хозяина Ара, не разбирался в оружии, лишь приставал к симпатичным девушкам. К Герде он тоже приставал, совершенно нелепо, по мнению Илзе, приглашал на прогулки, но та отказывала каждый раз.

Странно конечно, что Герда так жестко отказывала всем мужчинам и женщинам, которые предлагали ей прогулки, дарили подарки. Она не смотрела на противоположный пол, даже на него смотрела лишь как на приятеля, хоть несколько раз они и оказывались в одной постели. Илзе хорошо знал чужие тела, умело с ними обращался, поэтому не испытывал смущения, когда Герда ложилась рядом или предлагала небольшую работенку в публичных домах. На последнее он не соглашался, но иногда поддавался искушению и шел с незнакомыми людьми в подворотни, дарил своим партнером острые ощущения, беря за это украшения, еду или деньги.

Они выживали как могли. Но если бы Илзе предложила брак, красивая, взрослая женщина, он бы незамедлительно согласился. Особенно если она относительно богатая, засматривающаяся на мальчишек. Герде же предлагали, был даже один богатенький вдовец в портовом городе, который владел большим кораблем. Хорошая партия, от которой она отказалась и вскоре вовсе покинула город. Не понимал он этого, но не препятствовал и не наставлял, не такие у них отношения.